Дочь для волка - Ханна Уиттен

Она полагала, что магия попытается вырваться наружу, и стиснула зубы, ожидая, пока каждое дерево в этом проклятом лесу потянется к ней.

Но ее сила оставалась послушной хозяйке. Она словно бы затаилась в ожидании чего-то.

Впрочем, Рэд знала, что ее заметили. Ее увидели, ее отметили. Деревья знали ее, они помнили – ее кровь на лесной подстилке, дар, всученный насильно, – сила, которой она никогда не искала и которую не могла контролировать.

Один короткий ослепительный миг Рэд жаждала схватки, хотя знала, что это бесполезно. Мать Сайеты пыталась сжечь Диколесье. Нив – тоже. Но это ничего не дало.

Рэд заткнула рот руками и засопела. Она не хотела, чтобы Диколесье видело ее слезы. Когда угроза разреветься миновала, принцесса стиснула свою сумку с книгами и вгляделась в полумрак, царивший под деревьями. Не было смысла оттягивать неизбежное.

– Я здесь! – раскатился под сводами ее крик. Звук причудливо менялся – пространство и окружающая тишина исказили его, заставив звучать почти жалобно.

Рэд расхохоталась как безумная и добавила:

– Достойна ли я?

Ничего не произошло. Туман бесшумно плыл между деревьев, запутываясь в ветках и мертвых листьях.

Рэд стиснула зубы от разочарования. Отчаяние, заполонившее всю ее еще мгновения назад, сменилось жестоким гневом. Она чувствовала, как зашевелились под ее ногами корни, как потянулись к ней ветви цвета кости.

Инстинкт подсказывал Рэд сдерживать свою магию. Но это было Диколесье, которому она принадлежала и порождением которого была эта сила.

– Я здесь, тени тебя раздери! – закричала она во мрак. – Приди и забери свою жертву, Волк!

Диколесье, казалось, склонилось к ней. Ожидая чего-то. Как будто у Рэд было нечто нужное лесу.

Безрассудная вспышка погасла так же мгновенно, как и появилась. В глазах Рэд заплясали черные пятна. Задыхаясь, она стиснула кулаки. Точнее, попыталась – и обнаружила, что пальцы ее зарылись в лесную подстилку. Она нахмурилась, увидев, что руки ее погружены в слой мертвых листьев и прочего лесного мусора. Рэд не помнила, чтобы она опускалась на колени и вцеплялась в листья.

Прежде чем она успела подняться на ноги, ее руки начало затягивать вглубь. В мгновение ока земля покрыла ее руки до запястья, тонкие корни опутали пальцы. Они скользили по рукам девушки словно живые, испытующе тыкались в костяшки пальцев, кожу ладоней. Рэд ощутила острый укол около ногтя – корень словно пытался прорасти прямо под ее кожу.

Сердце Рэд бешено заколотилось, паника сжала горло. Она отчаянно рванулась, пытаясь освободиться. Дернула рукой, пытаясь сломать этот корень. Ветви задевали ее голову, путались в волосах. Словно требуя чего-то.

Магия, затаившаяся в ее груди, медленно потянулась вперед – неумолимо, как тянется навстречу летнему солнцу плеть вьюнка. Казалось, эта сила стремится вырваться из-под кожи Рэд навстречу лесу, породившему ее.

Нет.

Рэд стиснула зубы. Сглотнула, чувствуя привкус грязи, снова наполнивший ее рот, загнала магию обратно внутрь. Давила до тех пор, пока не поняла, что сейчас может рухнуть без чувств, обессилев в борьбе с этой частью себя.

Пот выступил на ее лбу. Магия наконец подчинилась ее воле и отхлынула вглубь, в клетку, которую Рэд создала там для нее. Ее запястья горели зеленым – силой, которой она не позволила выйти наружу.

Рэд выдернула руки из лесной подстилки. Вытерла ладони о колени. Тонкие усики корня сломались и отвалились. Упали на землю и словно бы зарылись в нее, как змеи, прячущиеся в нору.

Три белых дерева склонились над девушкой. Все они казались ближе, чем находились минуту назад. Их изящные падающие ветви низко опустились, словно руки, застывшие за миг до того, как погладить.

Под сводами вскипел и разлился мягкий звук. Он звучал почти как живой голос, пытающийся произнести слово. Но звук стих прежде, чем Рэд смогла разобрать, что это за слово, превратился в свист ветра и шелест листвы.

В последовавшей тишине с ветви куста один за другим упали три цветка, присоединившись ко множеству таких же, разбросанных под ногами. Маленькие белые цветки потемнели и иссохли еще до того, как коснулись лесной подстилки.

Это произвело на Рэд неприятное впечатление – словно бы лесу пришлось отдать частичку себя за попытку заговорить.

С трудом сглотнув, она встала, перекинула сумку через плечо.

– Что ж, я полагаю, мне самой придется тебя найти.

И двинулась в чащу леса.

К тому моменту как путь ей преградило непролазное скопление зелени, опутавшей одно из белых деревьев, Рэд потеряла счет времени. Невысокие, выглядевшие неопрятными кусты обвивали ствол, на ветках остро поблескивали шипы. Вьюнок опутал дерево так густо, что девушка едва смогла различить гниль – та покрывала весь ствол почти целиком, подбираясь к ветвям дерева в вышине. Она попыталась обойти заросли. В ее капюшон вцепился шип с ветки куста, которой – она руку была готова дать на отсечение – мгновение назад там не было, и сдернул алую ткань с ее головы. Еще один, острый, как кинжал, чиркнул ее по лицу, оставив алую дорожку.

Рэд прикрыла щеку рукой, но было поздно. Капля крови медленно покатилась по шипу, упала на другой, еще ближе к истерзанному тьмой стволу белого дерева. Попытайся Рэд протянуть руку через сплетение сучьев и стереть кровь, она бы только зацепилась за другие шипы и пролила еще больше крови. Поэтому девушка просто стояла, смотрела, ждала, и страх стискивал ее грудь.

Кровь упала на белый ствол. Мгновение дерево словно бы колебалось, а затем жадно впитало ее, как впитывает воду иссохшая земля.

Спотыкаясь на листьях, Рэд попятилась от дерева, но врезалась спиной в другое, тоже тонкое и светлое, тоже перекрученное от черной гнили. Ветви кустов вцепились в ее юбки, но Рэд вырвалась. Треск рвущейся ткани показался неестественно громким в безмолвном лесу.

И снова этот звук. Он исходил от лесной подстилки, он был в шелесте листьев, скрипе ветвей и треске тянущихся к ней плетей вьюнка. Все это сливалось в некое подобие голоса, который Рэд не столько слышала, сколько ощущала всем телом. Он раздавался из ее груди, из осколка магии, который она удержала на месте, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

«Наконец-то. Он был один так долго».

От дерева отломилась и упала ветвь. Еще падая, она высохла и скукожилась, словно для нее прошли годы, и превратилась в высохший, скрюченный обломок.

У Рэд застучали зубы, волоски на руках встали дыбом.

Ветви тянулись к ней, корни ползли к ее ногам. Она застыла, как олень перед летящей в него стрелой.

Чего-то подобного Рэд ожидала в глубине души и была готова к этому. В разговорах с Нив она, конечно, отрицала это. Говорила, что никто не знает, что случилось со Вторыми Дочерьми после того, как они перешли границу леса. Но она знала, что ее здесь не ждет ничего, кроме смерти, и думала, что готова к ней.