Остров диких птиц - Азамат Мготлов

ведь им наверняка нужны были бы наши отпечатки пальцев или анализ крови и выявление нашего ДНК.

Зачем я думаю о таких глупостях. Вот бы сейчас зайти к ней.

Ее дверь открылась и прямо перед ней стоял я. Она немного удивленная и собирая свои волосы поприветствовала меня:

— Пятый? Привет! Что ты здесь делаешь?

— Я хотел бы пригласить тебя на чашку кофе. Если не против.

Она улыбнулась и сказала что не против.

Найти в узком ограниченном обществе человека с кем ты чувствуешь себя не так ограничено в своих суждениях и мировоззрении, равно тому чтобы отыскать клад на дне самого глубокого моря.

Она стала для меня как клад, внутри которого я находил грани покорившие мой взор.

На острове шел уже третий день для нас. Мы включили монитор 28 мая 3301 года. Соответственно сейчас 31 мая 3301 года.

На общем завтраке было решено ввести учет дней. Мы завели собственный календарь отыскав на складе ручку и тетрадь. Редкие вещи для будущего. Пришлось перерыть много хлама в поисках таких мелочей. На кухне за чашкой кофе, сваренного с помощью «говорящей» кофеварки, решено было распределить и роли в нашей группе.

Первый взял слово попивая кофе и закусывая его булочкой с вареньем:

— Радует, что здесь еда всегда свежая. — ухмыльнулся он. — Но сейчас не об этом. За прошлые два дня мы узнали многое для нас.

— Кто мечтал побывать в Перу, добро пожаловать! — засмеялся Третий.

Первому, это явно не понравилось, что его перебивают и одним взглядом заставил заткнуться своего друга.

— Для нас сейчас главное консолидироваться против нависших проблем, а какие проблемы могут нас постигнуть мы до конца не осознаем. Вчера мы потеряли Седьмую, и в случае нашего спасения с этого острова, возможно с нас спросят, что с ней случилось! — сказал Первый.

Я ему возразил:

— Ты считаешь, что о ней спохватились, где нибудь в Нью-Йорке на заседании по правам человека? Оглядись вокруг! Ничего нет, кроме нашего крошечного острова. Все затонуло, если вы все не поняли. Все континенты — Евразия, Африка, Австралия, Северная и даже Южная Америки ушли на дно. Точнее не на дно, а под воду. Вы разве не понимаете? Уровень воды поднялся и всех затопило, а этот остров, возможно последний оплот человечества, а мы надежда на спасение.

— Мне кажется, что не все так трагично, как ты говоришь, Пятый. — злость на лице Первого проявлялось покраснением его белой кожи. — Тем не менее, необходимо внести ясность. Мы не можем в пустую тратить время, каждый должен иметь обязанности и определенное влияние на происходящие процессы. Вот например, если бы вчера мы раньше прочитали сообщение Монитора об черной точке на горизонте, Седьмая была бы жива.

— Я с тобой полностью согласна. — заявила сидящая на кухонном диване, черноволосая Шестая.

От ее знойного взгляда веяло силой и безрассудством. Я, почему-то видел ее именно с таким человеком как Первый.

Она продолжила речь Первого:

— Каждый из нас владеет определенными качествами, кто-то физически силен, а кто-то силен в технике, а кто-то в разгадке кодов и необъяснимого с первого взгляда.

— Спасибо, Шестая! — подмигнул ей Первый. — Весьма точно и по делу.

Скажем, нам нужен человек, который будет следить за Монитором и информационной стеной. Четвертый, ты неплохо справлялся раньше. Я назначаю тебя главным в этом вопросе.

— С чего это ты будешь назначать? А тебя кто назначил на такую должность — назначателя? — нервно и громко я адресовал слова Первому.

— Просто показалось, что мне все доверяют, вот поэтому я пытаюсь наладить отношения в нашем небольшом обществе.

— Предлагаю, просто проголосовать! Кто хочет, чтобы Первый решал, кто и чем будет заниматься на острове. — не успел сказать я, как все, кроме меня, Второй и Восьмого подняли руки.

— Вот и прекрасно. Как видишь, но решать буду я.

— Вообще, это не допустимо, чтобы кто-то решал за кого-то чем он будет заниматься. Это похоже на диктатуру. Пусть каждый сам решает что ему делать. Я лучше посижу на пляже! — Вторая встала и вышла.

Вслед за ней пошел и я. Оба без лица и эмоций вышли из здания, прошли по тротуарной плитке и сели рядом с морем.

— Он самовлюбленный кретин. — сказала она, перебирая рукой песок, словно пытаясь отвлечься или найти хоть один камушек.

— Он лидер по натуре. Потому и Первый. Совпадение это или закономерность. Не имеет значение, но он перетянул к себе остальных.

— Зато мы с тобой вместе и не так глупы как они. — она смотрела на меня и я увидел свое отражение в ее рыжих огненных глазах. Я не вспомнил себя в отражении ее глаз.

Она держала меня за руку и сказала, что ее тревожит все происходящее на острове.

По прежнему не было ветра и море было спокойное. Странно, что до сих пор нет приливов и отливов.

— Помнишь, ты говорил, что тебя смущают две вещи на острове, а именно, что нигде нет часов и зеркал.

— Конечно, помню. — ответил я.

— А меня смущают две другие вещи. Точнее два события, которых нет на этом острове. — Ее голова опустилась мне на плечи и она не дожидаясь моего ответа продолжила свою мысль:

— Посмотри на небо, что ты видишь?

Я поднял глаза к небу и начал искать, что-нибудь странное.

— Небо как небо; голубое небо, белые облака, очень. хорошая и ясная погода. А что тебя смущает?

— Солнце!

— Солнце?

— Да. Его нигде нет. Я хотела его увидеть вчера, потом сегодня, когда проснулась. Нигде нет его, но у нас всегда светло. Где же оно?

Удивленный таким открытием я быстро вскочил на ноги и стал искать Солнце на небе. Я бежал в разные стороны. Смотрел под разными углами. В даль, наверх, по сторонам. Сказать, что Солнце не взошло или оно садиться — нельзя было, ибо свет везде был, как при самой ясной погоде.

— Его действительно нигде нет. Что за шутки? Как так возможно?

— А знаешь, что меня пугает еще сильнее? — сказала она.

— Что? — находясь в смятении ответил я.

— За все три дня на этом острове мы ни разу не видели ночь. Мы выходили при свете и заходили в светлое время дня. И ни разу за три дня не было ночи. Хотя бы один раз, случайно мы же могли увидеть, как небо покрывается звездами. Но нет, у нас ясный светлый день, каждую секунду.

Звон

На небе нет Солнца. Облака медленно плывут по небу, сталкиваясь и переливаясь в солнечном свете,