Поедательницы пирожных - Галина Куликова

— Короче, я приехал в Москву в командировку вчераутром — заключать контракт с одним клиентом на рекламное обслуживание. Унего в Питере большие интересы по части торговли. Все прошло хорошо, и вечеромя захотел отметить удачную сделку. Друзей в столице у меня нет, знакомых мало,да и те оказались заняты в этот вечер. Так что я решил никуда не ходить, апосидеть в баре своей гостиницы. В гордом мужском одиночестве, что тоже иногдабывает нужно.

— Напиваться в одиночку точно не нужно. А уж вам темболее, раз вы пьяный буяните.

— Да я сначала и не собирался много пить. Я вообще ужепочти не пью. Так, рюмку-другую. Но вчера я как-то незаметно увлекся и…

— Вас что, посетило видение, что ли? — не в силахсовладать с пробудившейся от волнения вредностью, спросил Марьянов. — И онобыло как-то связано со мной?

— Будете смеяться, я уйду, и вы ничего неузнаете, — неожиданно заявил Соловьев.

Марьянов на него даже не рассердился. И коротко предложил:

— Продолжайте.

— Так вот. В какой-то момент я уже стал былоотключаться. Решил — баста! — пора подниматься в номер. Но тут…Знаете, это всегда внезапно получается. В баре было шумновато: народу много,музыка. Но из всего этого шума внезапно выделяются голоса. Я вдруг отчетливоначинаю слышать чей-то разговор.

— Да-да? — Марьянов допускал, что этот тип всеврет про свое «яснослышание». Возможно, ему просто велели донести до Марьяновакакую-то информацию, и он придумал эти паранормальные способности. Хотя —кто знает?

— Говорили две женщины. Вполголоса, очень тихо, где-тоу меня за спиной. Голоса молодые, иногда я их едва слышал. Они обсуждаливозможность крупной аферы. Или криминальной операции, называйте как хотите. Иречь шла о вас.

— Серьезно? Вы услышали мою фамилию?

— Нет. Они вообще говорили лишь «он, его, ему» и так далее.Но одна из женщин в конце бросила фразу: «И пусть тогда Родион хотькоммуникациями занимается, хоть редиску выращивает». Знаете, я, конечно, неЭркюль Пуаро, но сочетание вашего редкого имени с такой специфической сферойдеятельности… Я сразу понял, что речь о вас идет.

— Склонен с вами согласиться, — процедилМарьянов. — Я пятнадцать лет в бизнесе и больше ни одного Родиона не знаю.А что за афера? Давайте рассказывайте. Вы меня прямо заинтриговали.

— Я дословно весь разговор восстановить не могу, —засопел Соловьев.

— Тогда почему вы, собственно, решили, что те, кого выподслушали, занимаются криминалом? Ну, сказали гадость, с женщинами это частобывает.

— Ничего подобного. Мне трудно объяснить… Впечатлениескладывается из отдельных реплик, интонаций. Но я понял одно — этимдамочкам нужен ваш бизнес и ваши деньги. Одна из них, как я понял, заказчица.Она объясняла второй, которая является исполнителем, что откладывать большенельзя, времени нет, срываются планы, связанные с большими деньгами. И поэтомувторая, исполнитель, должна в ближайшее время выполнить обещанное и устроитьвам серьезные проблемы, на которых вы крупно погорите. Какие именно, они неуточняли, видимо, еще раньше обо всем договорились.

— Занятно, — пробормотал Марьянов, лихорадочно размышляя,врет Соловьев или нет. И если врет, зачем ему это нужно.

— Вторая женщина посетовала, что готовить такую хитруюоперацию сложно, что планировать все надо очень тщательно. Говорила, чтосойтись с НИМ так близко, как хотелось бы, не успела, что, если ОН что-тозаподозрит, подобраться к НЕМУ будет вообще невозможно.

— Думаете, ОН — это я?

— Похоже на то, — грустно вздохнулСоловьев. — Это точно криминал, у меня на него нюх.

— У вас еще и обоняние сильно развито?

— Нет, это я в переносном смысле. Всякиепротивозаконные деяния чую за версту. Мне вообще надо было в сыщики податься.Но работа опасная и оплачивается плохо.

— А кто эти женщины? Надеюсь, вы поинтересовались ихвнешним видом? Как выглядят? Особые приметы?

— Да не видел я их! Сейчас расскажу почему. Их голоса ячетко различал, но народу за столиками и у стойки сидело очень много, среди нихнемало женщин, пришедших вдвоем, поэтому было непонятно, кого именно я слышу. Ктому же видимость мне ограничивали очень широкие колонны. Поэтому, когда из ихреплик я понял, что они собираются уходить, решил их выследить. Но к томумоменту уже прилично набрался, поэтому, вскочив, случайно опрокинул столик. Комне подбежали бармен и охранник. Охранник думал, что начинается драка, абармен — что я собираюсь убежать, не заплатив по счету. Пока я с нимиразбирался, женщины ушли.

— Господи, зачем вы пьете? Вам действительно нельзяпить!

Соловьев в знак согласия покорно кивнул головой и горестноразвел руками.

— Вы что-то еще можете вспомнить?

— Вроде бы нет. Хотя… Постойте, вы спрашивали проособые приметы. Но я слышал только их голоса, поэтому могу сказать лишь, чтоэто не юные, но довольно молодые женщины, в пределах двадцати пяти —тридцати лет, может быть, чуть постарше. Хотя это, конечно, личные ощущения,так что утверждать не стану.

— Еще что-нибудь?

— Я вот сейчас вспомнил. У второй, которая мнепоказалась исполнителем, пару раз словечко такое сленговое промелькнуло —заморочка. В смысле — проблема.

— Его многие молодые употребляют…

— Многие, — согласился Соловьев, — но у нееэто словечко в обиходе. Она его несколько раз в коротком разговоре произнесла.Подумайте, вдруг это вам напомнит кого-нибудь. В общем, я все рассказал, а ужвы сами решайте, как поступать.

— Слушайте, а вы не врете насчет своего феноменальногослуха? — не выдержал и все же спросил Марьянов. — Может, вам все этопросто спьяну привиделось, точнее — прислышалось?

— Нет, — твердо ответил Соловьев. — Ксожалению, это правда. У меня слух, как у суслика. Я иногда такое слышу —думаю, лучше бы вообще быть глухим.

— Ладно, Саша, в любом случае спасибо.Предупрежден — значит вооружен.

— Не за что. Если информация пригодится, буду рад. Но,как я уже говорил, еще больше буду рад, если вся эта история выеденного яйца нестоит.

Домой Марьянов ехать расхотел и решил немного погулять,чтобы хорошенько обдумать услышанное. Две таинственные женщины встревожили его.Если питерский рекламщик говорил правду, есть вероятность, что у него, уРодиона, хотят отнять бизнес. Или серьезно повредить ем??. Так или иначе, ондолжен быть готов ко всяким неожиданностям.

Впрочем, ему не впервой отбивать подобные атаки. Завтра сутра он предпримет все необходимые меры по обеспечению безопасности. Марьяновстал думать, какие конкретно, и немного успокоился.

Ноги сами несли его по улице, он проскакивал остановки,скамейки, магазины… Лишь наткнувшись на участок тротуара, огороженный желтымилентами, остановился и словно очнулся. Под лентой сидела серая кошка —тощая и исполненная благородства. Она смотрела на Родиона усталым мудрым взором.Мол, куда несешься? От себя не уйдешь.