Вишенка - Эрика Шторм

Вишнева судорожно вздохнула.

— Хорошо, — чуть слышно произнесла, прикусив после этого нижнюю губу.

У Влада от такого простого действия чуть крышу не снесло. В штанах стало невыносимо тесно, а в голове замелькали образы обнажённой Вишневой, выстанывающей его имя и также сексуально покусывающей губы, но только лёжа под ним.

— Вишенка… — прохрипел он, зарываясь в её волосы. Они пахли какими-то сладкими фруктами. Его руки сами по себе опустились ниже, улеглись на её талию.

Рита сводила его с ума без каких-либо усилий. Ей не надо было надевать откровенную одежду или заигрывать с ним. Достаточно просто оказаться рядом, и он как безумное животное не сможет устоять перед ней и не коснуться хотя-бы пальцем.

— Блядь! — громко воскликнул он, резко отпуская Вишневу и позволяя ей уйти.

Та мгновенно воспользовалась предоставленной ей свободой и, прихватив по пути подружку, сбежала.

Подошедший к нему Яршевич похлопал его по плечу.

— Твоя Вишнева такого стрекача дала, думал, снесёт меня нафиг, — посмеиваясь, сказал он. — Херовые дела твои, Герман.

Влад раздраженно смахнул его лапу.

— Просто заткнись, лады?

Настроение стремительно упало, перегнав по скорости даже алкаша, бегущего в семь утра за опохмелом.

Лёха благоразумно перевёл тему на предстоящие выходные. В первую субботу мая открывался мотосезон. Оба парня являлись владельцами мощных мотоциклов и не собирались пропускать это мероприятие.

В последнее время Влад редко садился на Кавасаки, много думал о Вишневой и грузился по работе, что означало лишь одно — пора отдохнуть. Ни на детской вечеринке со студентами, а со взрослыми состоявшимися людьми, любящими скорость и свободу также сильно как он.

Первая часть дня пройдёт спокойно. Собравшись вместе, мотоциклисты проедут по перекрытому участку проспекта в центре города в сопровождении ГИБДД. Затем остановятся на площади, где власти города организуют развлекательную программу вроде тиров, палаток с мелочевкой, открытых мини-кафе. Там же с их красавцами смогут сфотографироваться все желающие.

Вечером же начнётся самое интересное: они рванут на трассу, где проведут несколько заездов, соревнуясь на скорость. Затем привычным составом поедут к Крылатому. Он считался признанным лидером байкероской тусовки и любил устраивать в своём доме шумные сборища с девочками и алкоголем.

Данное событие более чем устраивало его, и раньше бы он думал только о том, чтобы поскорее наступила суббота, но теперь его голову гораздо больше занимал сегодняшний вечер. Образ хрупкой блондинки прочно засел в нем, и Влад твёрдо решил избавиться от этого наваждения. Обычно интерес к девушке пропадал максимум через пару ночей и не стоило думать, что Вишнева исключение. Её недоступность дразнила и пробуждала в нём азарт, но лишь до того момента, как он возьмёт то, что хочет.

Рита остервенело наматывала круги по комнате, с силой сжимая в руке мобильный и ведя внутри себя битву века. Хотелось швырнуть смартфон в стену, а лучше пробить им огромную дыру в башке Германова.

Гнев струился по венам, ревел в ней голодной бешеной псиной, с которой она с трудом управлялась. Тянула за поводок, придерживая от опасного броска, но втайне надеялась, что не совладает, отпустит, дабы пролились кровавые реки.

До встречи с рыжим чмом, выбившим у неё встречу шантажом и угрозами, остался ровно час. Естественно, его мерзейшество не преминул напомнить ей об этом в сообщении: «Будь готова к семи. И не забывай, чем может обернуться твоё глупое упрямство». Чёртов извращенец. Разве нормальный парень поступил бы так? Нет, конечно, нет. Только Германов способен на такое.

Зло щурясь и посылая рыжему ментальные лучи смерти, Рита остановилась у шкафа. Мобильный бросила на кровать, предпочтя не видеть причину своего дурного настроения. Вот бы с Германовым было также просто: закинуть его куда-нибудь в межгалактическое пространство на планету для самовлюбленных имбецилов и забыть.

Жаль, что на полках её шкафа не завалялось бабушкиных панталон. Возможно, увидев их, Германов передумал бы смотреть на остальное.

Она выбрала бельё с россыпью мелких цветочков, джинсы и мешковатую толстовку. Волосы собрала в пучок, смыла косметику. Могла бы и вовсе превратить себя в чучело, но решила, что на фоне длинноногих Барби, которые постоянно вертятся около Германова, она и так выглядит немытой йети.

Рыжий птеродактиль был офигеть каким пунктуальным. Ровно в семь чёрный мерседес затормозил у её подъезда, чем вызвал у Риты зубовный скрежет и нервное подергивание века. Ещё немного общения с Германовым и психбольничка примет её в уютные объятия своих мягких стен.

— Вишнева, не тупи. Запрыгивай в тачку, — донеслось до Риты через опущенное стекло.

На миг она прикрыла глаза, пытаясь совладать с волной гнева. Однако это было самое настоящее цунами, и Рита стала считать овец, прыгающих через забор. Ни одна не долетела, будучи распотрошенной на мелкие комки шерсти.

— Тупить — это исключительно твоя прерогатива, — огрызнулась, торопливо обходя машину.

Германов спустил ей эту дерзость, но сделал такое лицо, будто только что сел задницей на кол. Огромный, острый, но очевидно не осиновый, раз он до сих пор жив.

Когда они подъехали к элитной многоэтажке, Рита чуть слышно фыркнула. Логично, что он живёт здесь, а не в бывших конюшнях у вокзала, перестроенных под жилые дома. И сейчас ей предстоит ослепнуть от мраморных полов и почувствовать себя там лишней в своих старых кроссах. Собственно говоря, стоит ей зайти в подъезд, где с ними здоровается консьерж в строгой, но дорогой униформе, именно это она и начинает чувствовать.

Рита старалась скрыть свою нервозность, но, когда они поднимались на лифте, увидела своё зашуганное отражение в зеркале. Глаза лихорадочно блестят, руки засунуты в карманы толстовки, брови насуплены. Германов стоит за её спиной, и Рита ловит его взгляд на зеркальной поверхности. Он кривится, будто ему в рот засунули лопату с говном. Представив это, Рита начинается посмеиваться. И почему рядом с ним она всегда ведёт себя неадекватно?

— Что смешного? — недоумевает Германов.

Рита пожимает плечами, пряча глупые фантазии вглубь своего расшалившегося подсознания.

Дверцы лифта плавно размыкаются на одиннадцатом этаже.

В коридоре светло и просторно, вдоль стен стоит несколько кадок с зелеными мини-пальмами. Здесь так чисто, что Рите становится неловко за подошвы своих кросс недавно топтавших пыльную улицу.

Они останавливаются у чёрной входной двери, Германов достаёт ключ и открывает её.

— Проходи, — негромко приглашает её к себе в квартиру.

Рита пару секунд мнётся на пороге, после чего резко заходит, словно ныряет в прорубь. Без времени на страхи и раздумья. Она уже пришла. Она уже согласилась. Сама. Поэтому хватит трястись, Рита. Просто покажи ему своё обычное, ничем не выдающееся тело и уйди отсюда как можно скорее.