Светлый лик, темный след - Татьяна Гармаш-Роффе

Ася удивленно посмотрела на детектива.

– Какая интересная мысль! Я серьезно. Вы анализируете, Алексей Андреевич, как настоящий ученый, – улыбнулась она. – В принципе, постоянное употребление шипучих напитков может привести к хроническому ацидозу, то есть закислению организма. Но к такой мгновенной и острой реакции, как та, что у меня случилась в детстве, вряд ли. Тогда у меня произошел капитальный сбой в работе печени на эмоциональной почве.

– А вдруг в тот вечер тоже? Эмоций много было?

– Невероятно, – кивнула Ася.

– Вечер в ресторане с любимым мужчиной, месяц со дня свадьбы – ваша первая дата – плюс ко всему шампанское с его углекислыми пузырьками…

– А вы много обо мне узнали.

– Особенно из уголовного дела, к сожалению.

– Ваше предположение вполне правомерно, Алексей Андреевич. Однако ацидоз просто так бы не исчез. И на следующий день я чувствовала бы себя еще хуже.

– Хм, гипотеза не прокатит, значит… – вздохнул Кисанов. – А мне она так понравилась! Тогда зайдем с другого боку: вы принимаете какие-нибудь медикаменты? Снотворное или антидепрессанты, например?

Ася рассмеялась. Сыщик, по всей видимости, ее забавлял.

– Алексей Андреевич, я ведь врач, знаю, как могло бы подействовать сочетание подобных препаратов с алкоголем. И если бы принимала, то сразу сказала бы своему адвокату: это помогло бы ему выстраивать защиту. Он даже уговаривает меня солгать. Только это между нами… – улыбнулась Ася.

– И между нами… – начал Алексей фразу, но договаривать не стал: хотел было посоветовать Асе согласиться на ложь, но это означало бы, что он не верит в успех своего расследования. – Давайте не будем отвлекаться. Мы остановились на том…

– …что Андрюша отвел меня в машину, – подхватила Ася. – Едва сев на сиденье, я провалилась в сон. И с того момента ничего не помню.

– Даже то, как заглох мотор и вы отправились домой пешком?

– Нет. Ни как пошла, ни как дошла, ни как к соседке попала, к Ольге… Не говоря уж об убийстве.

– И все-таки до своего дома вы добрались, хотя, как сказал Андрей, его не было видно от того места, где заглох мотор машины. Значит, вы неплохо соображали, хотя бы на автопилоте. И к соседке вошли – на плач младенца отреагировали, как обычно. Иными словами, какая-то часть вашего мозга функционировала. Вы медик – как думаете, возможно ли вызволить из плена ваши воспоминания каким-то образом? Под гипнозом, допустим?

– Это важно, да?

– Еще бы! Если верить в вашу невиновность, то Ольгу убил кто-то другой. И вы, войдя в квартиру, увидели уже ее труп. А то – как знать! – и убийцу.

– Ох… – Ася тряхнула волосами, будто отгоняя от себя страшное видение. – Что же с моей памятью случилось? Как будто я находилась под действием рогипнола! Знаете, это такое снотворное средство, которое память стирает. Его используют насильники…

– Но вы снотворное никогда не принимали… – полуутвердительно произнес детектив.

– Ну случалась у меня бессонница, иногда приходилось проглатывать таблетку – но не рогипнол же! К тому же мы говорим о вечере в ресторане, о шампанском и гипотетическом сочетании с ним лекарств.

– А когда вам стало плохо, вы ничего, случайно, не проглотили? В сумочке носите какие-нибудь лекарства? От тошноты, допустим?

Ася рассердилась.

– Все, хватит! Я ничего не принимала ни до ужина, ни после, понятно вам? Это просто была реакция на шампанское, принятое, к тому же, в большой дозе! И все, закроем тему.

В гневе она была прекрасна. Глаза ее – как и у сестры – вспыхивали маленькими жгучими молниями. Алексей залюбовался.

– Ладно, – миролюбиво согласился он. – А теперь скажите, когда вы полностью пришли в себя? Это вы помните?

– В больнице, уже утром, с дикой головной болью. Меня сразу начал допрашивать какой-то полицейский. Только я не смогла ответить ни на один вопрос.

– Врачи как-то комментировали ваше состояние?

– «Это ж надо так обожраться шампанским», – вот как высказалась врач, давая мне таблетку аспирина.

– Любезная дама.

– И не говорите, – улыбнулась Ася.

– Теперь о соседке, Ольге Кучеровой. Опишите ее.

Алексей видел снимки жертвы в деле, но от ее лица осталась одна сплошная кровавая рана.

– Внешне симпатичная, правда, очень худая, – не тонкая, а именно худая, кости торчали отовсюду… Подозреваю, она страдала анорексией. А это уже свидетельство психического неблагополучия. Кроме того, у истощенного организма не хватает сил ни на что, а уж тем более на младенца, который требует много внимания и заботы.

– А что скажете о ее характере?

– Я с ней едва знакома была… Но стервозная натура, такое заметно сразу. И картины у нее странные.

– Что-нибудь знаете о ее личной жизни?

– В первый и единственный раз, когда она пустила меня к себе, ей звонил по телефону мужчина. Связь была хорошая, я его голос слышала, хотя слов не разобрала. Ольга говорила с ним резко и быстро закончила разговор. Раньше, до родов, она ничем не привлекала к себе моего внимания – кивали друг другу, и все. Но иногда я видела ее с мужчиной. Они вместе выходили из ее квартиры. Мне казалось, что между ними были любовные отношения. А потом у нее появился живот, а мужчина исчез. Печальная история. У меня таких мамочек много – грустных, нервных, худых. Или, наоборот, толстых – переедают из-за депрессии… Они все одиночки. Но никто не обращается с детьми так плохо, как Ольга. Вернее, она никак не обращалась. Ребенок кричал, а она йогой занималась… Отключалась. Как и в своих картинах.

– Да, в полицейском деле сказано, что жертва была художницей… И что она писала? Портреты, пейзажи?

– Нет, что-то абстрактное. Например, яркие разноцветные полосы в беспорядке, а из-за них, как через щели забора, на тебя смотрят глаза разных размеров… У меня эта живопись вызывала жутковатое ощущение. Я не знаток, может, теперь в искусстве так… – Ася запнулась, подыскивая слово, – так принято, в смысле, таковы тенденции, но лично мне ее картины казались проявлением шизофрении.

– Ссор между Ольгой и этим мужчиной вы не слышали?

– Иногда слышала. Но не знаю, из-за чего.

– Вам не показалось, что Ольга угрожала мужчине?

– Трудно сказать… Тон был взвинченный у обоих. Но я не прислушивалась, если честно. Меня ее личная жизнь не занимала – меня только несчастный ребенок волновал…

– Мужчина женатый, как вы думаете? Может, кольцо на пальце заметили?

Ася лишь пожала плечами в ответ.

– Постарайтесь вспомнить хоть какую-то деталь. Ведь если не вы убили Ольгу, то…

– Кто-то другой, понимаю. И вы предполагаете, что любовник Ольги был женат, она его шантажировала и он ее убил? Я была бы рада дать вам хоть какие-нибудь факты для подтверждения этой версии, – ведь в ней мое спасение, да? Но я и раньше жизнью соседей не интересовалась, а с тех пор как встретила Андрюшу, то и вовсе… – Ася светло улыбнулась, – только о нем и думала… Знаете, счастье как-то отсоединяет от других людей. Словно оказываешься на необитаемом острове, где только Мы. И больше никого, и больше никто не нужен.