Рассвет. Время перемен - Анна Клирик

здесь были и аккуратные бумажные свертки с причудливыми застежками, и фигурные упаковки в виде конфет или изображающие символы года (круглые хрюшки с добродушными мордочками показались Ките особенно милыми); были здесь и обычные прямоугольные коробочки, которые можно было собрать без скотча и клея. Кита выбрала одну из таких схем, начертила ее на обычной бумаге, подогнав под размер упаковок со струнами, и собрала пробную коробочку. Результат ей понравился.

Обертку Кита смастерила из двух видов бумаги: грубой крафтовой и гладкой упаковочной, с серебристо-белыми отблесками. Сначала она хотела обклеить всю коробку красивой и гладкой бумагой, но ее оказалось слишком мало, пришлось комбинировать. Несколько часов Кита училась складывать жесткую крафтовую бумагу аккуратно, без заломов и некрасивых сгибов, так, чтобы складки образовывали объемный узор на коробке. Когда все было готово, Кита вклеила в углубления серебристые вставки из магазинной обертки. А затем потянулась к коробке с лентами и веревками.

На глаза ей попалась узкая ярко-красная лента. Кита взяла ее и некоторое время перебирала в руках. На такую же она отвлеклась в тот день, когда не глядя выскочила на дорогу; в памяти всплыл серебристый капот Nissan и холодные, горящие гневом глаза Ройала. С трудом выбросив из головы неприятное воспоминание, она вернула ленту в коробку и взяла белую бумажную веревку. Она перевязала ей коробку и прицепила на нее маленькую бирку, на которой ровными печатными буквами переписала обращение со старой открытки: “Томасу М. от тайного Санты. Уверен, подарок придется тебе по душе”.

Проделанной работой Кита была довольна как никогда. Но почему-то она так и не смогла заставить себя отнести подарок Томасу. Он простоял на столе до самых выходных, а потом, к приезду брата, Кита спрятала его в шкаф.

***

Перси Миасс, старший брат Киты, был занятым человеком. Почти год как он работал в Ганане, столице их небольшой страны, занимаясь изучением и разработкой искусственного интеллекта. Не успел он получить специальность компьютерного инженера в колледже, как уже решил поступить в какой-нибудь престижный университет и повысить квалификацию. Он принимал участие во всевозможных олимпиадах, ездил на конференции слушателем и пару раз докладчиком. После одной такой конференции в Ганане компания-организатор “AInt” выдала ему грант как перспективному студенту на обучение за границей – с условием, что после окончания он придет к ним работать минимум на пять лет. Перси, разумеется, согласился. И выбрал факультет информационных технологий в университете Торонто.

С самого детства Кита восхищалась братом. Перси был целеустремлен, амбициозен, мыслил масштабно, действовал по-крупному. Пожалуй, он был самым рисковым в их семье: отец всегда был за стабильность, мама – за уверенность в завтрашнем дне. Кита колебалась между двумя крайностями. С одной стороны, хотелось рисковать, пробовать, импровизировать – того требовала ее творческая душа. С другой – хотелось, чтобы ей гордились родители, а они ясно дали понять, чего ожидают от дочери.

К слову, отец с матерью гордились Перси. Его желание обучаться в Торонто поначалу вызвало шок, но он сменился одобрением. Кита искренне радовалась тому, что у брата была возможность делать то, что хочется, но вместе с этим страшно завидовала. Перси повезло просто потому, что его желания совпали с ожиданиями родителей. У Киты такого не случилось.

Каждый приезд брата радовал Киту так, как не радовало ничто другое. Она ждала его с таким же нетерпением, с каким дети ждут Санту в рождественскую ночь. В этот раз он приехал рано утром двадцать второго декабря. До Рождества оставалось всего три дня.

– Я не видел тебя всего полгода, а у меня ощущение, будто ты подросла еще на несколько сантиметров! – были первые его слова, когда Кита отворила дверь.

– И я очень рада видеть тебя, Перси!

Девушка повисла у него на шее, и тот чуть не уронил чемодан на порог.

– Привет, Тюбик. Как поживаешь?

Перси очень любил “Приключения Незнайки”. Он как-то рассказывал, что в детстве у него была книжка с картинками, которую он зачитал до дыр и мечтал когда-нибудь выучить русский и прочитать ее в оригинале. Именем художника Цветочного города Перси шутливо называл свою сестру, намекая, что когда-нибудь и она станет известной художницей.

– Как видишь, наслаждаюсь одинокой жизнью. – Кита шутливо развела руками.

– Да, разговаривал с мамой неделю назад, как раз перед тем, как они полетели из Квебека в Египет. Она сказала, что ты не захотела ехать к тете и нашим сумасшедшим двоюродным братьям.

– Вот, ты меня понимаешь! Они все там немного не в себе, мне кажется.

– Родственников не выбирают, к сожалению.

– Значит, с тобой мне повезло. – Кита едва не подпрыгнула на месте. – Я безумно рада, что ты приехал!

– А хочешь, обрадую еще больше? – Перси довольно улыбнулся. – Рождество отпразднуем вместе.

Кита на секунду замешкалась, переваривая услышанное. А потом пронзительно взвизгнула и снова бросилась ему на шею.

– Я знал, что тебе понравится эта идея! Ладно, ладно, давай чаю выпьем. Есть что-то съедобное дома? В аэропорте питаться – все равно что баксы пачками есть, невкусно и дорого.

Пока закипал чайник, Перси расположился в комнате родителей и пришел на кухню, где уже суетилась Кита. За приготовлениями к столу он принялся расспрашивать ее о том, что нового случилось за последние полгода. Он заметил, что сестра отвечала неохотно, кратко, словно старалась умолчать о чем-то важном. Когда на столе появились дымящиеся кружки с чаем, а Кита с Перси сели друг напротив друга, он спросил прямо:

– Что-то стряслось?

Кита чуть не выронила кружку.

– С чего ты взял? – как можно более натурально удивилась она.

– А с того. По тебе видно, когда ты пытаешься что-то скрыть. Я всегда говорил, что лгунья из тебя никудышная.

Она невольно улыбнулась, стоило ей вспомнить, как в детстве Перси частенько приходилось врать родителям за двоих.

– Я же говорила тебе, что заболела недавно. Не пришла в себя еще.

– Колись давай, – не поддался брат.

Кита вздохнула. Последнее, что ей хотелось, так это обсуждать свои проблемы. Но Перси был одним из немногих, кто готов был выслушать, понять и поддержать. Этот разговор все равно бы состоялся, так почему бы не разделаться с ним сразу?

И Кита второй раз за неделю рассказала о травле в колледже и о недавнем инциденте. Немного помедлив, рассказала она и о Томасе. Перси слушал молча, прихлебывая чай из кружки. Взгляд его становился все более угрюмым.

– Время идет, а стервы не переводятся, – прокомментировал он, когда Кита закончила. – Когда я учился на разработчика, у нас тоже такие кадры имелись на прикладной. И чего они все