На твоей стороне - Ирина Давыдова

— Ну, действительно! — вспылила девушка, и ей так хотелось заехать по наглой физиономии спонсора, но она сдержалась, призывая себя к спокойствию.

Со стороны входа в кухню послышался стук, и две пары глаз устремили взгляды в сторону появившегося мужчины.

— Добрый вечер, Юлия Викторовна, — поздоровался Павел и перевел взгляд на шефа. — Дмитрий Александрович, дверь установили, рабочих я отпустил, будут еще указания?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет, спасибо, что приехал, ты можешь быть свободен.

— До свидания, Юлия Викторовна, до завтра, шеф.

— До свидания, — ответила Юлия и почувствовала себя неуютно, осознавая, что с Дмитрием они остались совершенно одни.

— Не нужно меня бояться, — как будто почувствовав ее волнение, заверил Жаров, — Я не причиню тебе зла.

— Я думаю, тебе тоже пора уже.

— Ты права, мне пора. Насчет записок, как и обещал — разберусь. Проводи.

Не дожидаясь, что ответит Юля, он прошел к двери, убедился, что та крепкая и надежная, и, взяв с полки связку ключей, протянул ее хозяйке.

— Закрывайся, и ничего не бойся, — он рукой коснулся ее щеки, нежно поглаживая пальцами гладкую кожу. — Спасибо за ужин, — поблагодарил, слегка наклонившись к ее лицу, чтобы она могла ощутить его дыхание на себе.

Жаров переместил руку и пальцем погладил нижнюю губу, а затем, подмигнув, быстро исчез из квартиры.

Юля тут же закрыла дверь и спиной прислонилась к прохладному металлу, и вдруг поняла, что тяжело дышит, и до сих пор ощущает его касание на щеке. Слишком притягательным оказался для нее мужчина, и слишком опасным, ведь он был женат, а значит — под запретом. Для нее понятие семьи означало нечто святое и неприкосновенное, и рушить ее она не собиралась. Даже если бы это была обычная интрижка, девушка не стала бы спать с женатым мужчиной, потому что, стоило подумать об этом, как она понимала, что в будущем может оказаться на месте той самой жены. А быть обманутой и униженной собственным мужем — это последнее, чего бы ей хотелось.

Выплывая из раздумий, и кое-как успокоив дыхание, Юля отправилась в кухню мыть посуду, а потом, приняв душ, переоделась и, вызвав такси, поехала на работу, не в силах оставаться дома одна. Она боялась уснуть, боялась снова увидеть тот сон, с детским голосом, который просто повергал ее сознание в шок. Раньше бы она, может, и не обратила внимание на такой сон, но когда уже второй раз пришла записка с такими же словами, девушка невольно начала пугаться, и раздумывать, кому понадобилось запугивать обычную девушку.

Никольская Юлия Викторовна родилась и прожила большую часть своей жизни в маленьком городе, который можно было объехать за два часа. Семья у нее была простая, но дружная, все могли постоять друг за друга, защитить в нужную минуту, и при этом никогда и ни в чем не упрекнуть. Родители всю жизнь работали на заводе, никогда не были богатыми, но это не мешало им целиком и полностью дарить свою любовь детям. Кроме Юли, у них была еще младшая дочь Наташа, которая недавно закончила учиться, и порывалась уехать к сестре. Сама же Юля, окончив школу, пошла учиться в техникум на бухгалтера, и, закончив тот с отличием, перевелась на третий курс в университет, который находился в областном городе. После получения диплома некоторое время девушка не могла найти работу, но потом праздник случился и на ее улице. Однажды, прогуливаясь по парку, она познакомилась с Викторией, которая в тот момент отчитывала какого-то парнишку за то, что он девочку ударил портфелем. Юля невольно заулыбалась, смотря на нахохлившегося парня, чем и привлекла внимание будущей подруги. Она тогда сразу Виктории сказала, что из нее получится хорошая мама, а та только отмахнулась и, протянув руку, позвала есть мороженое. А уже потом, в ходе разговора, девушка узнала, что Юля является бухгалтером, и ищет работу, а в доме малютки как раз такового не хватало. Сама Вика была на то время стажеркой, но все же привела Никольскую на работу, и с тех пор они вместе уже три года. Только вот Лисицын видел, что Юля все больше и больше проводит время с детьми, нежели с деньгами и отчетами, и поэтому повысил ее, сделав своим замом, а на должность бухгалтера подыскал другую женщину. Но вот Юлия Викторовна почему-то за все эти три года ни разу не сталкивалась с Жаровым, хотя и оформляла все его спонсорские переводы, а вот встречаться лично не доводилось.

Приехав в дом малютки, девушка некоторое время стояла около входа, снова думая о детках, которых так жестоко и безжалостно бросили родители, совершенно не заботясь, что с их кровиночкой будет дальше. Конечно, некоторые здесь оказывались, потому что мамы умирали при родах, а близких родственников не находилось, либо вследствие несчастных случаев, например, таких, как авария, но чаще всего деток просто подкидывали, или находили в различных местах оставленными безжалостными людьми. Юля часто вот так останавливалась на крыльце, настраивала себя, порой успокаивала, чтобы войти в это здание с холодным сердцем, которым она должна обладать хотя бы для работы, но, к сожалению, ничего не получалось. Сколько бы она ни размышляла, и не приструнила свой пыл, сердце всегда чутко отзывалось на тот или иной плачь малыша. И еще она часто задумывалась над тем, что если бы здесь были детки постарше, смогла бы она реагировать проще, или боль была бы такая же остра и пронзающая. В любом случае, проверять она не хотела, потому что это был бы уже двойной удар, и вряд ли ее тонкая психика выдержала бы уже более взрослые и молящие взгляды детей.

Все-таки собравшись с духом, девушка зашла внутрь и, пройдя по коридору, прошла в кабинет. Тяжело вздохнув от кое-где слышимого плача, Юля включила компьютер и удобно разместилась в своем кресле, а точнее — в директорском. Смотря на экран, она заметила, что Вика внесла данные о новой малышке, пропустив только имя. Малышка… Она до сих пор помнит эту кроху, перепачканную кровью, и от этого воспоминания сердце снова и снова сжимается от боли и страха.

Что чувствовала та женщина, которая смогла родить и выбросить ребенка, что было у нее в голове в тот момент, когда родила девочку, кровиночку, которую носила под сердцем девять месяцев, и так просто оставила на пороге дома. Неужели совсем не жаль ребенка, который еще не успел ничего сделать, который только-только начал дышать, и так нуждался в заботливых и любящих объятиях мамы.

Смахнув невольно скатившуюся слезу, Юля поднялась и вышла из кабинета, надела халат и маску, лежавшие в специальном контейнере возле каждой палаты, и, глубоко вздохнув, сделала шаг в ту комнату, где находилась подброшенная сегодня днем девочка.