Пробуждение - Иар Эльтеррус

— Прочел? — поинтересовался король.

— Да, — ответил принц.

— Тяжесть ситуации ясна?

— Более чем. Только вот маги… Почему ты считаешь, что их заговор наиболее опасным?

— А ты сам подумай хорошенько, — укоризненно посмотрел на него Дарлен. — Чем чревата магическая война? Как считаешь?

— Бр-р-р… — поежился Лартин. — Так вот что ты имел в виду…

— Это только малая часть. Но пока куда опаснее бунт наших родных аристократов и скорое нападение островитян.

— А если стихиалы начнут бузить как раз в разгар событий? Что тогда?

— Ничего веселого, — скривился король. — Очень надеюсь, что этого не произойдет. Но предусмотреть стоит даже такой исход дела. Поразмышляю, что мы сможем противопоставить.

— Знаешь, отец, — покачал головой принц, — я бы все же посоветовал сообщить о стихиалах ректору. Ему это совсем не понравится, а мы снимем с себя хотя бы одну головную боль.

— Возможно, ты и прав. Подожду еще кое-какой информации, а затем приму решение. Тебе, повторяю, необходимо как можно быстрее выдвигаться на место учений. Я хочу, чтобы Илайский перешеек был перекрыт верными войсками в любом случае! Если его захватит кто-нибудь другой, то страна окажется рассечена на две части — чем это чревато, ты понимаешь не хуже меня.

— Хорошо, отец. Тогда пойду, лягу пораньше, чтобы встать с рассветом и сразу заняться подготовкой. Войска смогут отправиться, к сожалению, только через полторы-две декады. Сам знаешь, сколько всего нужно, чтобы сдвинуть с места такую массу людей…

— Знаю, — кивнул король. — Что ж, сын, иди. Я тебе сегодня многое сказал, надеюсь, ты теперь понимаешь больше. Хочу, чтобы ты не питал иллюзий — нам предстоят очень нелегкие годы. Выживем или нет — не имею понятия. Все, что зависит от меня, сделаю. И…

— Что? — насторожился принц.

— Возьми с собой Телию, — попросил Дарлен.

— Зачем?! — изумился Лартин. — Что ей делать в полевом лагере?!

— Не хочу, чтобы девочка оставалась в столице. Слишком опасно.

Принц недовольно скривился. Младшая сестра до смерти надоела ему своими истериками и скандальностью, она умела допечь любого. Да еще и помешалась на театре, в последние два года не давая отцу и братьям покоя требованиями позволить ей стать актрисой. На слова, что не пристало принцессе крови заниматься лицедейством, не обращала внимания и продолжала стоять на своем.

— Я все понимаю… — вздохнул король. — Но пойми и ты. Ее в живых, в случае чего, не оставят. А если и оставят, то насильно заставят выйти замуж за какого-нибудь подонка, чтобы придать его притязаниям на корону видимость законности. Хочет быть актрисой? Так пусть сама и создает себе передвижной театр! Но при тебе. Там, где ты сможешь за ней присмотреть! Особенно во время выступлений.

— Хорошо, отец, — согласился принц. — Хотя Телия мне еще устроит…

— Устроит, — рассмеялся Дарлен. — Неугомонная девчонка! Вся в мать.

И сразу помрачнел, вспомнив о смерти любимой жены пять лет назад во время эпидемии оспы. Скорее всего, наведенной кем-то из магов — слишком быстро началась и закончилась, но при этом четверть населения столицы вымерла. За каких-то десять дней! Визуалы Антрайна справились, но и им это тяжело далось.

Вскоре принц откланялся и вернулся в свои покои, собираясь сразу лечь спать. Однако его расчеты не оправдались — заснул нескоро. Слишком много неожиданного рассказал отец. Мысли не давали его высочеству покоя почти до самого утра, он долго ворочался на кровати и только перед рассветом ненадолго забылся тяжелым, наполненным кошмарами сном.

Насвистывая незамысловатую мелодию, Кенрик бодро шагал по каменной дороге. Она явно создавалась при помощи магии, уж больно ровная и гладкая. Юноша с любопытством смотрел по сторонам, но ничего особо интересного не видел — с одной стороны внизу под обрывом волновалось море, а с другой стеной стоял лес. Правда, это сейчас ему наскучило смотреть на накатывающиеся на берег свинцовые волны, а поначалу он как завороженный смотрел на них добрых три часа. В родной каверне морей не было, самым большим водоемом было озеро Ираон, а туда Кенрик в своих странствиях не добирался. Зато Игмалион, наоборот, был со всех сторон окружен морями, являя собой относительно узкую, прихотливым образом извивающуюся полосу суши. Впрочем, не везде, в некоторых местах ее ширина превышала две тысячи миль.

Кенрик решил не дожидаться каравана и двинулся в путь следующим утром после прибытия с острова Хорн, ему слишком не терпелось добраться до столицы и узнать действительно ли там есть Академия Визуальной Магии или это просто слухи. Если слухи, то придется подумать о поступлении в университет. В какой там советовал поступать господин допросчик? В Онгерский, кажется. Можно будет и последовать совету, все равно ничего и никого у юноши в Игмалионе нет. Нужно заново строить свою жизнь, на новом месте, а это не так-то просто.

В Лонвайре, куда пришел паром, ничего интересного Кенрик не обнаружил — небольшой, чисто торговый поселок. Несколько трактиров, частные дома и бесчисленные склады. В одном из трактиров Кенрик и остановился на ночь. Он довольно долго сидел в общем зале, прежде чем пошел спать — надо было узнать хоть что-то о стране, куда привела его судьба. Да и о дороге стоило порасспросить знающих людей. Однако все, что услышал юноша, походило на глупые сказки. Мол, караван выйдет только через двое суток, так как нужно нанять охрану — в Ойнерской пуще водятся зорхайны. Что за зорхайны? Никто и ничего толком не сказал. Нечисть. Какая нечисть? Чем опасна? Бурчат в ответ, что безопасно ходить можно только с большим караваном, не то мало ли…

В конце концов Кенрик плюнул от досады и перестал расспрашивать, решив отправиться в путь с утра — ждать еще два дня он не собирался, тем более, что цены в трактире оказались дикими по его меркам. Двадцать серебрушек, которые в Игмалионе называли далерами, за ночь и ужин! Это где же такое видано?! Не с его несчастными семнадцатью золотыми в кошельке такая роскошь. В Тории в любом трактире за пять медяков то же самое можно было получить!

Поутру юноша зашел в небольшой поселковый храм Трех и помолился каждому из богов, прося об удаче. И Альтери, повелителю Жизни, и Найтери, повелителю Света, и даже Хальтери, повелителю Мрака. Чем немало удивил местного священнослужителя — обычно люди молились кому-то одному, избирая его своим покровителем. Однако старик ничего не сказал, благословив Кенрика. После получения пяти серебрушек, естественно, что ничуть не удивило юношу — божьим слугам тоже кушать хочется.

На память пришло случившееся у выхода на тракт, и Кенрик нахмурился. Странное здесь что-то. Он подошел к воротам вскоре после их открытия, солнце взошло совсем недавно. Пожилой, седоусый стражник в начищенной до блеска бронзовой кирасе проверил подорожную путника, особое внимание уделив разрешению на проживание в королевстве. Затем похмыкал, задумчиво потеребил усы и негромко сказал: