Военно-морское соперничество и конфликты в 1919-1939 - Анатолий Тарас

Морские Силы Черного моря включали 1 легкий крейсер («Червона Украина»); 5 эсминцев («Дзержинский», «Незаможник», «Петровский», «Фрунзе», «Шаумян»); 5 подводных лодок («Коммунист», «Марксист», «Политработник», «Политрук», «Шахтер»); 5 канонерских лодок («Красная Абхазия», «Красная Армения», «Красная Грузия», «Красная Молдавия», «Красный Аджаристан»); заградитель «1 Мая», учебный корабль «Коминтерн», около 20 вспомогательных судов.

Эти жалкие остатки бывшего императорского флота не представляли сколько-нибудь серьезной угрозы ни для одного вероятного противника, за исключением разве что ближайших соседей, таких как Эстония или Румыния. Например, подводные лодки типа «Барс» (9 на Балтике) и «Нерпа» (1 на Черном море) морально устарели еще к моменту своего вступления в строй в 1915―16 гг. Линкоры типа «Гангут», как известно, обладали очень слабым бронированием, делавшим их легкой добычей для любого линейного корабля, спущенного на воду после 1913 года. Эсминцы, канонерки и заградители годились только для охраны собственных берегов, да и то в ограниченных пределах, поскольку тоже безнадежно устарели.

На Дальнем Востоке и на Севере военного флота у СССР до 1932―33 гг. вообще не было.

Помимо весьма скромного корабельного состава и устарелой материально-технической базы, имела место вопиющая нехватка кадрового командного состава и технических специалистов. Старый офицерский корпус в своем большинстве либо бежал в эмиграцию, либо навсегда покинул службу, либо был уничтожен во время революции и гражданской войны. Места прежних офицеров и адмиралов заняли рядовые матросы или унтер-офицеры бывшего императорского флота или же младшие офицеры ускоренных военных выпусков. Поэтому профессионализм командного состава всех звеньев оставлял желать много лучшего.

Поиски доктрины

Большевики с первых дней захвата власти в России постоянно твердили о том, что их главной целью является победа революции в «мировом масштабе». Однако уже к 1925 году они поняли, что даже в Европе, не говоря обо всем мире, с «пролетарской революцией» придется повременить Более того, идеологи РКП(б) уяснили очень важное обстоятельство: «недостаточно сознательные» пролетарии на Западе вряд ли смогут самостоятельно придти к власти. Поэтому необходимо оказать им «помощь» в деле захвата власти.

В 1925 году советское руководство прекратило необъявленную партизанско-диверсионную войну на территории Польши (велась в 1921―25 гг.) и начало планомерную подготовку к грядущему «Великому освободительному походу».

В докладе на Пленуме ЦK ВКП(б), состоявшемся 19 января 1925 года, Сталин сделал вывод о неизбежности в будущем новой «большой войны» и заявил, что «в связи с этим нс может не встать перед нами вопрос о нашем вмешательства в эти дела». Но для того, чтобы такое вмешательство стало возможным и успешным, требуется в кратчайшие сроки создать мощную военно-экономическую базу, которая станет надежным фундаментом для войны с «капиталистическим окружением».

В декабре 1927 года, выступая с отчетным докладом на XV съезде партии, Сталин поставил задачу «партийному активу» и руководителям всех ведомств — учесть противоречия в лагере империалистов. оттянуть войну» до того момента. пока «не назреют вполне колониальные революции», либо «пока капиталисты не передерутся между собой»

Давным-давно опубликовано множество подобных высказываний и документов, предельно откровенных, не составляющих никаких сомнений в изначально агрессивных устремлениях большевистского режима. С ними не знакомы лишь те, кто не желает знать правду, а упрямо повторяет ложь о миролюбивом характере внешней политики СССР, об исключительно оборонительном характере советских военных доктрин и планов и т. п.

В связи с ясно указанной в 1925―27 гг. «генеральной линией» партии и правительства, проблемы возрождения и дальнейшего развития флота стали предметом оживленной дискуссии среди военных моряков. При этом очень скоро определились две принципиально различные точки зрения на возможные пути развития советского флота.

Бывшие офицеры императорского флота, пошедшие на службу большевикам, составили основу так называемой «старой школы». В нее входили В.А. Белли (1887―1981), Е.А. Беренс (1876―1928), А.К. Векман (1884―1955), Л.М. Галлер (1883―1950), Л.Г. Гончаров (1885―1948), А.В. Домбровский (1882―1954), Б.Б. Жерве (1878―1934), А.В. Немитц (1879―1967), Н.Н. Несвицкий, Э.С. Панцержанский (1887―1937), М.А. Петров, Ю.Ф. Ралль (1890―1948), Е.Е. Шведе, А.В. Шталь (1865―1950) и другие.

Они считали, что в первую очередь нужно строить линейные корабли, крейсеры, авианосцы и эскадренные миноносцы, способные действовать в открытом море. Например, известный в те годы теоретик, начальник военно-морской академии М.А. Петров считал, что для войны с Великобританией Балтийский флот должен иметь в строю как минимум 8 линкоров, 16 крейсеров и 3 флотилии эсминцев (15―18 единиц). Иными словами, «старая школа» ратовала за создание сбалансированного флота, ядро которого обычно составляют крупные боевые единицы.

В отличие от этих «военспецов», «революционные новаторы» так называемой «молодой школы» предложили теорию «малой морской войны». Это были М.В. Викторов (1894―1938), К.И. Душенов (1895―1940), В.И. Зоф (1889―1937), И.К. Кожанов (1897―1938), С.В. Курков, И.М. Лудри (1895―1937), Р.А. Муклевич (1890―1938), В.М. Орлов (1895―1938), Ф.Е. Родин и прочее флотское начальство «пролетарского происхождения».

Их концепция заключалась в том, что для разгрома линейных, легких и десантных сил противника в прибрежной зоне вполне достаточно применить ограниченные по составу силы и средства. Основу этих сил, по мнению «новаторов-пролетариев», составляют торпедные катера (их в то время часто называли «москитами» — по аналогии с мошками, способными искусать до смерти крупное животное), подводные лодки и морская авиация; главными средствами обороны являются береговая артиллерия и стационарные минные заграждения. Основными формами боевых действий «малого флота» они считали «молниеносные» удары по вражеским эскадрам, противодействие операциям вражеских легких сил возле собственных берегов и поддержку сухопутных войск. Все это — без значительного удаления от своих баз.

Именно вторая из упомянутых концепций в период 1927―1936 гг. пользовалась официальной поддержкой «наверху». Во-первых, как уже сказано выше, главную ставку в будущих революционных войнах военно-политическое руководство СССР в то время делало на сухопутные войска. Во-вторых, денег и материально-технической базы для создания мощного флота «открытого моря» все равно не было. Существовавшее положение вещей нашло зримое выражение в организации вооруженных сил. Сейчас уже мало кто знает, что «красный флот» в 1920―1930-е годы являлся… частью армии! Руководство им осуществляло Управление военно-морских сил РККА.

В начале 1928 года высшее военное руководство страны призвало своих подопечных прекратить дискуссию и полностью определиться со «значением и задачами морских сил в системе вооруженных сил страны». Черту под спорами между «старой» и «молодой» школами подвело постановление Реввоенсовета СССР: