Первомайские мальчики - Евгений Бузни

Алина этим не одного Романа, а и родителей, которые приготовили в этот день праздничный обед по случаю паспортного события и, естественно, пригласили к себе семью Романа в гости. Отец Алины, Пётр Сергеевич, преподававший физику в институте, но время от времени публиковавший рассказы и считавший себя писателем, распределяя места за празднично накрытым столом, счёл необходимым рассадить обычно сидевших вместе девочек, сказав:

– Теперь вы стали взрослыми, а потому должны соблюдать за столом этикет: женщин за столом вместе не сажают. Так что попрошу Романа сесть между нашими очаровательными дамами и оказывать им посильную помощь в своевременном наполнении их тарелок и бокалов.

Роман давно привык, что его в этой квартире принимают как члена семьи, тем не менее, в этот раз был сильно смущён, во-первых, причёской Алины, и, во-вторых, такой постановкой вопроса, что он должен теперь ухаживать за девчонками. Так что сначала он не знал, что ему делать, а девчата, как нарочно сели, сложив руки в ожидании, когда Роман начнёт им раскладывать закуски, что привело студента в ещё большее смущение. Кончилось тем, что мама Алины, Антонина Семёновна, поспешила сама подняться и начать раскладывать салаты по тарелкам молодых людей.

Но не успели они даже открыть шампанское, как в дверь позвонили. Неожиданно пришли сразу два гостя. Одним был Олег, школьный товарищ Кати и Алины, знавший, что если Кати нет дома, она может быть у своей подруги, потому и пришёл сюда пригласить Катю погулять, догнав на лестничной площадке сослуживца Петра Сергеевича, Ивана Юрьевича, который зашёл не то чтобы в гости, а буквально на минутку познакомиться с отзывом на диссертацию его аспирантки.

Понятное дело, что хлебосольные хозяева не хотели ничего слышать ни о прогулках, ни о диссертациях, а пригласили обоих гостей за стол, заявив, смеясь, что не всякий незваный гость хуже татарина, некоторые бывают лучше, что и требуется доказать за общим столом.

Олега посадили по левую руку от Кати, Пётр Сергеевич напомнил, что теперь обязанностью молодого человека будет следить за тем, чтобы тарелка девушки была всегда полной. Забегая вперёд, скажу, что скоро об этикете все забыли, и девушки, справедливо чувствуя себя хозяйками, сами ухаживали за молодыми людьми, подкладывая им то колбаску, то огурчики, то мясо, что б они поправлялись.

Когда шампанское наконец было открыто – это мастерски выполнил Николай Николаевич, держа бутылку наклоненной строго под сорок пять градусов, благодаря чему пробка с шумом вылетела, но шампанское не выплеснулось на стол, а в сопровождении восторженных возгласов разливалось по бокалам, – Пётр Сергеевич провозгласил первый тост, рассказав вновь пришедшим, что причина сбора вручение Алине паспорта и по этому случаю торжественно прочитал стихи Маяковского о советском паспорте.

Стихи не показались длинными, поскольку Пётр Сергеевич был не только преподавателем физики, но в молодости являлся артистом народного театра, часто выступал на сцене и умел артистично декламировать. Так что, когда он, выдержав эмоциональную паузу, торжественно заключил слова о паспорте:

Я волком бы выгрыз бюрократизм.

К мандатам почтения нету.

К любым чертям с матерями катись

любая бумажка,

но эту

Я достаю из широких штанин

дубликатом бесценного груза:

Читайте, завидуйте, я – гражданин

Советского Союза!

все дружно зааплодировали, а Пётр Сергеевич поднял выше бокал и добавил:

– Так выпьем же этот бокал за наш советский паспорт, который уважали во всём мире!

Гость Герман Георгиевич, усаженный рядом с хозяйкой квартиры Антониной Семёновной, полноватой женщиной, возле которой гость казался совсем худеньким, только крякнул на завершение тоста и, вежливо поддержав несколькими хлопками в ладоши общие аплодисменты, опрокинул рюмочку водки, положил в рот ломтик солёного огурца и потянулся за селёдкой под шубой.

Недостатка в закусках не было. Антонина Семёновна была профессионалом кулинарии, знала толк в солениях, любила и умела готовить самые изысканные кушанья. Это не было ни Новогоднее торжество, ни Первомайское традиционное застолье и не отмечавшийся по-прежнему широко в их семье день Октябрьской революции, но это являлся всё равно праздник, а потому по русской традиции надо было хорошо поесть за разговорами. И они начались, но не совсем такими, как ожидалось.

Необычность разговору за столом придали слова Германа Георгиевича, который с Петром Сергеевичем давно были на ты и потому сказал:

– Хорошо ты, Петя, читаешь Маяковского. Но вот с твоим оптимизмом насчёт советского паспорта я не совсем согласен. Боялись нас в мире – это да, а вот уважали вряд ли. Сталин внушал людям страх, как у нас в стране, так и за рубежом. Уважения не было.

– О чём вы говорите? – удивилась, сидевшая напротив Ирина Владимировна. – Я всю жизнь преподаю историю в институте. Мы с Николаем работали за границей пять лет и видели, как уважают там советского человека, а, стало быть, и его паспорт. Разве можно не знать того, что в Советский Союз приезжали писатели, учёные из разных стран, в том числе США, Англии, Франции посмотреть собственными глазами на то, что происходит в принципиально новой для всего мира стране? Как же можно было не уважать тех, кто строил что-то совершенно новое для всего населения земного шара, тех, кто создавал новые отношения между людьми, основанные на взаимном уважении независимо от толщины кошелька.

– Ну и чем это новое завершилось? – ухмыльнулся Герман Георгиевич, наливая себе в рюмку водку. – Расхваливаемый всеми Союз развалился. Вот и вся история. Кто я сейчас? Доктор наук, подрабатываю преподаванием информатики в институте Петра, зарабатываю – едва хватает на жизнь. Теперь представим себе, кем бы я стал, если бы не было революции. У моего деда было две мельницы. Большевики отобрали, раскулачив его. А не отобрали бы, сегодня я бы вёл своё дело, но уж, наверное, не ограниченное одними мельницами. Может, я вошёл бы в число олигархов. А кем будут ваши молодые люди, если не займутся собственным делом? Так же будут прозябать на зарплату, как мы.

– Не так уж мы и прозябаем, – вступил в разговор Роман, показывая на стол. – Однако дело даже не в этом. Я понимаю, что мы живём в относительном достатке, за что должны благодарить не нынешнюю власть, а советскую, при которой моих родителей посылали экспертами за рубеж, что позволило им заработать кое-что на наше сегодня. Вопрос в другом. Вы сожалеете о том, что не можете стать олигархом, а могли бы, не случись революция. Не кажется ли вам, что в данном случае вы думаете лишь о себе самом, а не о народе вообще? Тогда как все революции совершались ради народного блага.

Ирина