Оборотень по наследству - Наталья Солнцева

Илья давно мечтал написать нечто в духе шедевра Конан Дойла. Он много раз смотрел одноименный фильм, поставленный режиссером Игорем Масленниковым, который был его кумиром.

– Подойдите сюда, – подозвал его Николай, возвращаясь к одному из изображений. – Вы что-нибудь слышали о «жеводанском звере»?

– Признаться, нет.

– Французский помещик Жан Шастель прославился тем, что убил это чудовище освященными серебряными пулями, беря с собой на охоту Библию. Ха-ха!.. По слухам, он любил путешествовать и сам же привез из Африки некое животное, похожее на громадного волка. Выдрессировал его соответствующим образом, чтобы…

– …оно кидалось на людей? – догадался Илья.

– Идея не нова, как видите. Вместе с «жеводанским зверем» Шастель увековечил свое имя в анналах истории. Возможно, кое-кто решил взять с него пример.

– Что вы имеете в виду?

– Доктор рассказал вам о смерти моего дяди?

Илья медлил с ответом, не желая выставлять своего друга сплетником. Хозяин усадьбы пришел ему на помощь.

– Понимаю вашу деликатность. Однако не сомневаюсь, что вы уже в курсе, – улыбнулся он. – Это первое, что сообщают приезжему словоохотливые жители поселка. Леденящие душу подробности гибели моего дядюшки! Он был старшим братом моего отца и страдал целым букетом болезней. Особенно его донимал ревматизм… Доктор вам объяснит, что это за неприятная хворь. Боюсь, она передается генетически. Пока суставы меня не беспокоят, но я предпринимаю профилактические меры…

Беседа с мистической темы плавно перетекла в медицинскую. Илья слушал вполуха, скрывая зевоту. Заметив это, хозяин вернулся к смерти дяди.

– Старика нашли в конце той самой аллеи, которая ведет к воротам усадьбы… Он лежал на спине, лицом вверх, и по всем признакам скончался от сердечного приступа. Это подтвердила экспертиза. Дяде было семьдесят три года. Он сильно постарел в последнее время, с женой давно развелся, жил бобылем… Некоторые здешние дамы положили на него глаз, и вдруг он приказал долго жить. Не удивительно, что его кончина вызвала столько пересудов.

– Почему же? – осведомился Илья.

– Будто вы не слышали о следах огромной собаки, которые обнаружил управляющий поблизости от мертвого тела!.. Сама аллея посыпана гравием, а по бокам, под деревьями, почва была влажная после дождя. В общем… следы лап отпечатались хорошо. Потом снова пустился дождь и все смыл. На следующий день зеваки затоптали место происшествия так, что участковый только пожал плечами.

– Ваш управляющий служил еще при дяде?

– Да. Супруги Воронины перешли ко мне вместе с домом, и я решил оставить их на работе. Тем более, они зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Мэри вкусно готовит, чистюля, трудится с утра до вечера: моет, стирает, гладит, ухаживает за комнатными растениями. Олег – мастер на все руки: электрик, сантехник, водитель и садовник. В гостинице без таких сотрудников не обойтись.

– Значит, их зовут Олег и Мэри…

– По паспорту она Мария, но муж называет ее Мэри, и я как-то тоже привык, – объяснил Николай.

– Если проводить аналогию с «Собакой Баскервилей», у нее должен быть брат-убийца, ужасный злодей, который прячется на болотах.

– Что вы? Уверяю вас, это исключено. Поселок у нас маленький, все друг друга знают, все на виду. У Мэри нет брата, она одна в семье.

– Вот как? – разочарованно протянул Илья. – Тогда, возможно, у нее есть тайный воздыхатель или любовник? Она хороша собой?

– Молода и привлекательна. Но любит мужа, и приключения на стороне ей ни к чему.

– Жаль!

– Я огорчил вас? – развеселился Полухин. – Простите, если так. Доктор сказал, вы приехали поохотиться и порыбачить? Не советую делать это в одиночку. В наших лесах легко заблудиться или невзначай забрести на болота…

После экскурсии по дому хозяин пригласил доктора с приятелем отобедать. Мэри накрыла стол в каминном зале. Блюда были простые и удались на славу. Бульон с пирожками, грибы в сметане, отбивные и картофельное пюре. Из спиртного Николай предложил гостям на выбор коньяк и уже знакомую Илье домашнюю «клюковку».

– К сожалению, он за рулем, – доложил доктор. – Я тоже не буду пить из солидарности.

– Надо было идти пешком, – улыбнулся Полухин. – Утренние прогулки полезны для здоровья.

К столу спустилась со второго этажа жена хозяина, одетая в облегающее шерстяное платье кофейного цвета.

Ирина оказалась сама элегантность и любезность. Они с доктором о чем-то заговорили вполголоса. Илья несколько раз перехватывал ревнивый взгляд ее мужа, направленный на Антона.

Общая беседа не клеилась. Полухин выпил рюмку коньяка, но ел без аппетита и предпочитал помалкивать. Илья за обе щеки уплетал угощение и с интересом рассматривал Ирину. Это была красивая женщина с изящными манерами и отменным вкусом. Гладкая прическа из собранных на затылке русых волос подчеркивала черты ее лица, неправильные, но поразительно прекрасные. Это был тот случай, когда несовершенство обладало магнетическим притяжением. Гордая осанка и медленные жесты хозяйки дома выдавали отличное воспитание. Наверняка Полухин подцепил ее в городе. Она точно не местная.

– Кто вы по профессии? – осведомился Илья.

– Угадайте, – улыбнулась она.

– Сколько у меня попыток? Три?

Ирина царственно кивнула. От такой женщины можно было потерять голову. В отличие от нее симпатичная круглолицая Мэри казалась простушкой.

– Вы… учительница? – выпалил гость, вызвав улыбку на губах присутствующих.

– У тебя осталось две попытки, – сказал доктор.

– Я так и знал. Ну, что ж… вы – художница?

– У вас последняя попытка, – заметил хозяин дома. – Не торопитесь. Подумайте хорошенько.

На сладкое Мэри подала оладьи с брусничным вареньем и чай. Ничего вкуснее Илья не ел. Пожалуй, Николай Полухин прав: умелая кухарка будет незаменима в гостинице с пансионом.

Жуя оладьи, он размышлял над профессией хозяйки дома. Кто же она? Сто процентов – выпускница гуманитарного ВУЗа. Не юридического, не медицинского, не литературного…

– Вы актриса! – осенило его. – Как я сразу не догадался? Мы с вами в некотором роде… э-э… коллеги.

– Господин Самбуров пишет сценарии, – объяснил жене Николай. – Я забыл тебе сказать.

Ирина молча подняла на Илью большие, приподнятые к вискам глаза зеленого цвета, в которых можно было утонуть, и нехотя произнесла:

– Я изучала актерское мастерство в Щуке, но устроиться в столичный театр было сложно. Перебивалась мелкими ролями на телевидении, совсем недолго. Пока не вышла замуж.

– Мне пришлось отговаривать Ирину от сцены, – добавил Полухин. – Неблагодарное это дело – лицедейство! Денег почти не приносит, одни страдания. В театрах сплошные интриги и зависть, а роли необходимо добывать через постель. Это оскорбительно! Талант в счет не идет. Сексуальные домогательства режиссеров стали притчей во языцех…