Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов

– И когда может состояться этот полет?

– В любой удобный для вас момент, милс. Если у вас действительно серьезные намерения.

Хм. Я обошел пепелац по кругу. Симпатичная штучка, по виду чем-то похожая на старинный прибор для разглаживания белья… как же он назывался-то… парашют? Нет… ах, да – утюг. Ну да, особенно эта массивная пластина вихревого гравитатора снизу. Понятно, что, когда космолет выйдет на трассу и расправит все лепестки и надкрылки, сходство исчезнет, но пока – очень похож. Строгий, практичный стиль без всяких выступающих излишеств. Оно и к лучшему – не люблю я все эти новомодные конструкции из ломаных линий.

– А прямо сейчас можно?

– Разумеется, милс.

Продавец сверился с датапагом, быстрым движением выбил на ценнике код доступа – створка люка медленно поползла вниз – и, отодрав ценник от обшивки, небрежно бросил его под соседний пепелац.

– Прошу, милс. Поднимайтесь в рубку, располагайтесь. Я поднимусь к вам через минуту.

– А…

– Как только закончу внешний тест реактора. Лаз в рубку прямо перед входом.

Можно подумать, сам бы я в жизни не догадался, где у пепелаца рубка. На астроправа же сдал как-то… четыре года назад. Правда, именно на космолетах летал я за эти четыре года от силы раз десять. А тяжелый истребитель «Гром», в обыденности «Гроб», при всех его неоспоримых достоинствах, требует немного других навыков.

Например, кабина у него не в пример меньше рубки. Влезло не только кресло для второго пилота, но еще и диванчик для пассажиров на пять посадочных мест, плюс свободного пространства вокруг кресел еще на двадцать стоячих. Можно встать, потянуться, выпить стаканчик кофе, затем, не торопясь, воспользоваться расположенными рядом удобствами, а не пользовать соответствующие системы комба… о, кстати! Комб-то можно стянуть!

Я с наслаждением избавился от вконец провонявшего шлема и с не меньшим удовольствием вдохнул чистый – если не считать немедленно впрыснутых ароматизаторов – воздух. Хорошо-то как. Чистый воздух, мягкое кресло и предупредительный сервисный робот – что еще надо космолетчику для счастья?

– Вы уже готовы? – Продавец… нет, все же продавщица влетела в рубку, уронила шлем на диванчик и, упав в кресло первого пилота, немедленно зашуршала пальцами по сенспанели. – Советую пристегнуться.

– Э-э… – Я озадаченно огляделся. Пилотское кресло могло похвастаться мягкой обшивкой приятной расцветки, высокими подлокотниками – но какие-либо фиксирующие приспособления в его достоинствах не значились.

Вид бесконечных рядов Большой Свалки в обзорном экране дрогнул… и резко, очень резко ушел вбок-вниз, сменившись сияющей россыпью звезд.

– Слетаем до Земли и обратно, – сообщила девушка, вешая над интерфейсом одно окно за другим.

Я неожиданно для себя залюбовался ею. Красивая – впрочем, в наше время окончательной победы пластхирургии стандартной красотой никого не удивишь. Другое дело, что представления о красоте у разных людей тоже разные – и когда этой разности набирается десяток-другой миллиардов… но именно эта девушка мне нравилась. Золотистые локоны до плеч – интересно, как она их в шлем-то укладывает, – тонкие черты личика, большие зеленые глаза… хм, никогда не замечал, что у лунарей настолько увеличенные зрачки.

– Трасса почти пуста, так что ходовые характеристики оценить сможете, – продолжила девушка. – Потом войдем в атмосферу, спустимся, полетаем у поверхности и обратно на орбиту. Устроит вас, милс, такая тестпрограмма?

– Вполне. – Я закончил прощупывать обшивку кресла и убедился, что никаких скрытых приспособлений она не содержит. Видимо, фирма «Мазда» верила в свои гравигеты. Мне тоже… хотелось в них верить.

– Разгон у нее не очень. Всего лишь… – девушка ткнула пальцем в столбик над сенспанелью, который резво – слишком, на мой взгляд, резво – полз вверх. Верхушка его при этом становилась все краснее – забавное двусмысленное зрелище, но мне было не до шуток. – …Двадцать семь же.

Я перевел взгляд на сектор реактора – там до красных зон было еще далеко. Пока далеко.

– Вот и трасса, – радостно заметила девушка. – Как я и говорила, почти пустая. Так что разогнаться сможем…

– А может, – начал было я, но изящный пальчик с перламутровым ногтем уже опустился на белый кружок, отозвавшийся на это протестующим пиликаньем.

– Bay! – выдохнул я, глядя, как звезды на экране растягиваются в черточки. Потом я снова глянул на сектор реактора – и начал постукивать пальцем по подлокотнику. Форсированный, да.

– Люблю скорость. – Девушка на миг оторвалась от интерфейса, поправляя сбившуюся на глаза прядь волос. – На Свалке есть один «джексон-призрак», я беру его иногда – полетать. Так здорово. Тритриевый реактор на пять ГэВ – и ты делаешь любого, как черепаху.

– Угу, – кивнул я. – Четыреста тысяч эко плюс налоги. И страховка.

– Вы не романтичны, милс, – обиженно сказала девушка. – Вот вам зачем понадобился космолет?

– Хочу заняться торговлей с Мирами.

– В самом деле?! – восторженно переспросила девушка. – Тогда беру свои слова обратно. Это же чертовски здорово – все эти маги, дворяне, рыцари, замки, колдуны, демоны…

– …монстры, антисанитария, – пробурчал я, но девушка, похоже, не услышала.

– Мои родители, – продолжила она, – очень любили сказки – фэнтези, так это тогда называлось. Когда я родилась, долго спорили, как меня назвать – Морганой или Рыжей Соней.

– И что выбрали?

– Золушка.

– И как, – полюбопытствовал я, – уже нашли своего принца? Или хотя бы хрустальный башмачок?

– Пока нет, но я не теряю надежды. А как звать вас, милс?

– Вуко. Вуко Мракович.

– Интересное имя.

– Славянское. – Я решил не тратить время на изложение запутанной генеалогии своих предков, потому что увидел, как мне показалось, более насущную проблему. – А не пора ли нам…

– Теоретически, – задумчиво сказала Золушка, – на дистанции Луна–Земля мы не могли разогнаться настолько, чтобы щиты не выдержали удар об атмосферу. Но я все равно хотела проверить пиковое торможение…

Голубой шар, занявший уже почти весь экран, стремительно ухнул вниз. Я сглотнул подступивший к горлу комок, покрепче схватился за подлокотники…

И страшный удар вмял меня в спинку кресла, разом выбив воздух из легких. Десятая секунды, не больше – но какая же должна быть тяга, чтобы перегрузка на гравигеты дала не меньше сорока «же»!

– Ага, – радостно заявила Золушка, – гравигеты в список на замену! Теперь проверим экраны.

Протестующий вопль я издать не смог – по причине все того же отсутствия воздуха в легких. Слабое же мановение руки вряд ли могло быть истолковано таким образом, даже если бы моя спутница и соизволила хоть на миг отвлечься от экрана и озаботиться состоянием потенциального покупателя.