Страшная тайна братьев Кораблевых - Валерий Клячин

– Да что с вами?! – крикнул им дядя Петя, распахнув амбарные ворота. – Заболели, что ли?

– Это сенной дух их пьянит, – сказал Иван, спрыгнув с турника и собираясь вылить на себя еще одно ведро воды. – На сене-то душистом сладко спится…

– Так не нанимались бы к Кутасову. Кто их заставлял? – отозвался отец. – А коли нанялись, так стыдно опаздывать на работу. Тоже мне комбайнеры!.. А вот тебе, – обратился он к Ивану, – можно бы и подольше сегодня поспать. Или ты и в воскресенье в свой лес поедешь?

– Поеду, – соврал отцу Иван и опрокинул себе на голову ведро, после чего принялся растирать свое мускулистое тело жестким вафельным полотенцем. – Надо на дальнюю делянку наведаться. Подозреваю, что там воры завелись и сегодня придут пилить. Давно уже сосны пометили…

Только когда он, выпив пару сырых яиц и кружку парного молока, открыл гараж и завел свой «уазик», парни вышли из амбара, потирая ладонями заспанные глаза. Колька повис на турнике, несколько раз подтянулся на нем и спрыгнул, а Сашка и вовсе к снаряду не подошел, только поднял над головой стоявшую у поленницы пудовую гирю и вяло бросил ее в траву.

Дождавшись, когда Иван выедет из гаража, дядя Петя завел стоявшую за «уазиком» «шестерку» и скоро запылил по селу к асфальтированной дороге, начинавшейся от магазина. Иван же направился в обратную сторону, по укрепленной гравием грунтовке, ведущей вдоль озерного берега. Въехав на высокий холм с сельским храмом на нем, оглянулся на село и увидел братьев, спешащих по лугу к берегу.

«Надо успеть поговорить с Кутасовым до их появления на ферме», – подумал он и поддал газу. «Уазик» взревел, как разъяренный медведь, и помчался по дороге так, словно за ним гнались на квадроциклах безжалостные браконьеры с заряженными ружьями.

…Фермерские земли Кутасова примыкали к огороженной высоким дощатым забором территории турбазы. Забор огибал подковой всю турбазу и с двух сторон спускался прямо в озеро. По верху его тянулась колючая проволока, так что проникнуть за границу старой барской усадьбы было непросто. Да никто и не стремился перелезать через забор. Можно было пройти или проехать через большие железные ворота, где в кирпичном домике и летом и зимой сидели охранники в камуфляжной форме, так что приезжающим на отдых к озеру новичкам казалось, что здесь расположена воинская часть. Однако по вечерам на устраиваемую для отдыхающих дискотеку легко попадали все желающие из архаровской молодежи, так что и непонятно было, от кого эта турбаза так тщательно охраняется.

Большой дом Кутасова с верандой, рубленым двором, двумя высокими сараями, баней и украшенным резьбой колодцем стоял недалеко от турбазовского забора, на опушке соснового леса, а дальше простирались поля, размежеванные полосами березовых посадок. На ближнем к дому поле паслись кутасовские коровы, а дальше тянулись овсяные и ржаные посевы, на каких теперь работали три комбайна, один из которых фермер доверил братьям Кораблёвым, а два других вели его сыновья, учившиеся в архаровской школе в старших классах. Они-то и позвали братьев на помощь, когда началась уборка ржи, а те и рады были покататься на настоящем комбайне и почувствовать себя в четырнадцать лет взрослыми.

Сколько Кутасов обещал им заплатить, Иван не спрашивал, но теперь, подъехав к дому фермера, решил первым делом спросить об этом. Конечно, тот мог и не сказать, так как всегда был мужиком хитрым, однако и обманывать близнецов Кораблёвых не стал бы. Знал, что за них есть кому вступиться, и не хотел портить отношения с Иваном, который был ему нужен как лесник, без своего разрешения не позволявший тащить из леса даже сухостой.

Когда Иван вернулся домой из Чечни, Кутасов был еще председателем колхоза, но уже колхоз разваливался, ничего не сеял и кормил коров остатками прошлогодней соломы. Александр Борисович – так звали Кутасова – быстро смекнул, что будет потом, и успел по дешевке выкупить и полсотни коров, и комбайны, и два трактора, один из которых был бульдозерный и необходимый зимой и селу, и турбазе. На этом бульдозере он и начал свое дело – чистил дорогу до самой трассы, беря с бывших своих колхозников по сто рублей ежемесячно с каждого двора. А их в Архарове было больше двухсот, и всем дорога была нужна. С турбазы же, которой она была необходима как воздух и без которой на нее никто бы отдыхать не поехал, мудрый тракторист содрал в три раза больше и сделался к концу той особенно снежной зимы миллионером. Летом он оформил на все колхозные поля аренду, а архаровцам передал наделы вдоль ведущей к трассе через лес дороги.

Несмотря на такое умение не упустить своего, в селе Кутасова все уважали и называли настоящим хозяином, а вот с директором турбазы мира ни у него, ни у селян не было. Может быть, поэтому тот и пригласил к себе Носа, сделав его начальником охраны. Как будто специально подобрал себе человека с фамилией Архаров, заставив сельских жителей крепко призадуматься, а кого-то даже и напугав возможностью возвращения старых царских законов. Время тогда было смутное, и чего можно было ждать от российских властей, никто не знал. По слухам, этот Архаров – Нос был в городе известным криминальным авторитетом, что для расположенного среди лесов на берегу живописного озера села звучало как приговор, ибо городским бандитам ничего не стоило сжечь Архарово дотла и построить на его месте элитный коттеджный поселок.

Между тем и Кутасов числился в области не последним человеком. Как поговаривали в магазине, он возглавлял фермерскую мафию, которая потихоньку прибирала к рукам и все остававшиеся от разоренных колхозов и совхозов земли, и животноводческие комплексы, и сеть бывших кооперативных магазинов, и даже автозаправки, расположенные на фермерских участках. Таким образом, война между турбазой и Кутасовым разгоралась нешуточная, но пока обе стороны ограничивались бесконечными судебными исками, разобраться в которых не могли ни прокуроры, ни судьи.

Главным объектом их внимания было озеро, и каждый хотел стать его хозяином, чтобы не только застроить его поросшие соснами берега турбазами и элитными домами, но и заняться промыслом рыбы, какой в нем расплодилось так много, что хватило бы накормить оба областных центра. Основная, бо́льшая часть озера располагалась среди непроходимых болот, и пробраться в нее можно было только на вёсельной лодке по одной из множества узких проток, густо заросших ивняком и болотной осокой. Даже бывалые архаровские рыболовы не отваживались заплывать туда, боясь не найти обратной дороги, и в селе помнили о нескольких таких не вернувшихся домой в разные годы смельчаках. Но если бы этим занялась рыболовная артель, скоро бы и катера смогли плавать на тот Большак и возвращаться с богатым уловом водившейся в нем форели и стерляди.

Еще в бытность свою председателем Кутасов начал сколачивать такую артель, хотел даже построить новые дома для этих будущих артельщиков, да не успел. Теперь на этот лакомый кусок положил глаз директор турбазы, и Кутасов с его фермерской мафией стал для директора опасным конкурентом. Не менее опасными конкурентами виделись и Кутасову, и директору братья Кораблёвы. Дело в том, что только их дед Степан знал, как можно легко попасть на Большак и вернуться обратно. Никому ни за какие деньги старик эту тайну не открыл бы и сам уже давно на Большак не плавал, но все были уверены, что он показал секретную протоку Ивану, а скоро о ней узнают и Колька с Сашкой. А так как близнецы росли не только крепкими и здоровыми, но и умными, то лет через пять-шесть, вернувшись из армии, они вполне могли сделаться хозяевами всего озера, вместе с турбазой и хозяйством Кутасова…