Золотые нити судьбы - Татьяна Гармаш-Роффе

А кто же тогда включил свет?

Осторожно, стараясь не делать резких движений, она села, свесив ноги. У топчана лесенка в две ступеньки: чтобы пациентам было удобнее слезать.

Голова по-прежнему разламывалась от боли. Хотелось пить. У противоположной стены она увидела раковину с краном, рядом стопка одноразовых пластиковых стаканчиков. Опробовав ногой ступеньку, перенесла на нее тяжесть тела и, держась за топчан, осторожно ступила на пол.

Оказалось, что ноги ее босы. Значит, кто-то снял с нее босоножки… А вот и они, в сторонке, аккуратно поставлены рядышком…

Она добралась до крана и принялась пить.

– Ну, наконец-то!

Она вздрогнула и обернулась.

На пороге стоял молодой мужчина, светловолосый – что не типично для французов, особенно южан. Брюки кремовые, рубашка с короткими рукавами на тон светлее, пуговки у шеи расстегнуты, – вид летний и… Как это называется?

Она подумала и нашла слово: непринужденный.

– Ты[6]пришла в себя, мерси, мон дьё!

Она поняла: «спасибо богу»… Неужто дела ее столь плохи, раз он не особо надеялся, что сознание к ней вернется?

Он подошел к ней поближе и принялся рассматривать ее лицо, словно чему-то удивляясь.

Затем, поймав ее взгляд, немного смутился и заговорил с повышенной бодростью:

– А вот вставать тебе нельзя! Пошли, я помогу тебе лечь. Сейчас за тобой приедет машина, отвезем тебя в больницу.

– Меня?

– А кого? Или я похож на человека, нуждающегося в госпитализации?

Она посмотрела на остряка-доктора. Загорелый, румянец на щеках… Да уж, из них двоих в больнице нуждается явно не он.

Он крепко взял ее под локоть и, приговаривая: «Тихонько, тихонечко, вот так, понемножку…» – отвел ее к топчану, придержал за спину, чтобы она опустилась на топчан мягко.

– Как тебя зовут?

– Меня? – переспросила она.

– Как зовут меня, я в курсе, – улыбнулся он. – Кстати, доктор Лоран Бомон. А тебя как?

– Кажется… Кажется, Лиза…

ЛИЗА. Это имя показалось ему необыкновенно красивым, загадочным, таинственным. Только так могла зваться женщина, прилетевшая к нему в кабинет с далекой звезды…

– Как «Мона»? – глупо пошутил он.

Девушка не поняла, о чем он, и насупилась.

– Почему ты говоришь «кажется»?

– Я… Я просто не уверена.

– Хм… А фамилия у тебя есть?

Она пожала плечами.

– Ты не хочешь мне сказать?

– Нет, почему же… Просто у меня голова так сильно болит, что мысли путаются…

– Вот подарочек, – хмыкнул Лоран. – Так у тебя еще и амнезия?

– Амнезия?

– Ну, раз ты не помнишь, кто такая!

– Меня Лиза зовут!

– Ага, «кажется»! – насмешливо произнес доктор.

…Лоран так и не смог полностью избавиться от того странного ощущения, которое испытал, обнаружив эту девушку у себя в кабинете. Сейчас, когда она очнулась, когда он увидел ее глаза – светлые, с четким контуром ресниц, широко расставленные, – чувство ее «инопланетности» даже усилилось. И ему было неловко за это чувство: как мальчишка, право слово… Даже не лицеист, а так, начальная школа, когда еще немножко веришь в сказки…

Он его старательно гнал от себя. Так старательно, что, похоже, переборщил с иронической интонацией… Но он не знал, как с ней разговаривать. Как нужно разговаривать с девушкой, прилетевшей с далекой звезды? Может, где-нибудь существует руководство по общению с инопланетянками? Да он все равно его проштудировать не успел…

– Ну, извините, – сухо ответила она. – Я сейчас уйду… Не буду вас больше беспокоить.

– И куда же это?

– Я?

– Ты, ты. Куда собираюсь я, мне известно. А вот куда собралась ты?

– Я…

– Тебе один путь, ма белль[7], – в больницу.

– У меня что-то с головой, да?

– Не «что-то», а сильное сотрясение мозга вкупе с приличной гематомой!

– А почему?..

– Так это тебе лучше знать… Кто-то тебя по голове капитально ударил. Или ты сама обо что-то сильно ударилась. Не вспомнишь, случаем?

– Нет…

– Ладно. Я вызвал жандармерию, может, они что разузнают…

– Жандармерию? – с ужасом произнесла она. – Это как полиция?

– Да, а что ты так испугалась? Ты нелегально тут находишься?

– Легально… кажется… Я в гости… кажется… Нет, не помню… А зачем их?!

– Это обязательная процедура. Они уже уехали, не бойся. Констатировали ранение, – мало ли, вдруг оно имеет криминальное происхождение… И запечатлели твой портретик – на случай, если тебя искать кто станет. Надо же установить твою личность, как ты считаешь?

– А голова моя… Насколько это серьезно?

– Пролома черепа нет, тебе повезло, только трещина. Обширная гематома, я тебе уже сказал, – скорее всего, она и служит причиной твоей потери памяти. Это ненадолго, не бойся: как только гематома рассосется и пройдет шок, память восстановится… Во всяком случае, я на это надеюсь. Далее, следов насилия нет, не считая царапин. Сексуального насилия тоже нет…

– Вы меня… Вы?..

Доктор понял.

– Не я, – заверил он девушку. – Я врач общего профиля, а на предмет возможного изнасилования осматривал тебя наш гинеколог. Она женщина, к слову, если тебя это волнует… Тебе вообще крупно повезло: я тут сорганизовал своих коллег, рану твою обработал дерматолог, рентген сделали в нашем кабинете радиологии: надо было понять, каков характер твоей травмы. Стало ясно, что без больницы не обойтись, травма серьезная… Хотя в больницах не очень-то любят таких, как ты: ни документов, ни денег! И страховки небось нет. Кто платить будет, а?

Она не ответила.

– Ладно, не бойся, тебя все равно примут и сделают все, что надо. Если потом, когда память к тебе вернется, сможешь заплатить, то и хорошо.

– А если нет?

– Ну, значит, получишь блага цивилизации даром.

– Такое бывает?.. – не поверила Лиза.

– В нашей стране – да! – хохотнул Лоран.

– А вы и ваши коллеги… Я ведь вам тоже не могу заплатить…