Древняя Греция - Томас Мартин

Вопрос о связях Греции с Ближним Востоком, особенно с Египтом, – одна из сторон формирования греческой культуры – также вызвал яростные споры. Некоторые ученые XIX в. не придавали значения культурному влиянию Ближнего Востока на Грецию или вовсе отрицали его роль, несмотря на ясные свидетельства того, что древние греки с благодарностью признавали: они действительно многому научились у негреческих народов, представлявших, как они вполне понимали, более древние цивилизации. Греки, знавшие прошлое, заявляли, что они особенно много почерпнули у древней цивилизации Египта, особенно в религии. Геродот сообщает, что египетские жрецы рассказали ему, что, помимо того, что египтяне были первым народом, создавшим алтари, празднества, статуи и храмы богов, они же заложили традицию давать божествам названия-титулы, и греки переняли ее из Египта – и, как добавляет Геродот, «что это именно так, мне пришлось во многих случаях убедиться на деле»[14].

Современные исследования подтверждают мнение древних греков о том, что они многому научились у египтян. Очевидное свидетельство глубокого влияния египетской культуры на греков – это набор фундаментальных религиозных представлений, перешедших в Грецию из Египта. В их числе география подземного мира, взвешивание на весах душ умерших, животворящие свойства огня, увековеченные в ритуалах инициации всегреческого культа Деметры Элевсинской (это знаменитое святилище располагалось во владениях Афин). Греческие мифы – истории, которые греки рассказывали о своих глубинных корнях и взаимоотношениях с богами, – были наполнены сюжетами и мотивами, пришедшими из Египта и Ближнего Востока. Но влияние не ограничивалось религией. Так, греческие скульпторы архаической эпохи создавали статуи в соответствии с пропорциями, принятыми египетскими мастерами.

Археология говорит нам о том, что жители Греции поддерживали торговые и дипломатические контакты с Ближним Востоком по меньшей мере с середины II тысячелетия до н. э. Но совершенно невозможной, однако, представляется современная теория, будто египтяне в это время вторгались в материковую Грецию и колонизировали ее. Египетские документы того времени упоминают греков как чужестранцев, египтянам неподвластных. Более того, в значительной мере контакты между Грецией и Ближним Востоком в этот ранний период происходили через посредников, главным образом торговцев и мореплавателей Крита. В любом случае в размышлениях о «культурном долге» одной группы перед другой важно не впасть в заблуждение, представляя первую пассивной восприемницей идей, ремесла или традиций со стороны более высокоразвитой группы. То, что первые перенимают от вторых, всегда адаптируется и получает новое истолкование в соответствии с системой ценностей перенимающей группы. Все, что первые получают от вторых, они изменяют так, чтобы придать нововведениям функции и смыслы, соответствующие их целям и культурным традициям. Когда греки учились у народов Ближнего Востока и Египта, они превращали полученное знание в свое собственное. Именно так выковывается культурная общность, а вовсе не бездумной имитацией или пассивным копированием. Греки сами создали свое самосознание, основанное, прежде всего, на общих религиозных практиках и общем языке. Изначально заимствованные элементы своей культуры они наполнили собственным содержанием. Формирование греческой культуры заняло продолжительное время. Было бы бессмысленно указать на какой-то конкретный момент как на начало этого сложного процесса. Чем искать несуществующий единственный исток греческой общности, скорее следовало бы попытаться определить множество источников культурного влияния, слившихся за долгое время воедино, чтобы породить культуру Греции, которую мы видим в более позднее время.

Важнейшие свидетельства того, как греки именно стали греками, дает поздний бронзовый век (II тысячелетие до н. э.). К этой эпохе относятся «первые цивилизации Европы» – минойская на крупном острове Крит (к юго-востоку от материковой Греции) и более мелких островах Средиземного моря, и микенская цивилизация на материке, на некоторых островах и побережье Эгейского моря. Минойцы, язык которых до сих пор остается недешифрованным, построили процветающую цивилизацию раньше грекоязычных микенцев. Оба народа поддерживали интенсивные торговые связи с Ближним Востоком, располагали передовыми сельскохозяйственными и металлургическими технологиями, совершенной архитектурой, создавали поразительные произведения искусства и отличались явным пристрастием к роскоши. Но жили они в опасном мире, угрозам которого не смогла противостоять хрупкая сложность их цивилизации.

Предшественники этих цивилизаций в III тысячелетии до н. э. освоили обработку металлов и работали с бронзой, свинцом, серебром и золотом. Эта технология оказала глубокое влияние на все стороны жизни минойцев и микенцев – от войны и земледелия до создания предметов роскоши, подчеркивающих общественное положение владельцев. Эти новшества в обработке металлов явно существовали независимо от аналогичных на Балканах и Ближнем Востоке. Разработав новые приемы плавки металла, требующие высоких температур, эгейские кузнецы смогли создать более смертоносное вооружение, новые предметы роскоши и более прочные и эффективные орудия труда для земледелия и строительства. Новая технология сделала металлическое вооружение более действенным. Медное оружие обладало не слишком большими преимуществами по сравнению с каменным, потому что лезвия из мягкого металла легко гнулись и теряли остроту. Бронза, сплав меди и олова, была куда прочнее, и ее можно было затачивать. Изобретение бронзы сделало возможным изготовление прочных металлических кинжалов, мечей и наконечников копий. Древнейшие эгейские кинжалы, относящиеся к III тысячелетию до н. э., были найдены в Трое. Кинжал вскоре превратился для воинов бронзового века в стандартный предмет их экипировки, так что именно с него началась гонка вооружений, столь обычная в истории человечества. Кинжалы постепенно удлинялись, превращаясь в мечи, увеличивая убойную силу этого нового оружия.

Кузнецы бронзового века также украшали оружие и ювелирные изделия дорогим декором. Выставленные на всеобщее обозрение, такие изделия являлись показателями богатства их владельцев и их положения в обществе. Поскольку людям, судя по всему, от природы свойственно стремление выделиться, новые – более дорогие – металлические предметы давали еще одну возможность подчеркнуть свой статус тем, кто мог себе это позволить. К примеру, богато украшенное оружие способствовало разделению в обществе мужчин и женщин, поскольку подчеркивало мужество охотника и воина и его роль в обществе, хотя все это возникло намного раньше, в ходе общественного разделения труда. Стремление к богатству в виде металлических предметов и владения дорогостоящими образчиками символов власти стимулировало спрос на металлы и квалифицированных мастеров, умеющих их обрабатывать, так что развитие металлургии имело одно из важнейших социальных следствий: появился новый тип богатства и новый показатель общественного положения. Чем доступнее становились такие предметы, тем больше людей желало их, еще более стимулируя спрос. В свою очередь, люди ожидали, что теперь их труд или демонстрация их положения окупится соответствующим образом. Ожидалось, что теперь они будут способны приобретать изделия из металла – утилитарные, такие как инструменты, и предметы роскоши – ювелирные изделия. Знать также ценила продукцию других специализированных ремесел, процветавших на Ближнем Востоке, например декоративную резьбу по слоновой кости, ввозившейся в Грецию. Число специалистов-ремесленников в эгейских поселениях бронзового века, небольших по современным стандартам, постоянно росло. Некоторые из этих мастеров были выходцами с Ближнего Востока, перебравшимися на Запад с целью найти применение своим силам и новый рынок для своих изделий. Они принесли с собой не только производственный опыт, но также и собрание мифов, оказавших влияние на народы, с которыми контактировали переселенцы. Таким образом, они стали косвенными проводниками культурных изменений.