Дела сердечные - Лариса Теплякова

— Ну, уж! Устала я что-то, домой бы пойти пораньше, но ещё есть дела. — Ладно, откланиваюсь, — сказала Жильцова и вышла.

* * *

Пациент Иванов был доставлен в кардиологическое отделение именно в восемнадцать ноль-ноль. Выполняя задание, следопыты от кардиологии сделали все возможное. Оказалось, что он давно разведен и проживает в своей квартире один. Пришлось опрашивать соседей. В любом доме всегда найдутся словоохотливые дамочки, оперирующие достоверными фактами про всех жильцов. Главное — суметь их разговорить. Выяснив некоторые подробности личной жизни Радия Савельевича, Игорь и Рита сумели обнаружить его по другому адресу. Иванов сопротивления не оказывал. Он мирно сдался, но всю дорогу хранил молчание. Путь в больницу немного пугал его, но в этом Радий Савельевич не признался бы ни за что. Он вообще всегда страшился всяких лечебных учреждений и людей в белых халатах. Ему казалось, что врачи что-то скрывают от него, да и вообще судьбу не обмануть никакими ухищрениями. Что уж на роду написано, так тому и быть.

Сконфуженный Иванов предстал перед Жильцовой, с тоской ожидая её гнева.

— Добрый вечер, Радий Савельевич! — приветствовала его заведующая отделением своим обычным ровным тоном. — Давайте-ка, я вас осмотрю, сердечко послушаю, давление вам померяю.

Радий Савельевич молча отдался в руки своего лечащего врача, чувствуя, как его сердце ухнуло куда-то вниз. Когда нехитрые процедуры были завершены, Оксана Андреевна участливо спросила:

— Что же вы, сердешный мой, так нас пугаете? Ведь мы вас к операции готовим.

— Личные обстоятельства, — скупо ответил побледневший Иванов, и сам тут же устыдился своего поведения. На словах выходило совсем глупо и недостойно солидного, немолодого человека.

Жильцова давно привыкла к тому, что многие пациенты, чаще мужчины, теряются, столкнувшись со своей болезнью лоб в лоб, и уподобляются незрелым подросткам. А все новое вызывало сомнения, особенно у пожилых людей. Она взяла Иванова за запястье, будто бы проверить пульс, хотя в этом уже не было необходимости. Этим движением она расслабила его, и Радий Савельевич обмяк. Сердце его плавно вернулось на место.

— Понимаете, Оксана Андреевна, бывают в жизни мужчины такие ситуации... — смущаясь, начал Иванов и замолчал, нерешительно посматривая на Жильцову.

Обычно Оксана Андреевна была строга, не расслабляла пациентов излишней жалостью. Вздохи, слёзы, недоуменные вопросы своих больных она оставляла за скобками. Ей были важны совсем другие подробности их жизнедеятельности. Но в случае с Ивановым интуиция ей подсказывала, что нужно проявить терпение. Жильцова готовила его к операции по новому методу, и ей требовалось полное доверие своего пациента. Оксана Андреевна приободрила его взглядом и мягко сказала:

— Ну, Радий Савельевич, не стесняйтесь. Я ваш доктор и слушаю вас очень внимательно.

— Есть у меня женщина... Встречаемся не первый год. А тут недавно размолвка у нас вышла, мы не виделись некоторое время. И всё какие-то дела... Да и скуповат я на нежности. А тут я приболел. И вот пока я лежал здесь, у вас в отделении, многое обдумал на досуге. Понял, как она мне дорога. В общем, обидел я её. Так тоскливо мне стало! Думаю, неизвестно, сколько еще жить мне осталось, так надо бы повиниться, прощения попросить, раскрыть сердце и душу. На душе-то кошки скребли. Вот собрался я и ушел тихонечко из палаты. Прямо ночью и пошел. Думал, быстро обернусь, а как встретились, так расстаться нет сил. Наговориться не могли. Ведь сколько проживу — неизвестно.

— В общем, ищите женщину, — понимающе резюмировала Жильцова. — Рада за вас. А жить вы будете долго. Мы вас подлечим, восстановим, если будете слушаться меня, конечно, и соблюдать все назначения. Обещаете? — Жильцова осторожно увещевала его, как ребенка, хотя он был гораздо старше.

— Обещаю, — кивнул Иванов. — А на работу в министерство о моем проступке сообщать не будете?

— Ну, что вы, Радий Савельевич! Это, я думаю, ни к чему. Зачем зря беспокоить занятых людей?

— Спасибо, Оксана Андреевна. Не молод я уже, вот и боязно мне немного, — признался Иванов.

— Думайте о хорошем, — посоветовала Жильцова. — О том, как всё счастливо сложится в вашей личной жизни. Представьте, что вы уже подлечились, и ваше сердце бьётся ровно. Растению нужно солнце, а человеку — воля к жизни. А воля к жизни подпитывается любовью. А настоящая любовь у вас есть. Идите, Радий Савельевич, отдыхайте. У нас с вами сегодня выдался очень беспокойный день.

Пациент кивнул и послушно вышел, а Жильцова задумалась, глядя в окно. Вечерело. Больничный парк в торжественном осеннем убранстве медленно погружался в сумеречное марево. Наступивший сентябрь щедро одаривал золотыми теплыми днями. Есть в этих мягких осенних днях и самом воздухе, пропитанном запахами земли, увядающих листьев, особое томящее очарование, которое неизменно волнует всякую душу. Хочется надышаться вдоволь, насладиться этой красотой, хочется еще что-то успеть до зимы, что-то вспомнить, что-то не упустить. Разноцветье листвы будоражит не меньше нежной весенней зелени. И сердце беспокоится, и рвётся куда-то...

Вот именно, рвётся, подумалось Оксане. Вот мой Иванов и побежал. Не молоденький уже, а все в поиске лучшей доли. Личную жизнь побежал устраивать, надо же! А она, Жильцова Оксана Андреевна, должна быть выдержанной и беспристрастной, хотя и у неё есть свои причины для раздумий.

* * *

В свои тридцать пять лет Оксана Жильцова успела сделать многое, что под силу только цельным, волевым и неординарным натурам. Сильная, решительная, талантливая — она порой словно светилась изнутри, бессознательно привлекая к себе как поклонников, так и завистников...

Карьера Оксаны Андреевны сложилась удачно, а вот её личная жизнь неловко развалилась. Оксана вышла замуж довольно рано, ещё студенткой, по большой любви. Но совет да любовь царили недолго. Семья зашаталась в девяностые годы под натиском перемен. Дурное настроение мужа реяло в доме, как чёрный флаг. Он пытался найти себя в бизнесе, но коммерция не пошла. Муж хандрил, страдал комплексами, искал себя вновь. Оксана всё вышучивала, а муж не понимал её весёлости и раздражался. Любовь скукожилась. Возникла пропасть, которую не перешагнуть. Муж ушёл.

Горевать и убиваться Оксана не умела. От ударов судьбы излечивалась работой. Оказалось, развод не так трудно пережить, будучи плотно занятой. Доктор Жильцова была ежедневно нужна своим пациентам.

В мире мужчин и женщин по-прежнему вспыхивали влюблённости, как звёзды на небосклоне. Разгорались романы, вершились интриги. Оксана Андреевна тоже порой флиртовала с мужчинами, но вскользь, играючи, не всерьёз. Она слыла остроумной и дерзкой. Во взаимоотношениях с противоположным полом её устраивало весёлое отсутствие обязательств с обеих сторон, а больше всего она ценила надёжную мужскую дружбу. Таковые друзья у неё имелись, работа сводила её с разными людьми.

Влюблённости похожи на звёзды. Они украшают жизнь, но забирают много эмоций и душевных сил. Оксана Андреевна Жильцова не могла себе это позволить. Ей было жаль растрачивать свою натуру на выстраивание любовных отношений. Ей требовалась свободная голова и твёрдые руки. Для себя она всё решила и не видела причин заниматься чем-то, кроме своей любимой медицины.