Первый курс - Денис Кащеев

– Курсант Хохлов! – выпалил, взметнувшись вверх, тот.

– Аш-сви, Хохлов. Аш-сви по юма. Очень хорошо для начала. Ши.

Пашка сел. Его лицо буквально светилось от самодовольства.

В груди у Ивана слегка кольнуло. Ведь, по большому счету, ясно ж было, что от них хочет преподаватель! Что ему стоило не протормозить – и эти семь призовых баллов были бы его…

– На то, чтобы в совершенстве овладеть языком Альгера, вам отведен всего год, – говорил между тем Флой. – Уже начиная со второго курса все занятия будут вестись только на нем. С учетом того, что непосредственная загрузка базовой информации в ваш мозг нам строго запрещена, задача перед нами стоит не такая уж и простая. Впрочем, нет в ней и ничего невозможного… Расписание составлено таким образом, что встречаться с вами мы будем ежедневно, не исключая выходных и праздников. Так что, как у нас говорят, луи шаран ич юма нош, дословно: «воздадим почести сюзерену – и начнем упорно работать»…

Галактиковедение должно было проводиться в том самом зале, где накануне Начальник Школы держал перед ними речь. Стол президиума за ночь исчез, и на его месте на возвышении теперь одиноко стояло огромное черное кресло, развалившись в котором, нард Шидд наблюдал из-под слегка прикрытых век за постепенно стекающимися в помещение курсантами. Как явствовало из расписания, занятия должны были проходить у трех делегаций одновременно, поэтому Иван не удивился, когда в зале вдруг появились китайцы, а следом за ними – и австралийская шестерка.

Не сговариваясь, национальные делегации выстроились вдоль стен – каждая у своей.

– Проходите в центр зала, – проговорил над Шидд, бросив взгляд на циферблат часов.

Голицын автоматически повторил его жест – на левом запястье Ивана блестел массивный на вид, но в действительности необыкновенно легкий, почти невесомый браслет – точно такой же, как у Начальника Школы – по крайней мере внешне такой же. Помимо часов с привычной земной двенадцатичасовой шкалой, здесь был универсальный хронометр Альгера – как им пользоваться, правда, Голицын пока понятия не имел, – а также магнитный компас, аварийный радиомаяк с пеленгатором, и множество других устройств, в названиях и назначении которых, похоже, путался и сам Гайдуков, выдавший утром браслеты своим курсантам.

– Встаньте внутрь круга, – продолжил давать указания Начальник Школы.

– Ближе, бандерлоги… – прошептал, копируя его тон, Семак.

Иван растерянно огляделся, ища глазами хоть что-то, напоминающее круг, и в следующий момент тот появился: тонкая линия окружности высветилась прямо на полу. Сделав несколько шагов, Голицын пересек ее и первым занял указанное преподавателем место. Никаких поощрений, впрочем, за этим не последовало.

Иван вздохнул. После урока языка он оставался единственным в шестерке, кто еще не имел призовых баллов. Однако и на этот раз проявленное рвение не принесло ему ничего, кроме саркастических ухмылок товарищей.

Наконец все восемнадцать курсантов собрались в центре зала. Нард Шидд неспешно поднялся со своего кресла. В кулаке у него был зажат какой-то миниатюрный приборчик – не больше трубы мобильного телефона.

– Прошу внимания! – проговорил Начальник Школы. – Мы начинаем!

Что-то резко щелкнуло, и освещение в зале погасло. Кто-то негромко вскрикнул. Иван втянул голову в плечи.

В следующую секунду в глаза ему ударил яркий свет. Голицын зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил себя стоящим на круглой, ничем не огороженной площадке, вознесенной на многие сотни метров над поверхностью земли. Впрочем, Земли ли? Определенно, нет! Раскинувшийся у их ног город даже отдаленно не напоминал родную Землю.

Иван словно завис над исполинской, сверкающей бриллиантами, рубинами и изумрудами старинной императорской короной. Ее переливающиеся в ярких лучах солнца драгоценные камни и самоцветы были гигантскими зданиями, украшенные финифтью золотые пластины – площадями и перекрестками, ажурная филигрань – хитросплетением улиц и путепроводов. Сходство довершали пересекающие город от края до края две жемчужные нити, расходящиеся в середине и почти смыкающиеся на концах – каково их урбанистическое значение, Голицын не представлял.

Завороженный открывшимся ему зрелищем, Иван так и замер на краю площадки, пока чья-то крепкая рука резко не отдернула его назад. Остальные курсанты уже сгрудились в центре, стараясь как можно дальше отодвинуться от распростершейся вокруг бездны. Глаза большинства горели не столько восхищением, сколько страхом.

– Прям «Матрица»… – выдохнул кто-то из русских – Иван не понял, кто, настолько искаженно прозвучал голос. – Добро пожаловать в реальный мир…

– Добро пожаловать в Альгер! – Метрах в пяти слева, чуть выше их собственной, появилась еще одна круглая площадка, поменьше, на которой в непринужденной позе возвышался нард Шидд. Она висела прямо в воздухе, и Голицыну было хорошо видно ее гладкое металлическое дно. – Перед вами – один из городов материнской системы сообщества. Она не является столицей сообщества в привычном вам смысле этого слова – на настоящий момент Альгер состоит из десяти тысяч ста тридцати трех обитаемых планет, не считая планет-кандидатов и планет-сотрудников, степень интеграции которых в сообщество разнится в каждом конкретном случае, – и руководить такой махиной из одной звездной системы невозможно, да, в общем-то, и нецелесообразно. Поэтому управление в Альгерде в значительной степени децентрализовано. Материнская же система в настоящее время представляет собой своего рода культурный маяк, влияние которого на остальное сообщество носит не административный, а, скажем так, ценностный характер. Тем не менее, Альгер отнюдь не является каким-то аморфным образованием. Внутреннее управление в сообществе идеально отлажено, и позволяет нам успешно решать все возникающие на нашем пути проблемы – в том числе отражать военные угрозы. Все это вам предстоит подробно изучить в ходе нашего курса. А сейчас просто продолжим наше знакомство с материнской системой Альгера. Первый пункт нашей виртуальной экскурсии – Дворец Нации. Прошу!

Площадка под ногами курсантов слегка качнулась и камнем устремилась вниз – прямо к одной из растущих на глазах жемчужин.

– На первый раз можете закрыть глаза! – голос Начальника Школы догнал душу Ивана уже где-то в районе пяток. Состояние остальных курсантов, впрочем, было, кажется, ничуть не более завидным. – Потом привыкнете…

Нард-кор Швур, преподаватель-психотехник, царствовал на одном из самых глубоких подземных уровней Школы среди затемненных извилистых коридоров, низких потолков и жужжащей, перемигивающейся разноцветными лампочками загадочной аппаратуры. На вид ему можно было бы дать лет пятьдесят – если только, конечно, земной возраст хоть как-то соотносим с жизненным циклом альгердов. По своим владениям нард-кор передвигался бесшумно, почти крадучись, из-за чего создавалось впечатление, что в любой момент психотехник может появиться у вас за спиной – как оно, впрочем, нередко и оказывалось.

– В современной войне окончательную победу одерживает не тот, у кого многочисленнее армия, – голос преподавателя, эхом отражающийся от стен и потолка, шел как будто сразу с нескольких сторон, – и даже не тот, у кого лучше вооружение, хотя все это, разумеется, немаловажно. Но что толку в полках и флотах, если их командир вдруг переметнется на сторону врага? Что толку в дальнобойной космической артиллерии, если орудийный расчет охвачен паникой или впал в депрессию? А преподнести противнику все эти сюрпризы для современной психотехнологии – не такая уж сложная задача. Поэтому, не забывая обо всем прочем, Альгер должен защитить своих офицеров от такого рода скрытой атаки противника, а также дать им в руки оружие, позволяющее успешно контратаковать.