Сталь от крови пьяна - Виктория Александрова

— Вильхельм вместе с нами ведёт их кавалерию, — подал голос Хельмут, не отрывая взгляда от дороги. Такая задумчивость была удивительна: обычно он только и делал, что улыбался и шутил. — Барон Остхен, не Людвиг, а его младший брат Клаус, направился морем освобождать Серебряный залив.

Лорд Джеймс кивнул — освобождение залива Генрих уже подробно обсудил с ним в письмах, а Клаус Остхен получил приказ выдвигаться на войну одним из первых.

— Его величество приказывал также и шингстенцам снарядить корабли и помочь барону Клаусу, не знаю, как скоро они это сделают, — добавил Генрих. — Но причалить ему на пристанях Мэлтона вроде бы позволили — последнее письмо от барона Клауса я получил именно оттуда. Если освобождение Серебряного залива пройдёт удачно, его войска присоединятся к нам уже на суше.

— Превосходно, — отозвался лорд Джеймс с улыбкой, явно довольный своим учеником. — Если мы пойдём на северо-запад, а Остхены и, возможно, шингстенцы останутся на востоке, на заливе, то вам стоит заняться центром. Разведка докладывает, что фарелльцы стремительно подходят к Клауду. Его владения располагаются к северу, тракт приведёт прямо к нему, а замок находится километрах в трёхстах пятидесяти отсюда.

— Я знаю, — улыбнулся Генрих. — Вы, милорд, в своё время хорошо научили меня географии. Мы пойдём к Клауду и отгоним от него фарелльцев, а потом погоним их на север, к границам. Попробуем вытравить хотя бы ту их часть, что сейчас действует в центре.

— Хорошо. Дальше будем действовать по ситуации, — вздохнул лорд Джеймс и чуть пришпорил коня.

Он оставил их с Хельмутом чуть позади, и, воспользовавшись тишиной, Генрих негромко спросил:

— Ты в порядке?

— Что? — вздрогнул Хельмут, поморщившись, будто от боли. — А, да… Сочиняю письмо сестре, — добавил он с улыбкой. — Доберёмся до стана — напишу.

— Ещё даже боевые действия не начались, а ты уже пишешь. — Генрих сжал поводья. С юга подул ветер, отчего захотелось сильнее закутаться в плащ, скреплённый на груди серебряной фибулой.

— Я скучаю, — просто ответил друг и вздохнул. — И Вильхельм, кажется, тоже скучает… Ему так не терпится сыграть свадьбу, что он лично готов перебить половину фарелльского войска, лишь бы приблизить окончание войны. И я, кстати, его рвение разделяю.

— Но вообще… я имел в виду кое-что иное, — покачал головой Генрих.

— Что же?

— Твою неудачную помолвку. Мы об этом, кажется, ещё не говорили.

Хельмут на мгновение прикрыл глаза и набрал в грудь побольше воздуха. Генрих не ждал быстрого ответа в таком не очень приятном разговоре, но ему всё же хотелось как-то поддержать Хельмута, выразить своё сочувствие… Измена невесты — вещь не смертельная, но всё же довольно гадкая, и друг не должен переживать это в одиночестве.

— Я… я пока не хочу об этом говорить, — сглотнув, сказал Хельмут холодным тоном. — Да и не до этого сейчас. Надо думать о войне.

Что ж, это была его первая война, первый путь в неизвестность, и Генрих прекрасно понимал Хельмута. Сам он, будучи некогда оруженосцем, однажды уже ходил с лордом Джеймсом подавлять Восстание Запада, случившееся тринадцать лет назад, и своей первой войной считал именно его. Но всё же тогда было иначе, спокойнее, безопаснее, а сейчас…

Впереди вилась и тонула в лесу широкая жёлтая дорога, напоминающая ленту или змею. Куда она приведёт? К победе или смерти? Вернёт ли она их обратно, хоть кого-нибудь? Хотя бы Хельмута, этого беззаботного, но старающегося быть серьёзным белокурого мальчишку, которого дома ждёт сестра? Хотя бы Вильхельма, зеленоглазого юношу себе на уме, за которого эта сестра должна выйти замуж? Стоило бы помолиться за них сегодня вечером, да и за лорда Джеймса тоже… и за себя, конечно.

Потому что Генрих всё-таки был намерен выжить, чего бы это ни стоило.

Примечания автора:

Лакритис — ноябрь

Кристина вернулась в Эори через полчаса. Её сопровождали молчаливые капитан Фостер и господин Гленн, и молчаливость последнего несколько настораживала. Привычнее были его советы касаемо поведения и речи — выпрямить спину, смотреть прямо, не бормотать себе под нос… Ведь именно так должна вести себя юная леди и правительница. Кристину это не раздражало: он всё же был её учителем и родственником, а теперь и вовсе будет воспитывать её вместо отца… У Гленна были седые волосы, обрезанные чуть повыше плеч, болотные глаза (Кристина помнила, что у его брата, её деда, были такие же), бледная желтоватая кожа; он вечно сутулился и ходил с тростью с большим белым набалдашником.

Помнится, Кристина поначалу боялась его — он казался ей похожим на тёмного мага из легенд, на того, кто хочет то захватить мир, то открыть врата в ад, то устроить войну, стравив людей с какими-нибудь эльфами или гномами… Но господин Гленн на самом деле был добрым и заботливым человеком. Он часто говорил, что Кристина напоминает ему леди Лилиан, его племянницу. Да, он был строгим учителем, но очень мягким и ласковым родственником, готовым опекать двоюродную внучку столько, на сколько хватит сил.

Кристина велела не разгоняться и вела своего коня шагом, и её свите (помимо капитана Фостера и господина Гленна, это был десяток солдат, часть той гвардии, что осталась в Эори на случай опасности — патрулировать город и следить за порядком) приходилось ехать с той же скоростью. Кристина наблюдала за оживающей природой, за зеленоватым леском, окружавшим Эори и Нижний город, — ему ещё предстояло облачиться в яркие летние наряды, надо просто немного подождать. Между деревьев вырастут голубые, розовые, жёлтые цветы, на полях неподалёку засеют пшеницу и рожь, яблоневые и вишнёвые сады заблагоухают цветами, на которые прилетят стайки пчёл и шмелей… В Нолде всегда было холоднее, чем в остальном королевстве, но и сюда тоже заглядывало настоящее лето. Кристина привыкла к холоду, но лето всегда ждала с нетерпением.

Она поправила плащ — чёрное сукно было скреплено позолоченной фибулой — и шерстяное белое покрывало на волосах, придерживая поводья одной рукой, затянутой в кожаную перчатку. По Нижнему городу они проехали быстро; несмотря на то, что большинство взрослых мужчин покинуло свои дома, отправившись на войну, на главной улице всё равно царило оживление: женщины носили вёдра с водой, корзинки с овощами, кто-то тащил за верёвку козу, отчего Кристина рассмеялась, по мостовой туда-сюда бегали дети, играя в догонялки или сражаясь на деревянных мечах. Некоторые лавки были закрыты, но кое-где всё же шла торговля: продавали горшки и посуду, ювелирные изделия, оружие и подковы для лошадей, свежую выпечку, мясо и пиво, ткани, кожу и обувь, кур, гусей и овец.

Кристина проехала мост через ров и ворота, кивнув страже, и тут же спрыгнула с лошади — её коня забрали слуги, они же помогли спешиться господину Гленну. Ей хотелось пройтись, но она неожиданно для себя замерла посреди внутреннего двора. Эори опустел без отца и тех людей, что населяли замок последнее время, без герцога Вэйда и его дочери, без Волберта Даррендорфа, что отправился на войну вместо своего пожилого брата, барона Матиаса, без их солдат, рыцарей и оруженосцев, без этого весёлого живого гомона, смеха и бесконечных разговоров… Теперь здесь осталось несколько служанок, хромоногий конюх, повара и кухарки, малолетние слуги, мальчики на посылках, небольшой гарнизон во главе с капитаном Фостером и господин Гленн Освальд.