Женщины для умственно отсталого - Артем Зинченко

— Кеша, познакомься, — раскрыв широкие глаза, сказала Ивонна своему парню, — Это Арсений и Дженни.

— Дженни? — задумался моложавый Хагрид. — Это ведь не русское имя…

— А ты умён… — протянула Дженни.

Хотя, какой она к черту была Дженни? Женька, поди. Евгения, в конце концов. Но, всё же, согласившись с именем моей девушки, толстозадый Энгельс взял её свободную руку, и поцеловал в ладонь.

— Чем ты занимаешься? — спросил я, пытаясь заставить парня оторвать свои губы от её ладони. Было видно, что ей неприятно. Пусть она и глупая баба — но все-таки она была моей глупой бабой. По крайней мере, в тот вечер. По крайней мере, в окружении тех людей, что так считали.

Викентий, почему-то, меня не расслышал. Возможно, я спросил слишком тихо. Возможно, в тот момент, ладонь моей спутницы была столь желанной для его души и тела.

— Он тоже писатель! — ответила Ивонна за него.

Ей тоже было неловко за своего мужчину. Какого черта бородатого, этот хрыч твори какую-то херню, а стыдно было ни ему самому, а всем вокруг? А? Какого чёрта? Но, в тоже время — он ведь ничего такого и не делал. Просто целовал ладонь. Просто очень долго целовал ладонь. Хотя, согласен — он очень долго целовал ладонь но, тем не менее, пока без языка. А потому и волноваться не стоило.

— О, мои соболезнования, — ответил я, улыбнувшись. — И что он написал?

— То, что у тебя в руках, — облизнув губы, закончил Викентий, выпрямив спину.

Точно! Ведь я до сих пор не упускал из рук ту книжку, которой прикрывался от Ивонны. Судьба, всё-таки существует. Каким нужно быть придурком, чтобы прикрыть свое лицо от девушки книгой, которую написал её парень? Это было действительно смешно.

А книга была стрёмной. Вот честно. Конечно, я вне всяких сомнений оставался даже на тот момент (спустя два года после издания книги), писателем всея СНГ, но, чёрт возьми. Викентий ни то, чтобы не попытался заставить меня изменить своё решение, прочитай я его книгу, и отдай я ему свою мнимую ветку первенства — нет — он просто написал херню. Даже моё завышенное чувство собственной важности осталось неизменным. Такое я бы даже на толчке читать не стал. Собственно, я и не читал. Ну, до тех пор. Потом я все-таки скачал книгу Викентия в интернете, чтобы немного понять его натуру, кстати, не заплатив толстожопому уебану даже копейки, и всё равно остался недоволен. Ведь, купи я тогда эту чёртову книгу — мог хотя бы попросить свои деньги обратно. Но мне просить было нечего.

«Самопознание. Путь к собственному Я» — гласила красная строка на девственно-белоснежной обложке. Даже подписи автора не было. И как я должен был догадаться о том, кто написал этот шедевр? Вот, например, я — у меня на обложке есть инициалы, фамилия с именем, а на обороте мой фотопортрет. Это ведь так просто!

— Дом солнца внутри каждого из нас… — прочитал я вслух оглавление, открыв первую попавшуюся мне страницу, где-то ближе к середине талмуда о духовности самопознания.

Захлопнув книгу, я поспешил оставить её на полке. Пусть даже и не на той полке, но плевать! Хлопок книжных листов, оказался последним звуком, что я слышал в последующие несколько секунд. Между нами витала какая-то напряженность. В частности — напрягся Викентий. Он сверлил меня взглядом около десяти секунд. Недовольно фыркая, покрывшись пунцовой краской, он казался очень скверным. Собственно, как и его книга.

— А ты давно беременна? — внезапно раздался вопрос Дженни.

— Уже девять недель! — сменив стыд за парня, на искреннюю радость, ответила Ивонна.

— В каком смысле? — спросил я, взглянув на её живот.

— Ну, в прямом, — потупив на меня взор, продолжала отвечать она.

— Типа, ты забеременела в начале апреля? — уточнил я.

— Кажется, да!

Она улыбалась, а я, кажется, сел в лужу. Интересно, примеряла ли она меня на роль отца? Ну, поймите же, наконец! Мы познакомились с ней как раз пару месяцев назад. Как раз в апреле. Какого чёрта, я вообще вам объясняю? Разве вы сами этого не понимаете? Я мог оказаться отцом её ребенка.

— Всё хорошо? — спросила Дженни, взглянув на меня с небольшой тревогой в голосе.

— Да… — выдохнув, ответил я.

— Давайте уже где-нибудь присядем? — начал канючить черноволосый содомит любви.

— Я видела там место неподалёку…

Ивонна показала рукой на столик позади нас с Дженни. Он как раз только что освободился. Бросил кости друг напротив друга, я увидел, как Ивонна мне улыбнулась. Значит, она понимала, к чему все эти мои уточнения. Оставалось надеяться только на то, чтобы она не подавала на алименты, и не просила меня выйти за неё замуж. Если, она, конечно, успела развестись.

— И что об этом думает бородатая Мэрри Баффет? — спросил я.

— Я сразу сказал, что воспитаю ребёнка как своего родного… — не обращая внимания на мои подъёбки, ответил Викентий.

— Вы такие молодцы! — воскликнул я, махнув рукой.

— Да, а почему бы и нет, — продолжал он. — Я полюбил Ивонну сразу же, как увидел…

— Мы познакомились в автобусе, — перебив своего кавалера, уточнила она.

— Как это мило, — вставила Дженни.

— Да уж, — протянул я, — неужели авторы книг по духовному развитию влачат своё существование в общественном транспорте?

— В этом нет ничего постыдного, Арсений.

Он держался молодцом. Мне нравилась его уверенность в себе.

— Ивонна — настоящая женщина. Она красивая, смотрит в завтрашний день, обладает недюжинным интеллектом. Мне такое нравится в женщинах и…

— Я тут историю вспомнил! — обрубил я слюнявый рассказ Вени о том, как ему посчастливилось встретить женщину своей голубой мечты. А хотя нет — голубая мечта была, у её мужа. Ну, да это и не особо важно.

— Ну, давай, рассказывай, — с позволением и усталым взглядом посмотрев на меня, выдохнул Кеша.

Я окинул взглядом всех присутствующих за столом, а затем начал историю.

— Один парень встречался с девушкой, около четырех месяцев. Они расстались, когда она принесла ему ребёнка в подоле: «Это твой сын» — сказала она. «Воспитывай нашего мальчика, словно я была бы рядом, и я буду. Но только в твоём сердце. Я не могу сейчас отдать себя воспитанию детей. Я ещё слишком молода…» — протягивая парню, кулёк с маленьким человечком внутри, продолжала она.

— Как-то это всё не сходится… — задумчиво изрекла Ивонна. — И что он ответил?

— Сказал, что мол: «Я, конечно в математике не силен, но как бы ребёнок — китаец!»

Закончив историю, я выпал в сумасшедшую истерику. Как по мне — хорошая была история. Жаль только, что они не оценили всей шутки момента. Даже не улыбнулись. Вообще никто. Я выглядел как дурак, но мне было так весело и смешно, что моё положение в глазах других людей, как-то само собой отошло на второй план. И даже третий.