Третий четверг ноября - Татьяна Устинова

– А почему Артем не может один слетать? Он же у вас там забезопасность отвечает!

Лёке не хотелось признаваться. Но в конце концов!.. Что туттакого?! И она, Лёка, ни в чем не виновата. И Артем не виноват!.

– Потому что пропала его бывшая жена, – быстро сказала она.– Он один лететь не может. Ты же знаешь, какой он внима...

– Я-то знаю, – перебила Ника зловещим тоном. – Я все знаю! Ятолько одного не знаю, почему ты во все это ввязываешься?! Да еще так легко!Вот послал Бог сестру, ума нет, только красота!..

– Красоты тоже никакой, – тихо сказала Лёка, но Никапропустила это мимо ушей.

– Ты ж в него влюблена! Да или нет?

– Д-да.

– Ты же хочешь, чтоб он на тебе женился, да или нет?

– Да.

– Ты хочешь быть главной женщиной его жизни, нет или да?

– Нет. То есть да!

– А тогда зачем ты собираешься искать его бывшую супругу?!Сколько лет назад они развелись?!

– Года три, по-моему, – пробормотала Лёка тоном уличенного вворовстве, – а может, и больше!

– Ну вот! Может, и больше! И он все три года с нейваландается, ухаживает, помогает! А ты с ним валандаешься, ухаживаешь,помогаешь! Тебе не надоело?

Лёка хотела сказать, что – нет, не надоело и не надоестникогда, потому что у них с Артемом любовь, «правильная», «взрослая», «главная»или нет, нет, «генеральная».

Впрочем, она иногда путалась в собственных терминах!

– Ты ему кофеек варишь, телятину с грибами запекаешь, форельподаешь, а он тебя тащит в Питер искать свою бывшую жену?! Ну, знаешь, так дажев детективах не бывает, которые я сама и сочиняю!

– Да не он меня тащит, – взмолилась Лёка. – Ты хотьчто-нибудь слышишь, Ник? Меня Андрей отправляет! И Артема заодно, потому чтоАртему лучше знать, какие там у нее могут быть связи, друзья, подруги!

– Да тебе-то что за дело до ее связей, друзей и подруг?!

– Мне есть дело до Артема!

– А он что, такой идиот, не понимает, что тебе, может,неприятно его супругу искать? Или неинтересно? И это совсем не твое дело? Емутакое в голову не приходит? Или у него в голове тоже эта самая... косая сажень?

– Ника, мне некогда. Я тебе позвоню, когда смогу.

– Не когда сможешь, а позвони мне из Питера, – буркнуласестрица. – Как долетишь. Договорились?

Лёка сказала, что договорились, и повесила трубку.

Пока они препирались, ржаные гренки у нее подгорели. Онавыбросила их в мусорное ведро и быстренько принялась жарить другие.

Не права Ника, совершенно не права!.. Конечно, он ищетпомощи и поддержки у нее, Лёки, потому что она для него главный – генеральный!– человек в жизни, его единственная точка опоры!

Он столько лет жил без всякой опоры, бедный, несчастныймальчик, вынужденный ухаживать и за женой, и за дочерью, и за мамашейодновременно!

Как это еще он карьеру такую сделал, умница моя!

Осталось только прослезиться.

Лёка вздрогнула – нет, нельзя так думать, все же оначерствый, эгоистичный человек! – и быстро перевернула гренок на другую сторону.

Одно непонятно, почему ей все время приходится как будтоубеждать себя в том, что Артем умница, красавец, косая сажень и вообщесредоточие всех добродетелей, какие только есть в мужчине!

Платон Легран никогда не казался ей... средоточием.

Недостатков у него было примерно втрое больше, чемдостоинств, и обо всех Лёка отлично знала, и ей не приходилось убеждать себя,что это на самом деле... достоинства.

Он не умел слушать, и если разговор был ему неинтересен, могвстать и уйти, оставив собеседника в недоумении, а потом вернуться, как ни вчем не бывало, и больше к разговору не возвращаться.

Он не умел сочувствовать. Говорил неопределенным тоном «Нуда» и спрашивал, как и чем можно помочь. Если получалось – помогал, а если нет,никогда по этому поводу не убивался. Зачем страдать, говорил этот ужасныйчеловек, если я ничем не могу помочь?

Он не умел читать. Читал только монографии и статьи, которыебыли нужны ему для работы. Над книжкой Лёкиной сестрицы маялся, вздыхал, апотом потихоньку спроваживал ее с глаз долой. Не читал даже «из плезиру», каквыражалась Ника.

Он не умел водить машину, на дороге вел себя кое-как, и Лёкасчитала, что он не попадает то и дело в ДТП только потому, что у негоздоровенный, тяжелый черный джип, и его на дороге побаиваются.

Он не умел ходить по магазинам. В супермаркете он сразу жетерял Лёку из виду и уныло шатался между полками, толкая впереди себя телегу.Он взбадривался, только завидев что-то знакомое, например коробки с яйцами.Тогда он хватал это знакомое и клал в телегу.

Он не умел одеваться, и Лёке странно было, что ему всепрощалось, все нарушения протокола. Он мог пойти на работу в пальто, костюме исолдатских ботинках на толстой подошве, если предполагалось, что после работынужно поехать за город. Лёка тогда страдала, маялась, стыдилась и делала вид,что она не с ним, не с этим ужасным человеком.

Он не умел... Мало ли чего он не умел, и слава Богу, что онирасстались, и у нее теперь Артем, самый лучший человек на свете, и главнаялюбовь ее жизни.

Вечером в гостинице выяснилось, что ее «главная любовь»проживает в отдельном номере.

Ну конечно. Номера заказывали «ассистенты», которыесоблюдали правила игры – о романе Беляевой и Василькова никто в конторе даже неподозревает, все пристойно, правильно и шито белыми нитками.

Пока они заполняли гостевые карточки возле полированнойконторки, Лёка все посматривала на Артема, как бы подавая ему знаки – может, ненадо нам второго номера? Может, одним обойдемся? Заодно деньги сэкономим, понынешним временам это важно! Да и деньги не маленькие – гостиница «Англия» наИсаакиевской площади была из дорогих!.. Артем никаких ее знаков не замечал,быстро писал в бумажке, и лицо у него было расстроенное.

Ну, конечно, ему сейчас не до нее. Неприспособленнаяпропала!..

– Простите, пожалуйста, – вежливо сказала Лёка девушке законторкой, – вы не могли бы нам подсказать?

– Да, конечно.

– Позавчера утром к вам приехала Анастасия Василькова. Вы нескажете, в каком она номере остановилась?

Артем бросил писать и весь подался к девушке за конторкой.

– Я могу попробовать соединить вас с ее номером по телефону,– предложила девушка. – А информация о том, где проживают наши гости,конфиденциальная, и, к сожалению, я не имею права...