Ядовитая пыль - Ив Лангле

предположил Гуннер. — Попробуй употреблять больше клетчатки.

— А тебе стоит меньше разговаривать, чтобы у меня не было желания тебя убить. — От этой грохочущей угрозы Гуннер улыбнулся. Парень всегда был в хорошем настроении. Ну, хоть у кого-то оно было.

— Оставьте его в покое. Если он мрачный, значит голодный. Иди и поешь, — вмешался Бенни, прежде чем направиться в сторону кухни.

— Мне нужно… — Аксель посмотрел на грузовик. Что случится, если он ещё ненадолго задержится с взломом? — А что на обед?

— Жаркое.

— Из чего?

Улыбка, которую Бенни бросил через плечо не была подбадривающей, скорее бросающей вызов. Однако загадочное мясо на вкус оказалось довольно вкусным. А лучше то, что оно не вызывало никаких спазмов. Отличный бонус.

Аксель и после обеда не вернулся к грузовику, потому что среди его людей началась драка. Две женщины повздорили из-за мужчины, который обиделся, когда женщины после примирения ушли вместе.

Уединения в Хилл-Хейвене не хватало — слишком мало комнат. Натянутого брезента недостаточно, чтобы дать кому-то реальное пространство. То, что было изначально безопасным бункером, теперь стало переполненным местом. И им нужно поскорее найти новое пристанище, пока это не взорвалось. Не стоит и упоминать, что эти снующие туда и сюда люди могли, в конце концов, попасться на глаза патрулям Анклава.

Со стольким дерьмом приходиться разбираться.

Уже гораздо позже Аксель принёс резак к грузовику. Никаких навороченных электронных замков, которые так легко вскрыть. И при этом невозможно использовать болторез. Встроенный промышленный замок требовал больше усилий.

Резак не спеша плавил механизм. В конце концов, замок лопнул, и Аксель выдернул его со скрежетом, от которого вздрогнул. Не то чтобы даже ночью в Хилл-Хейвен было тихо. Здесь всегда что-то шумело.

Схватившись за ручку, чтобы поднять дверь, Аксель остановился.

— Вера, можешь на минутку подойти сюда?

— Конечно. — Она знала чего он хотел, поэтому взяла оружие. На всякий случай.

Ухватившись за металлическую ручку, Аксель потянул и дверь со скрипом покатилась вверх. На мгновение воцарилась тишина, пока они осматривали кузов. Точнее, женщину, стоявшую там, в белом платье, с туго стянутыми волосами, из которых выбивались пряди. Её глаза были широко распахнуты, рот раскрыт.

Женщина, которой ну никак не должно быть в грузовике.

— Кто ты? — спросил Аксель, чьи чувства вспыхнули от внезапной вибрации в воздухе между ними. Но эта вибрация исчезла в тот момент, когда женщина потеряла сознание.

Глава 4

Женщина либо очень хорошо притворялась, либо действительно потеряла сознание. Но почему-то Аксель решил поставить на последнее.

— Что с ней? — спросила Вера, держа на прицеле обмякшее тело.

— Кажется, мы её напугали.

Неудивительно, ведь она из Улья, а там живут самые защищённые и неосведомлённые о внешнем мире люди. Нельзя же допустить, чтобы они запятнали детей безумными идеями свободы. Но белое платье девушки указывало на то, что она Мать, и напрашивался вопрос: что же она тогда делала за пределами купола-инкубатора?

— И как долго она будет так лежать? — спросила Вера, склонила голову, приблизилась и потянулась пистолетом, чтобы ткнуть тело. Аксель не беспокоился, что она может нажать на курок и выстрелить. У Веры самые крепкие нервы и самые быстрые рефлексы. Первый же признак проблемы — и она всадит пулю промеж глаз. — Может, она уже очнулась и притворяется.

Вера ткнула женщину пистолетом в нос. Голова той склонилась набок, а на приоткрытых губах появилась слюна. Явно никто не мог так хорошо играть.

— Проклятье, а ты её сильно напугал, — сообщила Вера.

— Отвали. Я не страшный.

— Может не столько страшный, сколько грязный. Ты давно на себя в зеркало смотрел?

Аксель почесал грубую челюсть. Как давно он брился? Несколько дней, учитывая, что пришлось устранять мелкие происшествия, а потом в последнюю минуту организовывать угон грузовика.

— Наверное, следует принять продолжительный душ и потратить немного времени на то, чтобы привести себя в порядок.

— Или можно превратиться в дикого жителя Пустоши. Такого, который говорит: я немного сумасшедший, возможно, ненормальный, и съем тебя, если нечего будет есть, — заявила Вера с невозмутимым выражением лица.

— Ты, чёрт возьми, такая забавная. Ха-ха. — Аксель изобразил недовольство и Вера рассмеялась.

— А ещё тебе очень нужен секс, — заметила она.

— Спасибо за напоминание. — Вера посмотрела на женщину в грузовике. Прежде чем ей удалось сказать слово, Аксель её перебил: — Не говори. Не думай. Мы даже не знаем кто она. К тому же, она наша пленница.

— Думаешь, она может оказаться важной персоной? Правильно выбранные заложники стоят больших денег.

— И где именно ты черпаешь эти идеи? — воскликнул Аксель. Тем временем он уже подумывал о том, чтобы использовать эту женщину в каком-нибудь выгодном для них деле. Лишний рот ему не нужен. С другой стороны, она может дать им достаточно, чтобы, наконец-то, прекратить находиться в постоянном поиске способов пропитания.

— Это не идея, а стратегия. Мы точно должны быстрее её продать за какой-нибудь острый соус.

— За острый соус? Серьёзно?

— Который делает всё, даже жаркое из неизвестного мяса, пригодным в пищу.

Аксель усмехнулся.

— Добавлю его в наш список. — Он мысленно добавил в список ещё один необходимый для Хейвена пункт. А ещё включил в список сахар, потому что скучал по нему больше всего. — Она не может оставаться в грузовике. Перенеси её в безопасное место.

— И куда же? — спросила Вера. — Единственные незанятые комнаты с запирающимися дверями — это оружейная, которая может оказаться не самым подходящим местом для неё, и морозильная камера. Так что, если не планируешь оставить её в качестве ужина, то остаётся только твоя комната.

— Должно же быть другое место. Как насчёт твоей с Никки комнаты?

— Ты пытаешься её убить? — Вера отрицательно покачала головой. Больше никакой дикой гривы, она остригла волосы до самой макушки так, что остались только тугие чёрные завитки. — У нас с Никки и так едва хватает места. Везде полно народу. Нам нужно больше пространства.

— Понимаю.

По правде говоря, он уже давно знал об этой проблеме. Хейвен перенаселён.

И довольно давно. По вине Акселя, потому что он никому не отказывает в пристанище. Очевидно, с годами он становится мягкотелым, и в свои тридцать три года совершал то, чем мало кто мог похвастаться.

«Община, процветающая в Пустошах. О чём, чёрт возьми, я думал?»

Аксель вздохнул.

— Сомневаюсь, что она знает, как пользоваться оружием, но на всякий случай запру её в своей комнате. — Там не так уж и много того, чем она могла бы кому-нибудь навредить.

Вера направилась к грузовику, ловко отложив винтовку и оставив руки свободными. Аксель следовал за