Розы для Молли - Кейт Хьюит

— Папа постоянно экспериментировал с розами. — Молли говорила каким-то чужим голосом. — Иногда мне казалось, что он любит их больше, думает о них больше, чем… Но это не так. — Она покачала головой. — Я не знала, что он назвал розу моим именем.

Джейкоб посмотрел на съежившиеся выцветшие лепестки:

— Интересно, какого она была цвета? Может быть, медного, как ваши волосы.

Он протянул руку и поправил выбившуюся прядь ее волос. Молли всем телом ответила на прикосновение, инстинктивно подалась к нему. Джейкоб опустил руку и отступил на шаг:

— Вы можете оставить ее себе.

— Спасибо. Это много для меня значит.

— Вы с отцом были друзьями? — спросил он почти с завистью.

— Да… — неуверенно ответила Молли. Как можно охарактеризовать отношения, которые были у нее с отцом? Он обожал ее. Они всегда были вместе, вдвоем. Так долго, что она не мыслила себе жизнь без него.

И все-таки жить с забывчивым отцом, который был постоянно занят размышлениями о качестве почвы и удобрениях, порой было трудно. Генри Паркер не всегда понимал, что дочери нужно новое платье, или внимательный слушатель, или просто объятия. Последние пять лет, когда он страдал слабоумием, Молли чувствовала себя особенно одиноко.

Его смерть в каком-то смысле принесла облегчение. Это была постыдная мысль, от которой она внутренне содрогалась даже сейчас.

— Это было не так, как… как с вашим отцом. — Молли запиналась. — Совершенно не так. Но иногда мне было… одиноко.

Ей было неловко признаваться в этом, особенно если учесть, что Джейкобу и другим детям приходилось терпеть от своего отца.

Джейкоб едва заметно улыбнулся:

— У каждого из нас есть свои горести. И со временем они не становятся менее горькими. — Он указал на розу. — Мне приятно, что она у вас.

У Молли так сжалось горло, что она смогла только кивнуть. Ее тронуло, что он понял ее боль.

Она подняла глаза, увидела, как задумчиво Джейкоб смотрит на нее, и заподозрила, что он видел слишком много. Знал слишком много.

А она не знала ничего.

— Расскажите мне о нем, — попросила Молли, и он тут же замкнулся.

— Нечего рассказывать, — произнес Джейкоб, помолчав. Молли была уже не рада, что попросила его об этом. Ведь речь шла об Уильяме Вольфе, виновнике его горестей. О человеке, которого он по неосторожности убил, которого, вероятно, ненавидел. — Хотел бы я… — начал Джейкоб и замолчал.

— Хотели бы?.. — подтолкнула его Молли.

— Хотел бы, чтобы можно было рассказать вам больше. Хотел бы, чтобы у меня, у всех нас было больше светлых воспоминаний о нем. Чтобы у моих братьев и сестры был настоящий отец, а не… — Он оборвал себя, но Молли мысленно докончила фразу: «А не я». Он мрачно улыбнулся. — Чтобы желания исполнялись, верно?

— Более или менее. — Ситуация становилась все более интимной. — Аннабелла никогда о нем не вспоминала. Впрочем, я никогда не спрашивала, — призналась Молли. — Мне было всего восемь лет, когда…

— Когда он умер, — холодно закончил Джейкоб.

— Вам, наверное, было очень тяжело. — Ох, не следовало ей ничего говорить. — Извините меня, — прошептала она.

— Я уже говорил, что не стоит извиняться за правду. — Лицо Джейкоба стало непроницаемым, даже злым. Его губы сжались, глаза сузились. Молли испугалась. Не за себя. За него. — А правда, — продолжал он тем же резким голосом, — заключается в том, что он был отпетым негодяем. Он терроризировал своих жен и детей, пропил состояние семьи, и когда он умер, я почувствовал… — Джейкоб замолчал. Его лицо исказила судорога. Он прерывисто вздохнул и отвернулся.

— Джейкоб…

Молли произнесла его имя инстинктивно, потому что его горе нашло отзвук в ее душе. Она протянула руки, как будто хотела… Что? Обнять его? Она понимала, что Джейкоба Вольфа, вероятно, шокирует такая перспектива, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось дотянуться до него. Прикоснуться к нему.

Его лицо прояснилось, будто он набросил покрывало на темные эмоции. Джейкоб прогнал воспоминания, окутал их безразличием.

— Вы спросили, — начал он, — и теперь знаете. — Его губы скривились в улыбке. — Вы довольны, Молли? — Джейкоб дотронулся пальцем до ее щеки. Молли вздрогнула от ласки, ибо его прикосновение не было ничем иным. Медленно, задумчиво, с лицом, все еще подобным мрачной маске, Джейкоб провел пальцем по ее щеке, зажигая в ней чувственные искры. Его палец спустился ниже, к стремительно пульсирующей жилке на шее.

Молли замерла, потрясенная тем, какое воздействие оказывает на нее простое прикосновение. Она опять почувствовала себя так, словно пузырьки некоего газа переполнили ее и поднимаются вверх. Что останется, когда они улетят? Что произойдет?

Чего хочет Джейкоб?

А он внимательно наблюдал за Молли, следил за ее реакцией. Она не понимала, как может настроение меняться столь стремительно. Как атмосфера, наэлектризованная, казалось, злобой и сожалениями, способна вдруг превратиться в нечто не менее опасное.

Молли конвульсивно глотнула, когда палец Джейкоба остановился на изгибе ее шеи, слегка поглаживая нежную кожу. Однако она не отодвинулась. Не запротестовала. Она покорилась. Ее тело жаждало продолжения ласки.

Тишину нарушало только хриплое дыхание Молли. Палец Джейкоба скользнул к ее ключице, а потом к вырезу майки.

Она чувствовала, как тепло разливается по телу. А ведь он прикоснулся к ней одним пальцем! Она подняла глаза, увидела отсутствующее выражение его лица. Тепло вытеснил стыд. Джейкоб ничего не испытывал.

— Нет! — прошептала Молли, несмотря на то что ее тело хотело его рук, губ, его целиком.

— Что «нет»? — спросил Джейкоб убийственно спокойно.

— Не искушайте меня, — попросила она. Именно этим и занимался Джейкоб. Он использовал соблазн, секс как мощное оружие. Ей хотелось отойти, но на это не хватило сил. Молли закрыла глаза, затем глубоко вздохнула. — Чего вы от меня хотите?

— Интересный вопрос. — Он слегка улыбнулся и провел пальцем по ее ключице, по шее, по щеке.

Молли казалось, что его палец оставил на ее коже пылающую красную линию. Она опустила глаза, чтобы проверить это. Но ничего не увидела. А палец уже скользнул с ее щеки на губы.

— Меня тянет к вам, Молли, — сказал Джейкоб, и она внутренне содрогнулась от удивления и ужаса. — Вас тянет ко мне. Мы здесь одни. Так почему бы не воспользоваться этим?

Он говорил так разумно, так бесстрастно. Почему бы не воспользоваться этим? Если бы все было так просто. Но она знала, что это не так, и Джейкоб тоже знал. Он провоцировал ее. Это был вызов, ответ на ее нескромные вопросы, ее нежеланное сочувствие. Это было наказание.

Молли все же нашла в себе силы отступить. Джейкоб опустил руку. Без извинений, без сожаления.