Адвокат Наполеона - Алексей Николаевич Котов

ничего не знаю об этом деле?

– Меня просил об этом Игорь. Кстати, сумма выкупа была небольшой, всего пятьдесят тысяч долларов.

– Вы заплатили?

– Разумеется. Девочке всего пятнадцать лет и любая задержка с выкупом могла окончиться очень плохо.

– Кто передавал Саади деньги?

– Игорь. Он летал в Ставрополь.

– Понятно… – Петр Семеныч немного помолчал. – Ну, а вообще, как вы там поживаете, Света?

– Вы имеете в виду тюрьму? – Света снова повысила голос. – Отвратительно!

– Я скоро вас навещу.

– Что значит скоро?

– Скоро значит совсем скоро. Послезавтра…

– Что-что?!..

В трубке коротко запикало. Света долго смотрела на телефон. Потом она швырнула его на соседние нары, легла и отвернулась к стене.

Вечером в ее камеру привели полупьяную девушку в вызывающе коротком платье. Милиционер вошел в камеру вместе с веселой «гостьей».

– Извините, но вам придется потесниться, – неуверенно сказал он.

– Я купила у вас эту камеру ровно на месяц, – напомнила Света.

– Ух, ты!.. – искренне удивилась девушка.

– Меня попросил ваш адвокат Петр Семенович, – сказал милиционер.

– Просил о чем? – в свою очередь удивилась Света.

– Чтобы вы не оставались слишком долго в одиночестве, – милиционер повернулся к девушке. – Ну, располагайся, подруга.

– Подождите, я ничего не понимаю!.. – начала было Света.

– Я тоже, – признался милиционер.

Он пожал плечами и быстро ретировался.

– Ого, тут и кофе есть!.. – сказала гостья.

Присаживаясь на нары, она чуть не раздавила жестяную банку.

– А закурить найдется?

– Сигареты на подоконнике.

Света легла и повернулась к гостье спиной.

– Класс!.. Кстати, ты как тут оказалась, сестричка?

– Пыталась соблазнить губернатора.

– Ни фига себе!.. Слушай, давай поговорим, а?

– О чем?

– О жизни и о любви. Ты кофе хочешь?..

Света ничего не ответила. Она нырнула головой под подушку и придавила ее сверху рукой…

16.

Профессор Ильичев сидел за столом и рассматривал чертеж. Огромный лист не помещался на столе и свисал до пола.

Петр Семенович сел в мягкое кресло.

– Толик, извини, но это снова я, – сказал он.

– Не извиняю, – профессор не поднял головы.

– Почему?

– У тебя слишком деловой тон. Ты по поводу рисунков девочки?

– Разумеется. По-моему, они представляют определенный интерес.

– Что ж, ты прав. Да, девочка гениальна, а любая детская гениальность не имеет рационального объяснения, – профессор нагнулся над ящиком стола и вынул рисунок Оли. Рисунок лег поверх чертежа. – Для того чтобы выучить сопромат студенту нужно три года. Автор этого… – профессор постучал пальцем по рисунку, – знает сопромат от рождения. Я попросил свою ассистентку просчитать на прочность основные несущие балки конструкции здания. Как ты думаешь, сколько времени ей потребовалось?

– Три минуты, – быстро сказал Петр Семенович.

– Четыре часа. Но это не считая того времени, которое мы потратили на то, чтобы увеличить вдвое оперативную память компьютера. Потом она заплакала…

– Оперативная память компьютера?

– Ассистентка. Недавно она защитила кандидатскую диссертацию по оптимизации запаса прочности сверхсложных зданий. Но ее диссертация была похожа по сравнению с этим… – профессорский палец снова постучал по рисунку, – на сочинение пятиклассника.

– Ну, на месте вашей ассистентки я бы так не расстраивался, – заметно повеселел Петр Семенович. Он сложил руки на пухлом животике и откинулся на спинку кресла. – Детям завидовать грешно.

– Детям – да, но не врожденному чувству гармонии. Тот, кто проверяет гармонию алгеброй, всегда на десять шагов позади.

– Вы проверили всю деталировку?

– Только десятую часть.

– А проверить все остальное слезы восхищения помешали? – съехидничал Петр Семеныч.

– Остальное проверять просто не нужно, – профессор сделал большую паузу. – Ты покажешь мне эту девочку?

– Нет.

Лицо адвоката вдруг стало строгим и даже жестким. Профессор Ильичев нахмурился.

– Тогда я не отдам тебе ее рисунки, – твердо сказал он.

– Забирай. У меня есть еще.

– Много?

Петр Семенович промолчал.

– Как много?

Петр Семенович отвел в сторону глаза и почесал кончик носа.

– Девочке нельзя много работать, она только ребенок, – повысил голос профессор. – Петя, ты эксплуататор детского труда!..

– Я учту твои замечания.

Петр Семенович встал.

– Петя, если ты не дашь слова, что приведешь ко мне эту юною Леонарду Да Винчи, я не выпущу тебя из кабинета!

Профессор Ильичев нажал кнопку под крышкой стола. В двери сразу же возникла рослая девушка с самым решительным выражением лица.

– Вы та самая ассистентка? – вежливо спросил девушку Петр Семенович.

Та кивнула.

– В коридоре стоят еще две, – предупредила она. – Они тоже работали с рисунками девочки.

– Это насилие над личностью! – Петр Семенович затравлено взглянул на профессора Ильичева. – Кстати, у меня обеденный перерыв и я имею на это право.

– Петя, ты крадешь у общества его национальное достояние.

– Именно поэтому я и не буду показывать вам девочку! Вы замучаете ее своими формулами…

– Завтра, хорошо? – перебил профессор.

– Через месяц!..

– Через неделю.

– Через три дня. Это мое последнее слово. Теперь побожись, адвокат, что ты приведешь ко мне девочку.

– Ладно… Божусь, – отмахнулся адвокат.

– Что значит ладно? Нет, Петечка, давай-ка побожись на самом деле.

– Как?

– На колени! – без улыбки сказал профессор.

17.

Через час Петр Семенович без стука вошел в кабинет первого заместителя главы строительной фирмы «Ариадна» Раисы Федоровны Балашовой. Рядом с ее столом сидел Виктор Натанович Качинский. Молодая женщина и пожилой главный бухгалтер о чем-то спорили и не обратили внимания на появление адвоката.

– Я вам не помешал? – Петр Семенович сел в кресло.

– Разумеется, нет, – Раиса Федоровна ослепительно улыбнулась адвокату.

– Но, тем не менее, спор у вас был очень принципиальным?

– Да! – резко сказал Виктор Натанович. – Все происходит слишком стремительно.

– Вот как?.. – Петр Семенович почесал кончик носа. – Значит, даже не быстро, а просто-таки стремительно?

– Именно. Это целый водопад валюты!..

– Вы преувеличиваете, – возразила бухгалтеру Рая.

– Даже не водопад, а вихрь, ураган и шквал!

Петр Семенович заерзал в кресле, не сводя с возмущенного бухгалтера внимательного взгляда.

– С вами, пожалуй, все понятно, – сказал адвокат. – Теперь пусть Раиса Федоровна, пояснит мне, что происходит на самом деле.

– У нас появилось очень много новых контрактов, – спокойно сказала Рая.

Пауза получилось довольно длинной.

– Так, – Петр Семенович кивнул. – Совсем недавно контрактов было всего восемь.

– Девять, – поправил бухгалтер. – И все наши, российские…

– Пусть девять и пусть все наши, – согласился адвокат. – Откуда остальные и, насколько я понимаю, зарубежные?

– Детские рисунки, – сказала Рая. – Мы сделали из них проекты и выиграли восемнадцать конкурсных контрактов во Франции, Бельгии, Германии, Италии, США, Арабских Эмиратах, Кувейте. Кроме того, у нас появилось много предложений на открытие дочерних фирм… – Рая опустила глаза. – Может быть, действительно слишком много.

– Предложение еще не деньги.

– Нам предлагают и деньги на очень выгодных условиях.

– Кто?

– Банки.

– Какие банки?

– Большие, – съязвил главбух.

– У вас