Тяжело в учении - Елена Тебнёва

Нервные какие… Хотя они вряд ли пару дней жили в катакомбах дворца, банально заблудившись в них. Выбралась я тогда чудом. Кстати, за то время, пока я блуждала по мрачным подземельям, никто меня даже не хватился.

— Цепи у нас в другом зале, двумя этажами ниже, — раздался насмешливый голос. — Там отбывают наказание особо нерадивые студенты, так что советую сделать правильные выводы.

Мы дружно вздрогнули и повернули головы в сторону двери. Полумрак мешал как следует рассмотреть говорившего — видна была лишь не особо высокая фигура в плаще. Однако голос уже разочаровал — не скрипучий и желчный, как я ожидала, а молодой и звонкий, со странным мягким акцентом… Может, очередной старшекурсник?

— Прошу прощения за опоздание, господа студенты, — продолжал тем временем новоприбывший. — Позвольте представиться — мастер-некромант второй ступени посвящения, Лион Ривенс.

Преподаватель шагнул вперед, повел рукой, и в помещении моментально сделалось светлее.

Я едва сумела подавить вздох глубочайшего разочарования. Вместо ожидаемого зловещего старикана перед нами стоял измотанный, явно давным-давно забывший, что такое здоровый сон, мужчина, которого я видела в преподавательской в свой первый вечер в стенах Школы.

— Рад приветствовать вас на первом профильном занятии, господа студенты, — окинув нас цепким взглядом, сухо кивнул чародей. Назвать его наставником я не могла даже мысленно, ибо любовно взращенный фантазией образ не желал сдаваться суровой реальности, отравляя восприятие и не позволяя смириться со свершившейся несправедливостью.

Какой, ну какой из него наставник?! Да он же не старше моего братца Стослава, а у того до сих пор ураганный ветер в голове гуляет! От обиды я готова была расплакаться, уже и слезы на глаза навернулись…

— Какой хорошенький! — донесся едва слышный шепот, и я мигом раздумала разводить сырость, тем паче в подвале ее и без того хватало.

Чуть повернувшись влево, я увидела рыжую девицу, восторженно глазеющую на преподавателя. Ее волосы, заплетенные во множество мелких косичек, спускались почти до пояса, из-под челки сияли подведенные фиолетовыми тенями серо-зеленые глаза, а на скрещенных на груди руках я разглядела длиннющие ногти, покрытые алым лаком с блестками.

В многочисленных красочных журналах, оставшихся во дворце после сестры и пролистанных мною от нечего делать, в один голос утверждалось, что такой образ является романтичным, модным и достойным подражания. Лично я не хотела бы встретить подобную романтичную модницу в темном коридоре, не говоря уж о том, чтобы ей подражать.

— Хорошенький, — согласно выдохнули рядом.

К моему ужасу, это была Лантэлия. А ведь ночью она показалась нормальной! Ничего я в жизни не понимаю… Ланка чувствительно пихнула меня локтем в бок, явно требуя поделиться соображениями по столь животрепещущему вопросу, как внешность некроманта, и я решила приглядеться к мастеру внимательнее.

Хорошенький? Ну не знаю… Привыкшая оценивать братцевых приятелей по критерию «догонит не догонит — побьет не побьет», я все же подозревала, что здесь нужен другой подход.

Среднего роста, не слишком широкий в плечах, с особой грацией движений и зелеными, с желтизной, глазами, мастер походил на лесного кота. Да, пожалуй, действительно красив. И опасен. Хорошо, что мы не боевые маги и у нас не предусмотрены спарринги — от таких противников даже мой порой отлучающийся в неизвестном направлении инстинкт самосохранения советовал держаться подальше.

Поймав себя на этой мысли, проглотила нервный смешок. Вот и оценила. Кажется, девчоночьи игры пока мне не доступны.

— Может быть, вы все-таки отвлечетесь от своих безусловно важных размышлений, госпожа ученица, и обратите внимание на тему нашего занятия? — раздался голос мастера. В нем не чувствовалось и намека на насмешку, а вот на грядущие неприятности — еще как…

Я старательно покраснела и подняла на чародея виноватый взгляд. Главное — не переиграть, но в подобных делах у меня имелся весьма богатый опыт.

— Простите, — пробормотала я, растерянно хлопнув ресницами. — Больше такого не повторится.

— Надеюсь, — равнодушно пожал плечами Ривенс. — В первую очередь это нужно не мне, а вам.

Некромант подошел к столу, остановился, в задумчивости покачался с пятки на носок, обвел нас внимательным взглядом, тяжелым, как могильная плита. Я поежилась, но глаз не опустила. Еще, чего доброго, сочтет профнепригодной и отправит домой, на радость батюшке… Вздрогнув, украдкой ущипнула себя за локоть и сосредоточилась на происходящем, дабы вновь не провалиться в пучину обрывочных, вязких мыслей.

— Хорошо, господа студенты, — усмехнулся мастер, закончив буравить нас взглядом. — Посмотрим, на что вы годны…

Ладонь Ривенса опустилась на стол, задев покрывало. Оно натянулось, четче обозначая контуры лежащего под ним предмета.

— Что это? — встрял любопытный как кошка Алтэк.

Он даже подался вперед, смешно вытянув шею, а так как я стояла прямо перед ним, то вынужденно шагнула к подозрительному столу и оказалась к оному куда ближе, чем хотелось.

— С этим вам предстоит работать, — ровно ответствовал мастер, не обратив на наши перемещения ни малейшего внимания, и ловко сдернул покрывало.

— Тьма!.. — придушенно выдала я и шарахнулась назад. Запнулась о чью-то ногу, не удержала равновесия и ощутимо приложилась затылком к полу.

Последней была мысль о том, какой нехороший человек додумался погасить свет в комнате, на поверку оказавшейся склепом…

Я сидела на чем-то деревянном и неровном и пыталась разогнать мелькающие перед глазами разноцветные пятна. Хотя зрелище было красивым и достойным кисти лучших художников, пишущих исключительно после употребления некой настойки… Ривенс осторожно ощупывал мой затылок, и его прохладные пальцы приносили облегчение. Если бы он еще не читал нотаций, было бы вообще замечательно, но — увы и ах — он твердо решил напомнить нам все писаные и неписаные правила безопасности, не забыв особо подчеркнуть, что паника до добра еще никого не доводила. Я упрямо молчала, отстраненно любовалась на бесплатную выставку психоделических картин и делала вид, что меня здесь нет.

А мастер, однако, и в целительстве не промах! Мне стало лучше — мелькающие круги исчезли, боль, въедавшаяся в затылок, как тупой топор в сырую древесину, тоже отступила, и я, наконец-то получив возможность оглядеться, поняла, на чем именно сижу.

Со стола, занятого обмотанным саваном мертвяком, меня словно ветром сдуло.

— Впервые вижу, чтобы так быстро бегали! — восхищенно прищелкнул языком Алтэк, за спину которого я и нырнула.