Ненависть начинается с любви - Мария Жукова-Гладкова

Погода радовала – ни метели, ни дождя, даже солнышко вышло, будто улыбаясь мне и говоря: «Все будет хорошо!» Конечно, дороги в этих местах никто не расчищал, но, когда я вышла к шоссе, первый же грузовой автомобиль бесплатно подвез меня до автовокзала.

Потом был автобус, еще один автобус, поезд дальнего следования с пересадкой в Москве… Я не хотела пользоваться самолетом. Мало ли, как на досмотре посмотрят на разнообразные травы у меня в рюкзаке? В обычном же поезде, в плацкартном вагоне ни я, ни мои вещи никого не интересовали. Я выглядела теткой неопределенного возраста, небогатой, неустроенной, неясной профессии или, скорее, вообще без профессии.

Олигарх Галтовский был давно знаком с телеведущим Владимиром Сумрачным и относился к нему с огромным уважением, несмотря на большую дружбу последнего с зеленым змием. Но что поделать? Среди талантливых людей очень велик процент алкоголиков. Да и Сумрачный, судя по его передачам, такого насмотрелся в жизни, что просто не мог не пить.

Еженедельная программа Сумрачного на одном из общероссийских каналов собирала перед голубыми экранами невероятное количество зрителей, несмотря на поздний час выхода в эфир, реклама стоила бешеных денег. Еще он вел передачу на радио, и когда-то небольшая питерская радиостанция во многом благодаря Владимиру разрослась до общероссийских масштабов – хотя бы судя по звонкам в студию. Владимир всегда все делал только в прямом эфире. Он мог долго говорить сам, при этом ни разу не повторяясь, он был логичен, последователен, здраво мыслил, никто не мог вывести его из себя, перетащить на свою сторону, если это не соответствовало убеждениям Сумрачного, а также сбить с мысли. Он умел задавать вопросы и заставлять человека показывать свое истинное лицо. А поскольку все программы шли в прямом эфире, ничего вырезать не представлялось возможным. Самые пикантные моменты попадали во Всемирную паутину и множились там в геометрической прогрессии, да и все старые программы там можно было без труда найти. Галтовский иногда их просматривал – они у него хранились в домашнем видеоархиве. И статьи его Галтовский хранил – Сумрачный мог не только говорить, но и писать.

Роман Борисович хотел, чтобы Владимир Сумрачный был в его команде, когда он пойдет во власть. Пока известный телеведущий не принимал ничью сторону, но давал возможность высказаться всем. Некоторые не желали – или боялись, и оправданно. Роман Борисович хотел получить как можно больше эфирного времени, и именно у Сумрачного. Одно появление там свидетельствовало о наличии у человека ума. Полных идиотов и кретинов Владимир не приглашал. Ему с ними было неинтересно. А вот мнящих из себя невесть что чиновников и депутатов любил показать во всей красе. Они потом грозили ему всеми карами небесными, но… Ничего у них не получалось. Возможно, Сумрачного любили на самом верху. Почему бы и нет? Умному человеку было исключительно интересно смотреть передачу Сумрачного по телевизору и слушать его по радио. И он хорошо держал нос по ветру. Он быстро улавливал темы, которые волновали сограждан. Нельзя было исключать, что умные люди во власти именно из его передач узнавали, какими вопросами следует заняться. Да и, наверное, Сумрачного с его популярностью задвинуть было нельзя. Кто знает, какие на самом деле у него связи? А так вроде бы и видимость свободной журналистики. Народу есть о чем поговорить. Ну какая революция в печально известном для нашей страны августе месяце, если на День десантника народ прилип к телеэкранам, когда у Сумрачного в программе столкнулись один правдолюб-коммунист, тяжело раненный в Афгане, и оппозиционер неясного происхождения, уклонившийся от службы в армии благодаря психическому заболеванию и долгие годы пытающийся доказать, что он не псих – после того как журналисты извлекли на свет божий причину отсутствия военного билета. Все ясно без митингов! На День ВМФ моряку-орденоносцу и пламенному патриоту противостоял бывший наш гражданин, теперь – гражданин США, прославившийся как антисоветчик и в свое время выдворенный из Советского Союза. На Западе он приобрел большую популярность, но в девяностые годы понял, что деньги нужно и можно делать в России – и понесся обратно организовывать оппозицию на бой с властями. Сумрачный вместе с моряком хорошо показали народу, кто может стоять за организацией революции – и народ понял, что нечего идти на поводу у подобных личностей.

Вероятно, за такие передачи ему и дозволялось немного покусывать власть – и власть принимала кое-какие законы и постановления, которые на самом деле шли на пользу людям.

Галтовскому доводилось сталкиваться с Сумрачным на различных приемах, куда приглашали обоих. Они спорили до хрипоты на самые разные темы. Оба уважали друг друга, один раз Сумрачный пригласил Галтовского в свою программу вместе с другим олигархом, и Роман Борисович, так сказать, сражение выиграл. Галтовский также хотел пригласить Владимира в круиз и из корыстных соображений – чтобы было с кем поговорить и поспорить в удовольствие. Ну не с тяжеловесом же Василием разговаривать? Из него вообще трудно слова вытягивать. Вероятно, мысль долго идет до высоко расположенной головы боксера-депутата, потом долго переваривается в этой крупной части тела (значительно превышающей размерами головы всех знакомых Галтовского), а потом еще нужно сформулировать ответ… Может, если бы Васе давали больше времени на обдумывание и высказывание, он бы смог гораздо лучше представлять интересы народа. С другой стороны, высказывания Василия никто из журналистов не мог исказить. Ну что придумать и что вырезать, когда на каждый второй вопрос Василий отвечает: «Это мое дело», причем с разными интонациями. И понимай, как знаешь! Лучше всего и наиболее доступно и подробно Вася мог говорить о еде – о том, что приготовила его любимая супруга Аня, как он это ел, какое удовольствие испытывал в процессе поглощения, пережевывания и переваривания пищи. И еще он часто говорил про то, как учит сыновей уважать мать.

С политиком-многоженцем тоже особо не поспоришь. Тот, в отличие от Василия, умеет произносить долгие речи, но ни о чем. Вроде час говорил, звучало складно, связно, даже пошутить успел – а ничего не сказал. Возможно, поэтому и удерживается в политике два десятка лет. И никого не раздражает, что удивительно. Именно из-за того, что тот не раздражает и производит впечатление надежности и стабильности (несмотря на четырех жен), Галтовский и хотел видеть Андрея Павловича Ледовских в своей команде. Вообще-то Андрей Павлович уже дважды переходил из партии в партию, и это на его карьере никак не сказалось. Поэтому очередной переход не должен никого ни возмутить, ни удивить. Скорее всего, его воспримут как что-то, что в порядке вещей или просто не заметят. А уж активно махать кулаками с трибун в лучших традициях украинского парламентаризма он точно не станет.

Но поскольку Галтовский приглашал всех мужчин со спутницами, требовалось пригласить и спутницу Сумрачного. Он был когда-то женат, но давно развелся, последние года два то ли жил вместе, то ли периодически встречался с известной правозащитницей Ксенией Ивановой, дамой весьма скандальной и не гнушающейся драк в прямом эфире. Если передача шла в записи, то драки и мат обычно вырезали, но их можно было посмотреть на «Ю-Тубе», народ, присутствовавший на съемках передач с участием Ксении, быстренько выкладывал в Интернет то, что не вошло в окончательный вариант, пускаемый в эфир. Все присутствующие обычно заранее готовили аппаратуру для параллельной записи.