Пленник с забинтованным сердцем - Сая Каудама

одного молодого человека, которому ты именно так представилась. И ещё мне известно, что он не знает о твоём настоящем имени.

– Но, откуда? – девушка заволновалась. – Откуда ты об этом узнал?

– Милая, я твой отец. Я много чего о тебе знаю. Но давать надежду сразу двум внукам Ивана Золотоносного – это немного не правильно.

– Да, папочка. Я знаю.

– Так в чём проблема? Или Винсент всего за месяц настолько вскружил тебе голову, что ты готова, ради минутного увлечения, разрушить свой будущий брак?

– Папочка, нет! Я не думала, что всё зайдёт так далеко. Но сейчас…

– Так Александра ты больше не любишь?

– Люблю.

– И Винса любишь?

– Да.

– Тогда у тебя есть неделя, чтобы подумать.

– Чтобы о чём подумать?

– Выложу карты на стол, доченька. Я знаю, что сегодня второй Золотоносный тоже сделает тебе предложение. Ты просто скажешь, что тебе нужна неделя на раздумье. До твоей свадьбы 20 дней. Так как её полностью организовываем мы, то думаю, не будет проблем, если за неделю до этого сменится жених.

– Папочка!? – удивилась девушка. – Ты что же это, не против того, что мне нравится другой?

– Милая, для меня главное твоё счастье. К тому же Винсент богаче Александра. И в юности я дружил с его отцом. Чего нельзя сказать о Роберте, который, ко всему прочему, живёт за счёт тестя. Может, я немного жесток в выборе кандидатов тебе в мужья, но я руководствуюсь здравым смыслом. Не хотелось бы, чтобы моя дочь прозябала в нищете. Ведь моё состояние, скорее всего, унаследуют лишь мои внуки.

– Ты прав, папочка. Я тоже боюсь нищеты. И поэтому не выберу себе бедного мужа. Но вот кто им станет – это надо ещё решить.

– Я полагаю, ты сделаешь правильный выбор.

Виктория обняла отца и, зажмурившись, вжалась в его большую грудь. Он всегда был ей опорой и она его очень любила.

***

По всей библиотеке валялись книги. Мелкий декор также был разбросан по полу. Осколки хрупких миниатюрных скульптур яростно намекали, что их острые края изранят любого, прикоснувшегося к ним. Александр гневно смотрел в окно на предзакатный сад. Его ярость накипала с новой силой. Чтобы её выплеснуть он вновь начал рыскать глазами по библиотеке. Его взор то и дело падал большой книжный шкаф. Он как будто смотрел на юношу с вызовом. От чего гнев только нарастал. Решительно шагнув вперёд, Алекс занёс ногу для удара. Но остановился. Если его толкнуть, то дед и живого места не оставит на внуке. Эта старинная громадина очень ценна в этой семье. Немного подумав, Александр так и не решился сделать это и его злость немного угасла. Раздосадованный он опустил ногу и сжал кулаки.

– Вот и славно, – голос отца привёл парня в чувства. – Я бы тоже не стал сердить твоего деда. К тому же это старое дерево стоит целого состояния. Не в твоём положении нести такие убытки.

Роберт уверенно зашагал к креслам возле резного кофейного столика. Осколки громко крошились под его ботинками, не причиняя им вреда. Мужчина сел в узкое кресло и его глаза расширились от звука рвущейся ткани. Осколок стекла застрял в кресле и разрезал брюки возле колена Роберта. Тонкая дорожка последовала за красной каплей по коже мужчины, но тот только досадно цокнул языком.

– Садись, Алекс. И расскажи мне, что тебя целый день терзает. Что такого случилось у моего безмолвного сына, что он разгромил половину книжной комнаты?

– Без… молвного… – парень сел возле отца. – Вот уж и правда. И вот куда завело моё молчание!

– Смею предположить, что ты говоришь о Винсенте.

– Да, – выдохнул Александр. – Я не думал, что всё может так обернуться. Моё молчание и правда может быть очень раздражающим, даже для меня.

– Он посягнул на что-то, что тебе очень дорого?

– Не совсем так. Он просто не знает, что это принадлежит мне. Я не хочу с ним ссориться, но и терять ничего не хочу.

– Ну, так ты всегда можешь избавиться от своего «Кузена».

Молодой человек нахмурился и закрыл глаза.

– Папа, я же говорил тебе тысячу раз: я так не могу!

– Можешь или нет. Но он пытается у тебя отобрать что-то ценное. Прям, как и его отец когда-то у меня. И не надо верить в сказки про то, что он якобы ничего не знает. Всё им известно.

Сын хмыкнул и посмотрел на отца.

– Им? Ты опять о том неведомом далёком прошлом? Сколько ещё можно?

– Столько, сколько нужно. И не без причины. У меня теперь полно тузов в рукавах. И в скором, очень скором времени твой дядя – этот предатель – сын рабыни – за всё сполна отхватит.

Роберт больше не смотрел на сына. Его глаза потемнели, а кулаки сжались. Алекс никогда не видел, чтобы кто-нибудь так ненавидел кого-то, как его отец ненавидел своего родного брата. Когда мужчина встал, юноша хотел что-то сказать, но промолчал. Таким же молчанием проводил отца до двери, так и не отрыв ему своей боли.

Роберт остановился перед дверьми и опустил голову. Отец жены стоял в проёме и грозно смотрел на него.

– Ты был таким же.

– Дедушка? – Алекс поднялся и поздоровался.

– Тебе жаль сына, Роб? – не услышав ответа, он продолжил. – Вот и мне так же было жаль тебя, – он положил руку на плечо зятя. – Мне было жаль тебя и свою единственную дочь с крошечным внуком. Но ты ради них нашёл в себе силы жить счастливо и верно ждать мести. Предательство брата раскрыто. И скоро вся империя будет знать, что натворил этот бастард.

Отец вышел и комнаты, ничего не сказав, и оставив деда наедине с внуком. После долгого разговора пожилой мужчина обронил напоследок.

– Я не знаю, что ты не поделил со своим кузеном. Мелочь это или что-то серьёзное. Но тебе уже пора одуматься и принять чью-то сторону. В любом случае – падение Грэгора неизбежно. Он поплатится за то, что всех обманул. И к концу этой недели всё будет кончено. Или ты их предупредишь, и они сбегут, или их могут вырезать как животных на бойне.

Алекса шокировало такое заявление.

– А Розали и Винс – они же не при чём!

– Это не важно. В суде всё может пойти не так, как было запланировано. А Винсент и Ро – прямые наследники. Твой отец долго ждал. И в этот раз он не упустит своего. Поэтому поспеши с решением. Через три дня будут закончены приготовления, – он захлопнул дверь, оставив внука наедине с размышлениями.