Приказчик без головы - Валерий Введенский
Шрифт:
Интервал:
– Да! Обычное дело – свидание. Антип извинился и ушел. А беседовали мы по душам на другой день.
– А кто? Кто посетитель?
– Я почем знаю? Родственник какой-то. Сват… А может, тесть…
У Сашеньки забилось сердце. Антип при задержании вину отрицал. Полиция рано или поздно отпустила бы его за недостатком улик. Но явился некто, после чего Антип признался.
Тесть, значит… Теперь все ясно!
– Жду в гости, – заторопилась княгиня.
Лавок Калина Фомич держал три: в Гостином, на Загородном и на 8-й линии Васильевского острова, но нигде Тарусова его не застала. В последней пояснили, что большую часть времени Осетров проводит в собственном доме на Большой Спасской[13], где расположен склад; оттуда же ведется оптовая торговля. Пришлось возвращаться на Петербургскую.
Добралась к вечеру, уже закрывались. Приказчик оглядел недоверчиво, однако пустил.
– Покажите сукно, – потребовала Сашенька.
– Мы, барыня, для оптовиков. Ежели мужу на костюм желаете, езжайте в Гостинку, еще успеете, – предупредил ее рябой приказчик.
– Но здесь же дешевле! – недовольно протянула Тарусова.
– Дешевле! От полста рулонов.
– От полста? Господи! Мне нужен отрез…
– В Гостинку или на Ваську…
– Вот еще! Позовите хозяина!
– Дамочка…
– Хозяина! – Сашенька топнула ногой.
Рябой переглянулся с другим приказчиком, молоденьким мальчиком чуть старше Евгения, и тот побежал на второй этаж по скрипучей лесенке.
– Чем обязан?
Голос сверху раздался густой, обволакивающий. С закрытыми глазами в его обладателя можно было влюбиться без памяти. Но, раскрыв, оставалось упасть в обморок от разочарования. Короткие ножки давно скривились от тяжести брюха, безо всякой шеи крепившегося к тыквообразной голове, некогда кучерявой. С годами волосы отступали и отступали под натиском лысины, пока, скатавшись в валик, не окопались последним бастионом на затылке.
– Хочу с вами познакомиться, Калина Фомич! – кокетливо помахала ручкой в замшевой перчатке Сашенька.
– Мы завсегда приятным знакомствам рады! С кем, простите, имею честь? – Купец сжал в большущей ладони протянутые пальцы и больно дернул к губам.
Ухмыляющаяся улыбочка, нагло скользнувшие по Сашеньке свинячьи глазки даже не пытались скрыть похотливый свой интерес.
– Мария Никитична Законник, титулярного советника вдова.
Осетров облизнул в предвкушении губы. Молоденькие вдовы – самое вкусное и безопасное на последствия лакомство.
– Отрезик желаете?
– А сами как думаете? – жеманно закусила губу Сашенька.
Калина Фомич смотрел уже с нескрываемым вожделением. Бабочка была сладенькая! Где надо – манкие пухлости, где потоньше положено – словно молодая осинка.
Удивительно, но Александре Ильиничне в ее тридцать пять, после троих-то детей, редко даже двадцать пять давали. «Маленькая собачка до старости щенок», – шутила она.
– Присядем, – еле сдерживая себя, предложил купец, указав на массивный обитый кожей диван.
– Я за отрезиком пришла, а этот, – Сашенька указала на рябого, – в Гостинку отсылает!
– Сейчас мы его самого пошлем. Прошка! – гаркнул Калина Фомич. – Ты это… Вместе с Гурием, того… На улицу. Пирожков купите, сбитня!
– В кухмистерской?
– В кухмистерской дорого. У Глебки. Как раз на углу стоит. Нате вот, – купец достал из кармана мелочь.
– Сию секунду!
– А вот спешить не надо! Покурите малость…
– Так уже вечер! Считаться пора! – запротестовал рябой приказчик.
– Че? – спросил хозяин столь угрожающе, что Сашенька заерзала на диване.
Похоже, она угодила в ловушку!
Рябой подтолкнул Гурия, и оба понуро прошли мимо Тарусовой к выходу. Когда захлопнулась дверь, Калина Фомич уточнил:
– Ну-с, дорогая! С чего начнем?
Надо было любой ценой тянуть время.
– С шампанского, – пролепетала Сашенька.
Отличная идея! Будет чем огреть похотливого купца, если начнет приставать!
Несмотря на вес, Калина Фомич легко взлетел по лесенке на второй этаж. И тут же покатился обратно.
– Я тебе щас дам шампанского! Я тебе всю бутылку знаешь куда засуну? Снова за старое! Опять сучку в дом приволок?! – Задыхаясь, за ним бежала толстая баба в мятой неопрятной сорочке. Ее лицо было бледным и мокрым, в руках женщина сжимала грязную половую тряпку, которой от души хлестала Осетрова.
– Это попу… копу… покупательница…
– Не ври! Ты ведь клялся! Башмаки лизал!
Спустившись на первый этаж, баба, столь же толстая, как ее муж, сперва перевела дух, а потом завизжала на Сашеньку:
– Вон отсюдава!
Княгиня вскочила:
– Я, пожалуй…
Калина Фомич даже в размерах уменьшился. Виновато шепнул:
– Супружница моя больна. Давно не в себе.
– Сейчас я устрою тебе «не в себе»! – передразнила его жена и еще раз огрела тряпкой.
– Так его, так его, маменька! – сверху появилось еще одно создание, с виду хоть и молодое, но формами мало уступавшее родительнице.
– Ух, ведьма! – погрозил молодухе кулаком Осетров и учтиво обратился к Сашеньке: – Ввиду такого недоразумения, предлагаю вам выбрать отрез в любой из моих лавок. – Он сунул ей в руку бумажку с адресами и тихо-тихо добавил: – Трактир «Дедушка» в начале Большого. На чистой половине.
Ожидала Сашенька недолго – даже чай не успели подать.
– Немезида моя! – прозвучал знакомый баритон.
Всю жизнь Калина Осетров карабкался вверх, не до учения было, лишь в последние годы стал по театрам-операм хаживать. Слов там красивых нахватался, но вот значение их уточнить не удосужился.
Тарусова решила сменить тактику. Недооценила она купца. Такие, как Осетров, флиртуют лишь минуту-другую, а затем тащат в постель, что в ее планы не входило. Потому сказала строго:
– Позвольте-ка представиться еще раз. Законник Мария…
– Марьюшка! – игриво погладил ее по ручке Калина Фомич.
– …Никитична! Репортер «Столичных новостей»!
– Че? – уставился на невиданное доселе явление купец.
– Ниче! Пишу по делу Муравкина.
– Ну-ну! – Многоопытный Осетров мигом понял, что не обломится, однако интерес к бабочке был столь велик, что на всякий случай присел. – И что ж мадам-репортер хочет?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!