Лорд - обольститель - Пола Куин

Гарет шел следом за слугой короля по длинному, слабо освещенному коридору. Он потратил больше четверти часа, чтобы отыскать этого чертова Хьюберта. По замку разгуливало более трех сотен этих проклятых норманнов, и многих из них звали Хьюберт. В общем-то Гарету еще повезло, что за такой короткий отрезок времени ему удалось отыскать нужного. Но больше всего его разозлило то, что Хьюберт говорил только по-французски. Гарет старался держать себя в руках, в сотый раз повторяя ему просьбу о комнатах, а тот в ответ качал головой и принимался повторять какие-то французские слова, которые Гарет не понимал. В итоге он просто поволок Хьюберта к двери, изо всех сил ударил по ней кулаком и прокричал: «Комнаты для нас! Немедленно!»

«Черт побери, я так устал», – думал Гарет, следуя за Хьюбертом по извилистым коридорам третьего этажа замка. Он и его люди скакали верхом две недели, спали на земле, подстилая лишь тонкие одеяла. Его тело болело, требуя мягкую постель. Гарет решил, что именно из-за физического истощения его уверенность в собственных силах дала трещину, когда он встретился с Брандом Ризанде в пиршественном зале. Но что бы ни служило этому причиной, теперь Гарет понимал, почему дядя несколько раз повторял об осторожности. Он помнил отца Танон еще с детства, хотя и не общался с ним в ту пору.

Каждый воин в Кимре знал о Бранде и Данте Ризанде. Они были самыми лучшими, самыми опасными военачальниками короля Вильгельма. Но Гарет не подозревал, что встреча с повелителем Аварлоха в мирной обстановке может оказаться такой же пугающей, как и в пылу сражения. Гарет упорно учился искусству битвы под строгим надзором короля Риза. Он рос среди постоянных войн с беспощадными принцами Уэльса и норманнами, вооруженными мечом, топором и копьями. Но никому еще не удавалось л и шить его мужества, всего лишь разговаривая с ним и ангельски улыбаясь. Десять долгих мгновений Гарет пытался уверить отца Танон, что позаботится о ее счастье и безопасности. Силы Господние, этот человек все еще сомневался в нем! Он говорил с ним таким злым голосом, что Мэдок, верный военачальник Гарета, стал настаивать на том, чтобы принц разрешил ему серьезно побеседовать с норманнским графом. Но Гарет не позволил. Не хватало еще, чтобы а два дня до свадьбы убили отца невесты или лучшего друга жениха.

«Свадьба! Это невероятно, – думал он, поворачивая следом за Хьюбертом налево. – Значит, этому все-таки суждено скоро случиться. Завтра я встречусь на турнире с Роджером и буду биться с ним за право навсегда связать свою жизнь с норманнкой».

Он делал это ради своего народа. Этим браком он давал людям надежду на лучшую жизнь. Конечно, Кимр все равно будет страдать от войн между соперничающими за власть принцами, которые управляют королевствами Гвинедд и Пауис. Но это уже совершенно иная задача, и для ее решения надо искать иные пути.

Что он знает о семейной жизни? Он все время воевал, у него не было времени на то, чтобы научиться обращаться с такими нежными существами, как женщины. Ему нужно было следить за порядком в деревнях, обучать воинов и оберегать людей, которые зависели от него. Ему некогда было думать о будущей семье.

Странно, но с тех пор как Танон улыбнулась ему, все эти размышления вылетели из головы. Он больше не мог ни о чем думать, только о соблазнительных ямочках на ее щеках, о роскошных черных волосах, что падали ей на глаза, о мелодичном голосе, в котором удивительным образом сочетались нежные и хрипловатые тона. Танон была той же великолепной красавицей, что и в шестилетнем возрасте. Тогда Гарет, как и Танон, не понимал, почему они должны быть врагами.

Но это было давно. В двенадцать лет Гарет встретился на поле брани со своим первым настоящим врагом, и детство осталось в прошлом.

Хьюберт остановился перед дубовой дверью.

– Peut-etre celle-ci est vide,[9]– произнес он.

– Вот эта? – спросил его Гарет, указывая на дверь. Хьюберт утвердительно закивал головой, а потом побежал прочь.

Гарет открыл дверь, и в нос сразу ударил запах лаванды. Он окинул помещение внимательным взглядом и увидел белоснежно-белую ширму, которая стояла между огромным ложем с балдахином и платяным шкафом. Шкаф был всего лишь чуточку поменьше размером, чем кровать. За тонкой перегородкой виднелся изящно очерченный женский силуэт.

– Ребекка? – произнесла обитательница спальни.

Гарет узнал приятный голос Танон и улыбнулся. Он понимал, что должен уйти отсюда, прежде чем Танон увидит его и поднимет крик, вслед за которым ей на помощь прибежит весь замок. Гарету следовало покинуть ее комнату, но он не стал этого делать, а прислонился к столбику, подпиравшему балдахин, и скрестил руки на груди.

– Ты слышала ужасную новость? – продолжала меж тем Танон. – Меня выдают замуж за валлийца! – Последнее слово она произнесла таким тоном, как будто оно было равнозначно слову «дикарь».

Улыбка Гарета превратилась в мрачный оскал. Он подумал о том, что было бы неплохо отшвырнуть ширму и показать ей, как ведут себя настоящие дикари. Но надо доказать Танон, что ей наговорили много неправды о нем и его народе. Разве дикари отказываются от своей свободы и связывают жизнь с дочерью врага ради того, чтобы в стране воцарился мир?

– Я уже разделась, – сказала она. И в подтверждение этого мучительного для Гарета факта она перекинула через край перегородки пару тончайших чулок. – Мое платье было таким тяжелым!

Гарет приказал себе оставаться на месте.

– Я уже заканчиваю. Если ты не слишком устала, то причеши мне волосы, пожалуйста. Боюсь, что я запутала их, пытаясь вытащить все шпильки, которые туда натыкали Лоретта и Элоиза, – с этими словами она вышла из-за шаткой перегородки, надевая через голову тонкую ночную рубашку. Гарет успел увидеть, как материя накрыла ее обнаженные белоснежные бедра и заструилась вокруг лодыжек. Через вырез рубашки появилась сначала ее макушка, а потом волна иссиня-черных локонов. – Мне гораздо больше нравится, когда они распущены. Я… – Ее рот открылся так же широко, как и глаза.

Гарет выпрямился, продолжая опираться о столб одним плечом, и улыбнулся ей.

Танон отступила назад и наткнулась на ширму. Та упала на пол.

– Что… что ты делаешь в моей спальне?

В ее спальне? Надо не забыть отблагодарить завтра Хьюберта за его ошибку. Гарет не спеша провел взглядом по соблазнительным изгибам ее тела, что виднелись сквозь прозрачную ткань.

– Хочу убедиться в том, что я не совершаю самую большую ошибку в своей жизни, беря тебя в жены.

– Меня? В жены? Ну… Нет, я никогда еще… – Танон закусила нижнюю губу, чтобы остановиться и не наговорить тех слов, которые не пристало произносить воспитанной девушке. Она схватила край простыни и потянула ее на себя. Закутавшись, она сказала: – Пожалуйста, оставь меня.

– Сейчас.

Он посмотрел ей в лицо. От его дерзкого поведения Танон вздрогнула.