Веритофобия - Михаил Веллер

Групповая самоидентификация не позволяет большинству признать себя народом агрессивным, подлым и жестоким. Это противоречит моральной самооценке! Мы доверчивы, разгильдяисты и даже технически отсталы — ладно, это пожалуйста. Но подлы, лживы, коварны и жестоки — да ни за что!

Психологическая и мировоззренческая корпоративная истина — против объективной и нейтральной.

Моральная самооценка — против объективной, ей противоречащей.

И в результате? Человек и народ отвергают очевидную истину — если эта истина снижает его моральную самооценку, разрушает его самоидентификацию и его миропонимание.

Моральная хорошесть человека и народа есть стержень, вокруг которого выстраивается индивидуальное и групповое (народное) мировоззрение и миропонимание.

…Для обычного человека и группы понять — означает оправдать; понять — адекватно моральному приятию, согласию, добрению. Для обычного человека и толпы существует только то объяснение событий, которое служит к его чести — его оправданию, одобрению, моральному согласию, нравственному утверждению. Все действия СССР в связи со 2-й Мировой должны быть морально оправданы — ибо СССР сокрушил фашизм. Народное сознание воспринимает только дихотомию: черное — белое. Гитлер плохой? — значит СССР хороший! Все. Оттенков и полутонов человек толпы не понимает.

…Человеку говорят: твоя мать — шлюха, вот неопровержимые факты. Нормальный человек отвечает: ты мерзавец и лжец, моя мать добрая и честная женщина, заботящаяся обо мне, а тебе я заткну твою подлую глотку.

И если истина противоречит групповой самоидентификации — которая всегда позитивна! — то истина отвергается ради сохранения самоидентификации. (Каковая позитивная самоидентификация необходима социальной системе для существования, функционирования и выполнения объективной задачи.)

Поэтому пророк не должен удивляться ни побиванию камнями, ни костру, ни глумливой рецензии на книгу. Больно, конечно, обидно, досадно. Но логично.

Очевидность и неопровержимость истины отнюдь не гарантируют ни понимания, ни согласия с ней.

Интеллектуальный консерватизм есть отражение инстинкта морального самосохранения. Сохранить свой мир, дабы сохранить свою личность — свое функционирование в этом мире в согласии со своим пониманием и оценкой этого мира.

Любая интеллектуальная новация задевает внутреннее равновесие личностей, кто соприкасаются с этой новой, измененной информацией. А личности стремятся сохранить себя — свое внутреннее равновесие, свой мир и себя в нем!

Светает; страшно перечесть; кому порукой ваша честь?.. Если ты объявил хорошее плохим — и тогда с гениальной ясностью открылась картина мира, прежде запутанная, непонятная и туманная — аплодисментов не будет. Скандал — да, страшенный. А оваций — не дождешься.

Кстати, Дарвина многие мечтали сжечь. Ничего, Ламарк просто умер забытый в нищете.

Человек и толпа ненавидят и отвергают истину, которая ломает их картину мира. А особенно если она рушит их мировоззрение и лишает смысла их убеждения и саму жизнь.

Это не только ко Второй мировой относится. Вообще ко всему. Но сразу трудно принять это.

Социум по факту должен иметь единообразные точки зрения по основным предметам. Это единое мнение уже не есть вопрос рационального подхода — но символ веры, знак единства, причастности к социуму.

Мнение, соответствующее принятому — это маркер системы распознавания «свой — чужой». А когда свой вдруг оказывается при выяснении мнений чужим — это явный гад и предатель.

Явление это носит объективный характер. Значимость объединяющего факта может быть абсолютно условна. Наилучший пример — футбольные фанаты. Какая команда в какую игру — не один ли хрен?! Но — отыскать достоинства у своего и недостатки у чужого.

Единство объединяющего мнения — это информационный уровень самоструктуризации социума из аморфной массы в ориентированный коллектив. Это момент самоусложнения социума — а самоусложнение носит характер природный, естественный, вселенский.

Итак. Вот есть некое принятое в стране и народе мнение. Как правило — насчет исторических событий. Как правило — к славе данного народа и в некоторое посрамление народа-врага-партнера.

Завышенная коллективная (групповая) самооценка и косметическая ложь в истории — это нормально. Но сейчас мы о другом. О степени устойчивости устоявшейся оценки.

Самый общий пример — образ матери. Самый родной, первейший, начальный человек, воплощение любви, заботы и самоотверженности. Это воспринимается инстинктивно в первые же дни, недели, месяцы жизни. Далее мать может оказаться плохим человеком — но базовое отношение первично, остается. Если же мать порочат со стороны, уличают другие в дурных поступках — это чужое мнение не только отвергается, но оскорбительно. Плохо отозваться о твоей матери — оскорбить тебя и показать себя в твоих глазах дерьмом и врагом; если это правда — то еще хуже: тем больнее оскорбление, тем непримиримее неприязнь.

Спор футбольных фанатов — тут предмет объективно безразличен, ибо суть — в приверженности корпоративной ценности и более того — корпоративной истине.

Внимание! —

Корпоративная ценность имеет свойство укореняться и принимать качество корпоративной истины. О-па?

Итак.

Когда речь идет об истории народа — ее славе и достижениях — мы имеем дело с корпоративными ценностями. Высокая групповая самооценка поднимает нас в собственных глазах. Дает основания гордиться собой, быть довольным, удовлетворенным, уважать себя. Мы убеждаемся в высокой степени своей групповой самореализации.

Кроме того.

Есть набор качеств, которые всегда ценятся и которые каждый (если судьба позволяет) народ хотел бы иметь:

Сила. Благородство. Ум. Стойкость. Честность. Верность. Выносливость. Трудолюбие. Храбрость. Мужество. Бесстрашие. Великодушие. Бескорыстие. Щедрость. Талантливость. Изобретательность. Красота, кстати. Доброта.

А есть качества вроде бы мешающие народу, но простительные, проистекающие из продолжения его благородных достоинств:

Наивность. Доверчивость. Простота. Терпение. Верность договору даже вопреки собственным интересам.

А есть недостатки, которые народы склонны себе прощать:

Лень. Безалаберность. Мотовство. Легкомыслие.

Теперь — немного о прошлом: II Мировая война и СССР.

Удивительно, казалось бы:

Уже смирились с тем узнанным, что был Красный Террор, что уничтожили интеллигенцию, дворянство и духовенство. Что раскулачили и выморили всех трудолюбивых и умелых крестьян в коллективизацию. Что уничтожили перед войной всю армейскую верхушку. Что расстреляли в 1937–1938 гг. 800 000 человек, уничтожили всю старую партию Ленина, сгноили несколько (сколько?..) миллионов людей в лагерях. Что был страшный Голодомор. Но!!! Признать, что расстреляли 20 000 польских офицеров — трудно! Не может быть! Вот уж это — клевета! Разум отказывается верить.