10 лет санкиртаны - Виктор Петрович Лошкарев

Я навсегда полюбил эту прекрасную, могучую реку, суровую красоту её берегов, и простой, незлобивый нрав людей, живущих на Оби.

Глава 7

Калейдоскоп санкиртаны.

В каком-то смысле все наши поездки были похожи одна на другую. Сначала надо было загрузиться в поезд. Норма провоза багажа на 1 билет – 36 кг ручной клади. Понятно, что мы везли намного больше. Доплатив, брали квитанцию ещё на 14 дополнительных килограмм. Но книг то было намного, намного больше. На нас троих-четверых обычно было штук по 6-8 здоровенных сумок по восемь-десять пачек книг в каждой.

Пока кто-то из нас отвлекал проводницу разговором, остальные шустро затаскивали сумки и распихивали их по вагону на верхние полки, в нижние сундуки, и главное, в разные места вагона. Приходилось иногда немного спорить за места с другими «челночниками», которые тоже пристраивали свой багаж. Всегда разбирались без конфликтов, мы были вежливые парни, целеустремленные и энергичные. Всё делали с шутками прибаутками. Взяли, подняли, закинули наверх.

Затем поезд трогался, проводница шла по вагону, видела наши сумки, и либо смирялась, либо возмущалась нашим багажом. Немного проповедовали ей, если не помогало – давали небольшую взятку.

Начали мы свою северную эпопею, с города Югорска. Там жил отец Агхурнита Калевары, и у него мы могли остановиться для санкиртаны. Он хорошо относился к преданным, читал книги, сам повторял несколько кругов мантры каждый день. И дальше пошло поехало, городки, поселки – Нягань, Зеленоборск Воньюган, Приобье, Игрим, Перегребное, Березово, Белоярский, Ханты, Нижние Нарыкары, Шурышкары, Карымкары и т.д.и т.п.

Встречи, люди, приключения, аскезы, болезни, красоты природы. Все в памяти смешалось в некий калейдоскоп. Отдельные картинки воспоминаний я буду здесь описывать.

Распространив книги, возвращались в Тагил, несколько дней отдыха и проповеди в городе, и новая поездка на север. В таком режиме прошло около 5 лет.

Всегда полная садхана, много чтения и слушания лекций. Время от времени мы ездили на гуру – и в Москву несколько раз, и в Питер. Раза по два все съездили в Индию, в святую дхаму. Агхурнита Калевара, как президент, ездил в Индию чаще. Но вообще он всегда следил за духовным здоровьем всех преданных. Давал деньги на поездки на духовного учителя всем жителям ашрамов, мужского и женского, независимо от того, кто сколько книг распространял и лакшми (денег) приносил.

Хотя, конечно, санкиртанщики, так или иначе, были на особом счету. Мы два раза ездили в Швецию, в Альмвик, где тогда была резиденция Харикеши Свами, общались там с ним и его старшими учениками. Вдохновлялись на санкиртану и брахмачарскую жизнь. Жили просто, мыслили возвышенно. Ну, как могли, конечно. Собирая деньги с санкиртаны и конвертируя их в валюту, Агхурнита Калевара сумел путем хитрых обменов и доплат купить для ашрама трехкомнатную квартиру в центре города, на третьем этаже.

Там был ашрам брахмачари. Помню, я сказал что надо бы оформить покупку на организацию. Но выяснилось, что выводить квартиру из жилого фонда стоит денег, тем более что квартира не на первом этаже. Кроме того, коммуналка сразу же станет в разы больше. В общем, Агхурнита Калевара оформил квартиру на себя. Позже была приобретена ещё одна квартира на окраине города под проповеднический центр, большая, 4х комнатная, её переделали под большой зал для киртанов и лекций. Оформили вроде на двоих – Рупу Расалу и Агхурнита Калевару.

Я в это вообще не лез, мне было это малоинтересно. Главное – проповедь шла. К нам приезжал несколько раз Рохини сута прабху, в лучшие времена на гуру и большие праздники собиралось до 300 преданных с Тагила и окрестных поселков и городков. Ната прабху пел свои песни, Абхира и Рупа Расала раздавали прасад бездомным по программе «пища жизни», читались лекции студентам, пелись харинамы. Даже пару тройку раз ратха-ятры удалось провести, с помощью екатеринбургских преданных, получилось прикольно.

Поездки на северную санкиртану слились в длинную цепь названий и воспоминаний.

Первый раз в Нягань мы попали жарким летом. Проходили город, а во дворах столбами вилась мошка. Было жарко, и ветра не было совсем. Это редкость для тех мест. Мошкара лезла в глаза, в уши, в нос и рот. Тогда мы стали пользоваться пропитками. Это такие накидки на голову и шею, похожие на толстую рыболовную сетку, пропитанные какой-то химией от мошки. Тем же летом, насколько я помню, мы повстречали в Нягани семью Парамананды пури и его самого. Он был тогда молодой и шустрый парень, очень интересовавшийся сознанием Кришны. Я не знаю, в какую ятру он потом перебрался – в Тюмень или Екатеринбург. Если я что-то напутал, он меня поправит и дополнит, память дырявая у меня.

Второй раз Нягань помню зимой. Приехали, нашли квартиру – там была женщина с сыном подростком, она была немного не в себе, каждый день она промывала батареи по часу, по два. Подсоединяла шланг к батареям и сливала воду. Думала, теплее в квартире станет. Но теплее не становилось – квартира была бедная, в старом доме, продувалась, окна старые. Тогда многие так жили. Там я заболел гриппом, эпидемия гриппа в городе была. Очень высокая температура, плохо помню что было. Агни сбегал в аптеку, там почти ничего не было, люди всё разобрали. Купил он какой-то порошок антигриппин, что то с аспирином или парацетамолом в основе, ладно хоть это нашлось. Я уже почти терял сознание, жестко тогда прихватило, никогда с тех пор так гриппом не болел. Выпил микстурку и провалился. Уснул. Парни ушли на санкиртану. Проснулся – лежу на диване, а диван весь в крови. Пока спал, носом кровь пошла, а я ничего не чувствовал. Почти весь выезд тогда проболел. Под конец оклемался, пораспространял немного.

Нельзя сказать, что книги там продавать было так уж легко. Ту же Нягань до нас уже обошли другие группы санкиртаны раза на три. У многих людей книги были, у многих было негативное отношение к распространителям, потому что не все умеют распространять книги, не оставляя у людей отрицательного впечатления. Выезжая на север, мы всегда брали в группу только тех, кто умеет правильно распространять.

Слишком мало там домов и людей, в северных городках, чтобы можно было себе позволить небрежно распространять. Например, лучший из нас – Агни, мог на севере в одном пятиэтажном подъезде оставить до 15-20 книг. Тогда как запущенный в этот же подъезд неопытный бхакта – либо