Принц под Новый год - Ольга Обская

– Что же делать?

– Может, я так пойду? – невозмутимо предложил Фердинанд. – Зачем мне куртка?

– Ну, вообще-то, на улице мороз – минус семь, – закатила Кристя глаза. – Это тебе о чём-то говорит?

– Только чисто теоретически.

– В смысле?

– В Атиландии не бывает зимы.

– Что, совсем-совсем?

О, какой Кристине принц достался – тропический.

– Совсем. Но мне дядя рассказывал, насколько это неприятно. Снег, гололёд, холод.

– Много твой дядя понимает. Зима и снег – это красиво.

Про гололёд и холод Кристя умолчала. Тут, пожалуй, дядюшка прав.

– Но что же делать? – снова призадумалась она, поглядывая на принца.

Опять звонить Дашуне с просьбой – не вариант. Они с Колей уже, наверно, подобрали ребят и катят за город.

– Я не замёрзну, – безапелляционно успокоил «Федя».

Ну, вообще-то, действительно. Свитер на Фердинанде достаточно плотный. Если принц быстренько добежит до фуры – не должен простудиться. А в фуре тепло – спокойно доедут до клуба. На вечеринке же не то что тепло, а, скорее всего, жарко будет.

– Ты бегать быстро умеешь? – поинтересовалась Кристя.

Принц только усмехнулся.

– Ну, тогда идём.

Он подал ей пальто с нагло-галантностью, на какую способен только он. То есть очень мягко и обходительно, но не преминул, поправляя воротник, скользнуть тёплой ладонью по шее и щеке – типа случайно.

Кристина застегнулась, Фердинанд ухватил пакет с короной – готовы выходить.

– Слушай, может, оставим всё-таки корону здесь? Я могу её в ящик комода спрятать, – вот не хотелось повсюду с пакетом таскаться.

– А он закрывается на ключ?

Угу. На замок с семью степенями защиты и сигнализацией. Других комодов Кристина в доме не держит.

– Нет, – развела она руками.

– А ключи от дома ещё у кого-то кроме тебя есть?

– У родителей. И ещё у соседки – Вероники Прокопьевны. Ну, это та женщина в бигудях, которая выглянула из соседней двери, чтобы с тобой познакомиться, когда вы с дядей у моей двери стояли. Ей я на всякий случай дала. Мало ли чего? Вдруг в моё отсутствие у меня в квартире трубу прорвёт или я свои ключи потеряю – как-то же надо будет домой попасть. Родители – на работе, а Вероника Прокопьевна – пенсионерка – всегда дома.

– Возьмём с собой, – кивнув на пакет, вынес вердикт принц.

Видимо, родителям Кристины он ещё как-то доверял, а вот соседке, которая скомпрометировала себя неконтролируемым любопытством – нет.   

Когда они вышли из подъезда, на улице уже было совсем темно. То есть не совсем – не так темно, как бывает летней ночью – хоть глаз выколи, а таинственно темно, как бывает снежным зимним вечером. Свет фонарей, переотражённый белым покрывалом, укутавшим землю и деревья, создавал мягкое свечение, которое, казалось, заполнило всё пространство. И в этом свечении кружились крупные хлопья снега.

И такая странная тишина вокруг. Бархатная вкрадчивая ласкающая. В голове всплыли строчки Пастернака, озвученные душевным голосом Сергея Никитина:

…Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк моховой,

Только крыши, снег, и, кроме

Крыш и снега, никого…

– Ну, бежим! – скомандовала Кристя.

Красота красотой, но нужно же принца не простудить.

Но он не тронулся с места. Стоял, запрокинув голову, и заворожено смотрел, как в синей густоте ночи материализуются и исчезают белые комочки слипшихся снежинок. И Кристина вдруг тоже передумала бежать – смотрела на него. Хлопья лениво падали ему на плечи и голову, запутывались в волосах. Глаза её обычно невозмутимого принца горели удивлённо и восторженно.

На эту картину можно было бы смотреть долго, но Кристя спохватилась –  он ведь простудится. Как заставить его бежать? Она немного отошла, слепила снежок и запулила в принца. Приём сработал. Фердинанд, наконец, отмер и поглядел удивлённо: мол, что это было? И пока он соображал, что к чему, Кристина со смехом повторила манёвр.

Её догадливый принц на лету схватил правила игры и нагнулся слепить свой снежок. Что-то подсказывало Кристе, что с меткостью у него всё в порядке. Она взвизгнула и помчалась к фуре. Он за ней. Расплата настигла, когда она уже почти достигла цели – дверцы машины.

Следом за снежком к Кристе подскочил Фердинанд. Они оба смеялись, когда отряхивали друг с друга снег. А ладони у её тропического принца, несмотря на мороз, всё равно были тёплыми. Как Кристя узнала? Просто! Даже отряхивая снег, он умудрился коснуться её щеки. Хорошо у него получается изображать влюблённого по уши.

- Карета подана, - распахнулась дверца машины. Изнутри на парочку посмотрели лукаво прищуренные глаза чуть обросшего щетиной, но. тем не менее, обаятельного извозчика-дальнобойщика. - Прошу.

– Загородный клуб «Шкипер»? – уточнил водитель и, сам себе бодро отдав команду: – Поехали! – тронулся с места.

Украшенный к Новому году город сиял разноцветными огнями, переливался всеми цветами радуги, вибрировал энергией предвкушения, кричал: скоро праздник!

В кабине было тепло и уютно. А ещё это… солидно. Кристина первый раз ехала в такой огромной машине. Впечатления улётные. Белоснежная многотонная махина безраздельно властвовала на зимней дороге. Проезжавшие рядом автомобили казались мелкими. Так, мошки какие-то.

Приёмник был настроен на музыкальную радиоволну. И естественно, в такой день звучали в основном старые и новые новогодние хиты.

– Happy new year, Happy new year, – поздравлял с праздником мелодичный голос ABBA, желая слушателям увидеть мир, где все люди – друзья.

Общительный водитель-дальнобойщик своим непосредственным примером показывал, что в канун нового года это очень даже осуществимая мечта. Был весёлым и непосредственным, будто знал Кристину и Фердинанда уже сто лет, последние девяносто девять из которых они являлись его лучшими друзьями.  

– Люблю Новый год, – поделился он, – но у нас с женой вечно не получается встретить его, как все нормальные люди – в ночь на первое. То я в поездке, то она на дежурстве. Она диспетчером в аварийке работает. Безотказная. Никто ж не хочет в новогоднюю ночь куковать на работе, а её попросят, она соглашается.

Кристе стало жаль водителя и его супругу. Выходит, и в этот раз у них опять праздник сорвался, теперь уже из-за неё и Фердинанда. Но дальнобойщик, будто прочитав мысли, успокоил.