Опасное счастье - Холли Престон

— Пока спит Уилли. А вы идите занимайтесь своими делами.

— Что ж, если вы так уверены… — Дэвид вышел из комнаты и через пару минут вернулся с охапкой джинсов и рубашек. — Кромсайте.

— Благодарю вас. — Джейн улыбнулась еще шире, видя, что на его лице все еще написано недоверие. — Идите, идите, — мягко добавила она. — Спасайте своих тонущих коров, ковбой.

Дэвид улыбнулся, его усталое лицо разгладилось, на нем появилось выражение неподдельного удовлетворения.

— Спасибо, Джейн, — тихо сказал он и торопливо направился к двери.

Когда Дэвид вернулся, было уже темно. К этому времени Джейн привела себя в порядок, умылась, еще раз покормила Уилли и на скорую руку переделала джинсы.

Часы, проведенные в одиночестве, позволили ей обдумать ситуацию, в которой она оказалась. Решив, что ей не остается ничего другого, как покориться судьбе, Джейн приказала себе успокоиться и не тратить нервы попусту.

Одетая в перешитые джинсы и большую мужскую рубашку, Джейн вновь сидела с младенцем на руках в плетеном кресле у заднего выхода на веранду. Ноги ее были босы: туфли, в которых она приехала, совершенно не подходили для такого случая, вдобавок ко всему промокли насквозь.

Типичная фермерская жена, поджидающая своего мужа… Представшая взору картина заставила Дэвида остановиться как вкопанного, лицо его выразило крайнее изумление.

— Джейн…

— А вы ожидали, что я сбегу? — спокойно спросила она.

— Нет. Но я надеялся… — Он взглянул на часы. — Неужели его надо снова кормить?

— В прошлый раз он был слишком усталым, чтобы поесть как следует, — ответила она. — Голод разбудил его, и теперь он все нагнал. — Джейн подняла вверх пустую бутылочку. — Все высосал, — с удовлетворением констатировала она. — И снова уснул. А как ваши коровы — в безопасности?

— Да, кроме одного быка. И я ничем не могу помочь ему. — Дэвид подошел поближе и посмотрел на своего крохотного сына.

Его лицо выглядело еще более усталым, чем раньше. Он был весь забрызган грязью.

— Пойдите примите душ, — сказала она доброжелательно. — А потом нам надо будет поесть.

— Поесть? — Он как-то странно, непонимающе посмотрел на нее.

— Когда вы в последний раз ели? — спросила Джейн.

Он задумался.

— Может быть, прошлым вечером… Да, точно, прошлым вечером. Но я пока еще не освободился… Я приехал сюда только за ружьем.

— За ружьем? — удивилась Джейн. — Зачем оно вам?

— Там, на берегу, в грязи увяз бык. Я пытался что-нибудь сделать, но его засасывает все глубже и глубже.

Джейн пристально посмотрела на него.

— Племенной бык?

— Самый мой лучший. — Дэвид провел грязной рукой по лицу. — Извините, Джейн, но вам придется ужинать без меня. В холодильнике должны быть яйца и еще что-нибудь. Я вернусь, как только закончу, но не думаю, что буду в состоянии есть.

Джейн переложила спящего ребенка на другую руку.

— Могу я вам помочь?

— Помочь?

— Я хочу сказать, с быком, — неуверенно предложила она. — Если нас будет двое…

— Но вам нужно оставаться с Уилли.

Джейн покачала головой. Она лучше других знала, что фермерские дети должны привыкать ко многому.

— Ваш трактор… Как я понимаю, это современная машина, с кабиной?

— Да, но…

— Тогда я могу устроить Уилли в кабине, и он побудет там, пока мы будем работать. За сиденьем должно быть достаточно места, а я подложу еще одеяла. Малыш будет в полной безопасности.

— Откуда вы все это знаете? — Дэвид посмотрел на Джейн так, будто она внезапно заговорила на другом языке.

Джейн предпочла не отвечать на вопрос.

— У вас найдутся старые мешки? — спросила она. — Или что-нибудь в этом роде?

— В сарае масса мешков.

— Отлично. — Джейн встала. — Я только укутаю Уилли получше и присоединюсь к вам.

— Но вы же не можете…

— Почему это я не могу? — возмутилась молодая женщина, поднимая на него глаза.

— Сам не знаю, — неуверенно сказал Дэвид. — Мне начинает казаться, что я вообще ничего не понимаю. — Он смотрел на Джейн так, словно она была призраком.

— Что… что вы на меня уставились? — спросила она, и Дэвид тряхнул головой.

Его взгляд скользнул по тонкой, миниатюрной фигурке, как будто он не мог поверить своим глазам. Рубашка была Джейн очень велика, что только подчеркивало то, как хорошо сидели на ней джинсы.

— Но это же не мои джинсы, — только и смог он выговорить наконец.

— Ваши, только они немного потеряли в объеме, — призналась Джейн, оглядывая себя. Хотя «немного» — слишком мягко сказано. Из одной пары джинсов Дэвида можно было выкроить две пары для нее.

— Ничего они не потеряли, — с придыханием возразил Дэвид. — Ни капельки! — В его глазах застыло восхищение. Джинсы сидели так, будто были куплены специально для нее.

Восторженно-оценивающий взгляд произвел на Джейн странное впечатление. Ей внезапно захотелось очутиться подальше отсюда.

— Послушайте, может быть, мы все-таки поедем? — сердито спросила она.

— Поедем?..

— Спасать вашего быка.

— Быка… — Дэвид вздрогнул, как человек, внезапно очнувшийся от сна. — А-а, верно… бык… — Он тяжело вздохнул. — Тогда ведите, мисс Джейн Сандер. И поверьте, я последую за вами куда угодно.

Она оказалась права, полагая, что Уилли не помешает происходящее вокруг него. Более того, равномерный шум двигателя, похоже, только еще больше усыпил его, а вибрация тяжелой машины убаюкивала. Словом, малыш спал как убитый.

Свет фар трактора рассекал тонкие прерывистые хрустальные нити. Дождь начинал стихать. Неужели проясняется? Похоже, что так. Сквозь небольшой просвет в тучах проглядывала луна, обещая ясное небо. Может быть, уже завтра…

— Вот он. — Дэвид направил свет фар на попавшего в западню быка.

Чтобы добраться до него, им понадобилось около получаса. К этому времени животное было уже по брюхо в топкой грязи. Неудивительно, что Дэвид вернулся за ружьем, подумала Джейн. Одному человеку вытащить быка было бы невозможно.

Джейн болела за великолепного зверя всем сердцем. Бык был действительно племенным — она видела это даже из кабины трактора. Каждый мускул его гигантской туши был напряжен в тщетных попытках вырваться из глинистой могилы.

Легко, еще на ходу спрыгнув с трактора, Джейн, скользя босыми ступнями по глине, медленно пошла к трясине. Свет фар раздражал быка, и она не хотела, чтобы тот продолжал напрасно бороться.