Раб из нашего времени. Книга 8. Призрачная погоня - Юрий Иванович

Да и таблицу эрги’сов продолжал изучать. Вот и получалось совмещать нужное с полезным: ехать и обучаться одновременно.

Дальше путешествие проходило без особых треволнений. Черкассы остались в стороне, с местными гайцами тоже повезло не столкнуться интересами. На заправке вообще из машины не выходил. Поморгал фарами, вышел парень, попросил его залить полный бак. Через щель приоткрытого окна отдал деньги, ещё и на чай заправщику досталось. Всё бы так и везде просто делалось.

И только посреди пути к границе с Россией догадался включить радио и прослушать сводки последних новостей. Они оказались шокирующими: майдан, смута, вор-президент чуть ли не в бункере отсиживается. Грандиозные столкновения с «Беркутом». Захват общественных зданий ликующим от безнаказанности народом. Одни политики проклинают других, обвиняя друг друга во всех смертных грехах. Одни оголтелые олигархи хотят оттолкнуть от власти иных, ещё более оголтелых. Или менее?.. Третьи клянут Европейское Сообщество, призывая к единению славян. Четвёртые готовы туда ползти на коленях ради бесплатной визы и возможности чистить писсуары капиталистов. Пятые проклинают русский язык, готовясь его запретить на веки вечные. Страна гудит, тужится и готовится громко пукнуть. И уже льётся кровь.

По сравнению с такими масштабными пертурбациями у всех наших братьев-украинцев разборки в дачном посёлке под Черкассами показались мелочными и незначительными. Зато будущие осложнения, связанные с покупкой виллы Казимира, – весьма вероятными и непредсказуемыми. Разве что доверить это дело посредникам? Поверенные за вполне небольшой процент, хоть в Африке, хоть в Австралии, любую понравившуюся недвижимость скупят. Средств мне хватит на всё, ещё и соседние участки с домами приобрести.

«Нет, соседние – это уже перебор, – размышлял я, остановившись на другой заправке и передвигая нужные продукты на переднее пассажирское сиденье. Запахи меня к тому моменту уже достали! Захотелось кушать не по-детски. Но мыслям-то это не мешает: – Выделяться никак не стоит в месте перехода. Да и некогда мне сейчас заниматься куплей недвижимости. Оставлю деньги и камешки родителям, пусть помаленьку продают и аккуратно выходят на контакт с хозяином виллы. Наверняка некие сведения после такой кучки трупов появятся в прессе и о самом Казимире. В крайнем случае можно выйти на него через моих спасителей, которые меня в больницу отвезли. Как их там?.. О! Геннадий и Зоя! У меня же их телефон есть. И у родителей записан. Вот и хорошо, дам им задание, они точно справятся. А мне придётся срочно отправляться в Рушатрон. Даже лечиться некогда, так и пойду… Авось в Священном Кургане народ не распугаю, за людоеда зроака никто не примет… Жаль, очень жаль, что с Земли нет такого места, чтобы раз, и сразу в Борнавских долинах оказаться. Или хотя бы на границе Леснавского царства… Ведь если девчонки вырвались из окружения, они в любом случае к границе станут прорываться…»

Дальше ехал, на ходу уминая всё, до чего дотягивалась рука. И что не мешало вести машину. Может, и стоило встать спокойно в сторонке да наесться от пуза, потворствуя своему неизменному аппетиту, но не хотелось терять ни минуты. Беспокойство поселилось в душе. Словно меня звали, тянули за сознание важнейшие срочные дела. И я, кажется, догадывался, с чем это может быть связано: с пересечением границы.

Когда меня летом везли на своей машине Зоя и Геннадий, то я и не заметил какого-то переезда или пограничного контроля. Наверное, придремал тогда. Сейчас же, когда в Украине творится конец света, наверняка и на границе дурдом натуральный. А с моим опытом преодоления таких преград может получиться шумно и слишком уж заметно. Я-то в любом случае прорвусь, с моими силами любую границу в блин раскатаю, но шум на данном этапе моего путешествия крайне противопоказан. Тихо надо просачиваться домой, ещё тише проскользнуть в Лаповку. Нельзя при этом следить и привлекать к себе внимание, никак нельзя… А как это сделать?

Вот и терзали меня самые нехорошие предчувствия.

Но приехал на некое подобие пограничного контроля ещё засветло. И очередь в несколько машин мне показалась хорошим предзнаменованием. Только и оставалось помнить хорошо вычитанную в документах информацию, держать красное, обожжённое лицо кирпичом и в меру наглеть во время скользких вопросов. Ну и приготовить нужные бумажки разного достоинства для подмазки проходимцев в мундирах. Слава богу, что информацию, как себя вести с ними и как вручать взятки, я в своё время в Интернете выискал. Лишь бы какой-нибудь совсем зачумлённый чудак не попался.

Вот первый такой вопрос и прозвучал, как только я опустил окно и отдал паспорт в руки украинского погранца.

– Шо цэ з вамы?! – При этом он непроизвольно отшатнулся, чуть не роняя мой документ. И мне ничего не оставалось ляпнуть, как сослаться на крайние обстоятельства.

– Бабушка Марфа умерла! – Да простит меня бедная, самая любимая бабуля, умершая уже давно! Но врать я не собирался: – Вот еду помянуть… Из больницы выписывать не хотели после пожара… Вишь, как голова обгорела?.. Но разве удержишься от такой поездки?.. Иначе грех большой…

Служивый как-то хитро крутанул головой, вроде как и соглашаясь, но вроде как и нет. Да и словами стал играть, раскрыв мой паспорт и сличая фотографию с тем, что его пугало из окна:

– Як же так?.. Вы украйинэць, а ваша родычка там?..

– А где же ей бедной быть-то, братец? – И с этими словами я прислонил изнутри к стеклу, не до конца опущенному, стодолларовую банкноту. – Ты бы, служивый, не брал грех на душу, не задерживал скорбящего внука.

Служивый «братец» тут же сменил стойку на более угодническую и мгновенно перешёл на чистый русский язык.

– Примите мои искренние соболезнования! – Возвращая паспорт, ловко сгрёб зелёную бумажку в кулак и тут же проникновенно добавил, кивая на приближающегося к «Ниссану» толстяка: – Таможня наша идёт. К продуктам обязательно прицепится. Так что вы уж там ему что-нибудь…

– Не обижу! – вальяжным тоном пообещал я. – Что он больше любит?

– Колбасой не брезгует, да-с! Ну и… любит коллекционировать зелёненькие портреты мёртвых американских президентов…

Это он так «тонко» намекал на банкноты с теми же американскими президентами. А мне только лучше! Продукты жалко было отдавать до слёз: ночь на носу, где я ещё что-то толковое куплю? Вот и пошла в ход очередная заготовленная бумажка, номиналом в пятьдесят единиц. Толстяк даже в багажник заглядывать не стал. Издалека понял, что ему подношение уже готово. Уловив удовлетворённый кивок пограничника, заглянул только на переднее сиденье для пассажира. Хмыкнул одобрительно, ловко подхватил купюру с ящика, попытался скривить жирное лицо в улыбке и приветливо взял под козырёк.

И уже через пару минут, получив от русского погранца только штамп в паспорт да взмах рукой «Проезжай!», я двинулся прочь от границы. Вроде всё нормально прошло, потеря бандитских денег совсем не волновала, а вот гнетущее чувство неведения, ожидания какой-то беды так и не оставляло.

И я стал уже серьёзно переживать за девчонок: