Правитель - Игорь Негатин

Спать было жарко и душно. Слава богам, что хоть доисторические животные в тюфяке не водились. Тогда бы я точно хозяина гостиницы грохнул. Без сожаления. Проснулся мокрый, пот катил градом. Погано выспался. Нога болела. Что-то я немного расклеился. Кто там говорил про отдых на югах?! В гробу я видел эти южные земли!

Кстати, цены приятно удивили. Наутро хозяин заискивающе заглянул мне в глаза и выдавил, что ночлег вместе с ужином обойдутся в три мюнта. Еще и вздохнул так жалобно, что, того и гляди, расплачется. Ну да, конечно, такие уж времена настали — тяжелые. Получив деньги, он счастливо оскалился и выразил надежду, что я поживу тут еще несколько дней. Этот вопрос оставил без ответа. Честное слово — выспаться на берегу моря будет не менее приятно. Ограничился тем, что спросил у хозяина, есть ли в селении лекарь. Да, мне надо найти любого знахаря, который хоть немного разбирается в таких вещах. Иначе долго не протяну. Слишком плохо себя чувствую. Муторно.

Хозяин долго и очень вежливо кивал, советуя беречь «драгоценное» здоровье, а потом выдавил, что неподалеку живет один человек, которому известны тайны врачевания. Я его выслушал, позавтракал куском соленой рыбы и отправился.

Знаете, что я вам скажу? По-моему, вся южная заносчивость и напыщенность прекрасно лечится тумаками и наглостью. Согласен, северян тоже вежливыми и добрыми не назовешь, но местные — это нечто неописуемое… Нечто грязное, вонючее и противное. Есть люди, которые понимают лишь силу. Еще немного, и я буду ронять скупые мужские слезы, вспоминая «Улитку» в Кларэнсе и нашу повариху — толстушку из Альдкамма. Вспомнил свой замок, и так погано на душе стало, что хоть вешайся…

Лекарь в этом захолустье был. Мало того — он меня удивил. Это удивление появилось при виде чистого и ухоженного домика и не заканчивалось до самых дверей. У входа я увидел дюнка, и удивление переросло в уважение. Он чем-то напоминал Чехова. Высокий, статный. Разве что без пенсне. Каштановые волосы и очень чистая одежда. Он был… Как бы поточнее выразиться… Будто хрустел от чистоты. Я видел в этом мире разных монахов. Жирных, грязных, пьяных, распутных. Этот был исключением из правил. Мало того — он детишек грамоте обучал. Прямо у себя во дворе.

Дюнк окинул меня взглядом, увидел костыль и кивнул на лавку, стоящую у дверей. Через двадцать минут урок закончился, дети разбежались, и он подошел ко мне.

— Этерн дарр!

— Этерн дарр! — кивнул я и поднялся.

— Давно я не встречал северянина в этих суровых землях. — Он улыбнулся и показал на дверь. — Пройдите. Вижу, что вам нужна серьезная помощь.

Его звали Хаугри, что значит «молчаливый». Родился в небольшой деревне неподалеку от Брейонда. Ногу он мне подлатал. Денег не попросил, но я положил на стол два даллинора. Дюнк вздохнул, но ничего не сказал. Тут и говорить нечего. По внутреннему убранству видно, что не богач. Чисто, но очень бедно. Даже для монашеской кельи. Подлечив, он мне дал небольшую баночку с мазью. Воняла она — жуткое дело. После лечения дюнк предложил разделить с ним скромную трапезу. Отказываться было неприлично, и я согласился. Говорили о каких-то мелочах, о южных землях. Показал ему карту, и он объяснил, куда я попал. Даже не спросил, каким образом занесло в эти края.

В общем, я попал в городок неподалеку от Варрагьюра. До города пять дней пути, если не пешком, а верхом. Лошадь можно купить и здесь, но цены просто бешеные! По словам этого монаха, за тощую клячу могут попросить около ста пятидесяти даллиноров. Откуда у меня такие деньги?!

Как-то нечаянно зашел разговор о северных землях. Слово за слово, и оказалось, что у нас есть общие знакомые! Ну как общие… Не друзья, а люди, которых знают в этих городах. Торговцы, ремесленники, оружейники. Кто бывал в Сьерра и Кларэнсе, тот без всякого труда назовет добрый десяток имен, которые хорошо известны горожанам. В Асперэнде он изучал медицину. Потом была война, осада при Крэйо. Хаугри оказался одним из тех жителей, кому не повезло, и его угнали в Вархэс. Задолго до знаменитого штурма, в котором участвовали мои друзья.

— Так я стал рабом, — сказал он и замолчал.

— Простите? — не понял его. Мне показалось, что я ослышался. — Вы были рабом?

— Нет. — Он как-то виновато улыбнулся. — Я и сейчас раб. Невольник. Только не рунг и не рунгнор, а настоящий раб. Без срока.

Знаете, если меня еще и можно было удивить, то вот такими словами. Монах, врачеватель, учитель — обычный раб?!

— Как так? — тупо спросил я.

— Серж… — Он сделал небольшую паузу и осторожно поинтересовался: — Видимо, вы совсем недавно начали путешествие по этим землям?

— Если быть честным, то я оказался здесь совершенно случайно. Корабль разбился десять дней назад. К западу отсюда.

— Да, конечно, — кивнул он. — Такое здесь часто происходит. Весной погода переменчива и преподносит не самые приятные сюрпризы. И мореходам, и рыбакам.

— И кто ваш… ваш хозяин? — спросил я, хотя, видят боги, это было нелегко. Слова застревали в горле.

— Местный норр, — спокойно ответил Хаугри. — Да, Серж, я понимаю ваше удивление, но ничего не поделаешь. Как видите, пользуюсь определенной свободой. Лечу людей и скот. Мне разрешают учить детей. Это не так уж мало.

— И вы не хотите вернуться в Асперанорр?

— Откуда у меня деньги, чтобы выкупить себя из рабства? Это дорогое удовольствие.

— Сколько же?

— Пятьсот даллиноров. Пустое, — отмахнулся он. — Не переживайте так, Серж! Я вижу, вы расстроены. Давайте прогуляемся по городу. Вашей ноге нужна небольшая разминка. Мазь, которую я наложил, сняла боль, а движение поможет выздоровлению. Да, это немного необычно, но таковы уж свойства этого снадобья.

Если честно, то мне и самому на месте не сиделось. Не знаю, из чего он изготавливал эту мазь, но по всей ноге разливалось приятное чувство теплоты. И боли не было.

— Городок у нас небольшой, но расположен на хорошем месте, — сказал Хаугри, когда мы вышли из дома и пошли вдоль улицы.

— Только грязноват немного, — хмыкнул я.

— Это Вархэс. — Он развел руками.

Через несколько минут мы вышли к набережной. Там уже копались рыбаки, прибывшие с уловом. Бегали чумазые ребятишки, кричали торговцы. Городок небольшой, но жителей здесь проживало немало.

— Около трех тысяч, — подтвердил Хаугри.

— Никогда бы не подумал. Здесь и для тысячи места не хватит.

Мы прошли вдоль набережной, которая не блистала чистотой и строгими линиями. Да и причал здесь… Одно название. Пирс, сколоченный из бревен, да ветхий сарай у самого берега. Вот и вся набережная. Вонь стоит страшная.

— Хозяин? — переспросил меня монах, когда я начал интересоваться здешними властями.

— Да, — кивнул я. — Кто он? Чем занимается?

— Он занимается всем, что приносит хоть какую-то прибыль. Не буду скрывать — он не самый добрый человек на этой земле. На его руках много крови и много слез.