Без тормозов - Михаил Март

Гоша знал только одну Марту. Аркаша познакомился совсем с другой. У девушки еще много лиц имелось в запасе. Она легко перевоплощалась, в жизни ей уже приходилось носить маски, но ни одна из них не прижилась.

Потайную кнопочку она нашла быстро, дверца отворилась. Первое, что заметила, — видеокамера, установленная на дверце. Провода от нее утопали в стене сбоку. Объектив выходил наружу, но с другой стороны висела картина, сделанная на стекле. «Умирающий демон». Именно его зеркальный глаз и был объективом. Остроумно. Сам бы Гоша до такого не додумался, нужен классный специалист, чтобы поставить такую хитроумную технику. Но интересно другое. Кому понадобилось подглядывать за ее сеансами? Гоша наблюдал за ними из зрительного зала и знал все тонкости ее работы. Кто-то надоумил его установить за ней слежку. В нише, где мог поместиться человек, лежал портфель.

Марта взяла его, расстегнула и высыпала содержимое на стол. Пачки долларов рассыпались по скатерти, следом выпала общая тетрадь, а из нее на пол полетели листочки. Марта пересчитала одну пачку. По ее прикидкам Гоша получил за игру триста тысяч. С ума сойти. А если умножить на четыре, то получается миллион двести тысяч. От такой потери можно полезть в петлю. Удивительно, что Гоше эти деньги отдали. Марта присела на корточки и стала собирать листочки. Заглянув в один из них, вздрогнула — это была квитанция на перевод денег. Причем на крупную сумму. Все остальные листочки тоже были квитанциями. Деньги уходили в Санкт-Петербург на имя Елизаветы Бугуславской. Жену Гоши звали Анной, фамилия у нее была Градская, как у Гоши. Марта взяла тетрадь. Это и есть черная бухгалтерия партнера. Она сверила записи в тетради по времени с квитанциями и обомлела. Этот мерзавец все заработанные ею деньги отправлял какой-то неизвестной бабе, имени которой она никогда не слышала. Оставлял себе лишь копейки, чтобы готовить консервы на плитке. Три года она горбатилась на какую-то Елизавету из Питера. Значит, ее доли не существует в природе, она рабыня. Что же теперь делать?

Марта взяла полотенце, замотала в него все пачки долларов, квитанции и тетрадь бросила в портфель и закрыла в тайнике. Вернувшись в жилую квартиру, переоделась, переложила деньги в сумку и ушла. Она еще не решила, как поступить. К предательствам она привыкла, ее всю жизнь предавали, но этот случай выбил из колеи. На что Гоша рассчитывал, что собирался сделать? Наиболее вероятно одно. Когда она откажется работать и раскроется его предательство, он должен будет ее убить.

— Чтоб ты сдох, скотина! — выругалась Марта, заводя двигатель своей новой машины.

* * *

Лазарь, главный заводила и паникер, в первую очередь помчался к Журавлеву как к самому сведущему человеку.

После долгого ломания рук и восклицаний, он, наконец, спросил:

— Что теперь будет, Дик?

— Ничего. Даже если нас найдут, под статью «доведение до самоубийства» мы не подходим. Тогда бы все казино закрыли еще пять лет назад, а не сейчас о них вспомнили.

— Дело ведет твой дружок Марецкий, а он за туфту не берется.

— Степа грамотный мужик. Мы его можем заинтересовать как свидетели, если он вообще нас станет искать.

Вадим налил себе шампанского и выпил. Сегодня он принял Лазаря в гостиной.

— Я доверяю своему чутью, Дик. Не нравится мне эта история. Боюсь, за ней потянется плохой шлейф.

— Может, Батон Аркашку в петлю сунул? — прищурясь, спросил Журавлев.

— Батон трус, каких свет не видывал. А потом, мои ребята из управления шепнули, что смерть наступила от двух до трех ночи. Ты же знаешь, у меня везде есть связи. Зураб отвез парня в отель и в час ночи уже вернулся за долей. Все боялся, как бы не обделили его.

— И правильно сделал. Ты же обделил, кредитку себе оставил, — рассмеялся хозяин.

— Все честно! — возмутился Лазарь. — Я раздал вам пятьдесят кусков перед игрой. Свои вложил, не ваши. А то с чего бы мы игру начали?

— Но ты же их вернул.

— Свои вернул. Доллары мы поделили, а карточка мне как компенсация осталась. Да и то он нас с кодом обдурил. Девчонка код знает, хоть это утешает.

— Девчонка? — удивился Вадим.

— Та, что проверяла Аркашку, партнерша Гоши-толстяка. Он на ней бабки делает. Чокнутая. Ее обирают как липку, а ей до фени. И ведь не дура. Как она Аркашку обработала. Карточку могла бы себе забрать, но не взяла, счет лишь проверила. Повезло толстяку. Батон ее видел. Говорит, баба — класс, но держится так… Не подступишься. И что она в Гошке нашла?

— Ладно, Лася, ты меня утомил. Сделали дело, и забудь обо мне. Всё. Я собираюсь в теплые края. Заработал. Махну в свою любимую Ялту, там уже черешней торгуют. Забыл уже, когда в отпуск ездил. И Метелкина с собой прихвачу.

— А что, если что…

— Проваливай, Лася. Завяжи с игрой на время. Всех лохов не обыграешь. А Аркашу мне жалко. Дурак.

— А если Марецкий придет?

— Его интересует Аркаша. Имя неизвестно, приезжий, денег куры не клюют, жил, гулял и вдруг удавился. След он уже взял. Но не знаю, поможет он ему или нет.

Лазарь опять заволновался.

— Наш след?

— Старый ты болван. Паспорт. В нем есть имя, прописка. Если Аркаша его хапнул в своем городе, то он полный козел. Там его концы быстро сыщут. Но даже если Аркаша банк обчистил, к нам это не имеет ни малейшего отношения. Мы всего лишь игроки. Все. Ты меня достал. Вали, Лася.

Пришлось выталкивать зануду за дверь. Сам ни за что бы не ушел.

9 июня 11 часов 25 минут

Зураб был слишком болтлив. Он знал о своей слабости, но ничего поделать не мог. Его нашли.

Как только он зашел в подвал, служивший ему убежищем, дверь за ним закрылась, щелкнул замок. Батон резко обернулся. Возле двери стоял здоровенный мужик чуть ли не на две головы выше его. С таким не повоюешь. От такой гориллы не увернешься.

— Я заплатил Храпову, — быстро заговорил он. — В четыре раза больше, чем снял с лошади сам. Глупо избавляться от полезных людей.

— Сколько ты заплатил? — пробасил мужик.

— Триста тысяч баксов. Если он тебе не сказал, значит, держит тебя за лоха.

Громадная тень отошла от двери, схватила его за плечо, приподняла над полом и бросила на диван. Зураб заскулил от боли.

— Один неправильный ответ, и я тебя по стене размажу.

В этом Зураб не сомневался. Но почему он должен так глупо подыхать? Его в этом подвале никто никогда не найдет. Крысы сожрут раньше, чем о нем вспомнят.

— Где ты взял столько денег? — спросил квадратный мужик. Он все время стоял спиной к единственной лампочке без абажура, болтающейся на шнуре. Лица не разглядишь. Если человек пришел тебя убить, он не станет скрываться, труп не может описать убийцу.