Интимные пули - Николай Иванович Леонов

– Анатолий Сергеевич…

– Толя, значит.

– Анатолий Сергеевич, – с нажимом поправил собеседницу Конев. – Давайте я еще раз обрисую вам ситуацию, Татьяна Игоревна. Чтобы между нами в дальнейшем не возникало никакого недопонимания. Я – сотрудник уголовного розыска. Вы – важный свидетель по делу о двойном убийстве. Пока что свидетель…

Мадам Бордо удивленно вскинула брови. Вновь поднесла платочек к незначительной царапине.

– Вы хотите меня в чем-то обвинить, лейтенант Конев?

– Для начала я хотел бы задать вам пару вопросов. В отеле «Лотос», как вам уже известно, убиты две ваши… сотрудницы. Почему именно они, Татьяна Игоревна? Выбор убийцы случаен? Или он заказывал именно этих двух девушек?

Женщина едва заметно усмехнулась и слегка переменила позу, из-за чего небольшой вырез изумрудного оттенка юбки обнажил часть ее бедра.

– Я вам не нравлюсь, лейтенант. – Это прозвучало не столько как вопрос, сколько как утверждение. – Не нравлюсь ни как женщина, ни как человек… Это из-за моей профессии? Или что-то личное? – Конев собрался было ответить, но мадам Бордо перебила его раньше, чем он успел раскрыть рот: – Впрочем, причины не важны, лейтенант. Будем откровенны друг с другом. Вы мне тоже не слишком симпатичны. Вы слишком… закомплексованный. А от своей закомплексованности – сухой и черствый… Я понимаю, что это ваша защитная маска, лейтенант… Но я не люблю людей в масках. Не люблю и не доверяю им. Так с чего тогда, скажите на милость, двум людям, испытывающим друг к другу антипатию, вести откровенные задушевные разговоры?

Конев был немного сбит с толку ее речью. Он несколько раз кашлянул в кулак, поднялся со стула и навис над женщиной подобно утесу. Впрочем, мадам Бордо не стала поднимать головы.

– С того, что я – следователь, а вы…

– Это я уже слышала, – небрежно откликнулась она. – Но вас, видимо, неверно информировали относительно меня, лейтенант. Или вы сами чего-то не поняли… На все вопросы я уже ответила в разговоре с полковником Гуровым и полковником Крячко. Так что, если вас что-то интересует, спросите об этом у любого из них… А для меня вы не следователь. Для меня вы просто незнакомец.

Мадам Бордо элегантным движением отбросила со лба челку. На Конева она так и не подняла глаз, хотя прекрасно слышала, как он недовольно сопит над ее головой. Повисшая в разговоре пауза, казалось, длилась целую вечность. Лейтенант, не выдержав, шумно выдохнул, опустился обратно на стул, достал из нагрудного кармана рубашки сложенный вчетверо лист с фотороботом подозреваемого и, развернув его, продемонстрировал свидетельнице:

– Можете хотя бы сказать… Татьяна… Вам знаком этот человек? – Сам не понимая почему, Конев позволил себе робкую, слегка глуповатую улыбку.

Мадам Бордо лишь мельком взглянула на портрет, после чего сфокусировала взгляд на растерянном лице лейтенанта и, улыбнувшись, спросила:

– Сколько тебе лет, Толя?

– Двадцать четыре. Но…

– И давно ты тут работаешь?

– Два года. То есть сразу по окончании юридического…

– И уже лейтенант оперативного отдела. Неплохой карьерный рост, Толя. Быстрый… Я помню себя в двадцать четыре… Наивная рафинированная девчонка, считавшая, что весь мир за секунду обязан пасть к ее ногам. Но так не случилось. Мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы заявить о себе… Чтобы заставить себя уважать, заставить считаться с моим мнением… Чтобы стать в Москве тем, кем я сейчас являюсь. Это был чертовски долгий и трудный путь, Толя. А сколько понадобится тебе для покорения столицы? Сколько времени, по-твоему, должно пройти, чтобы твое имя звучало так же грозно и веско, как имя полковника Крячко? Или полковника Гурова?

– Нисколько. – Конев невольно отвел взгляд. – У меня нет таких амбиций. И я не ставлю задачи покорить Москву. Когда-то, может, и ставил… Но сейчас… Планы изменились. Это мое последнее дело…

– Увольняют?

– Сам увольняюсь.

– Почему?

– Женюсь. И переезжаю с женой в другой город.

В разговоре снова повисла продолжительная пауза. Мадам Бордо задумалась о чем-то своем. Конев бестолково поерзал на стуле, развернул фоторобот изображением к себе, а затем снова выставил его перед свидетельницей.

– А я так и не отважилась, – с неприкрытыми нотками грусти в голосе призналась она.

– На что не отважились?

– На замужество. Дважды мне делали официальное предложение, и я дважды отказывалась. Прими я хотя бы одно из них, вся моя жизнь сложилась бы по-другому. Но я испугалась… Испугалась за свою независимость. Очень уж не хотелось мне ее потерять… А сейчас это даже звучит забавно. Кстати, я не знаю его.

– Кого?

– Человека, чей фоторобот ты продолжаешь держать перед собой, как транспарант Сталина на демонстрации в День Победы. Мне это лицо не знакомо. Я могу лишь предположить, что это кто-то из наемников Бушманова. Но их у него столько, что запомнить каждого невозможно. Не говоря уже о том…

Звук разбитого стекла заставил Конева резко обернуться. Рука при этом машинально рванулась к наплечной кобуре. Между одной из ячеек мелкой решетки на окне появилось пулевое отверстие диаметром в девять миллиметров, от которого тут же в разные стороны, подобно паутине, потянулись многочисленные трещины. Он выхватил пистолет и вскочил на ноги, опрокинув стул. Бросил короткий взгляд на мадам Бордо, и лицо его мгновенно покрылось мертвенной бледностью. Женщина плавно, как в замедленной съемке, заваливалась на левый бок. Из правого уха по направлению к подбородку тянулась тонкая струйка крови.

– Вот черт!

Конев кинулся к свидетельнице, рухнул перед ней на колени и схватил за руку. Глаза мадам Бордо закатились. Пульс на запястье отсутствовал.

– Твою мать! – Держа ствол направленным на окно, лейтенант вскочил на ноги и быстро выудил из кармана мобильник. – Опергруппа – на выход! Живо! Чего?.. Говорит лейтенант Конев. Повторяю: опергруппа – на выход! Быстро! Я уже спускаюсь… – Он отключил связь и снова выругался: – Ну надо же так вляпаться! Черт!

Покидая кабинет, Конев еще раз обернулся на зарешеченное окно. Кем бы ни был стрелявший, производить новый выстрел он не собирался. Киллера интересовала только одна цель. И он ее уничтожил.

Лейтенант сбежал вниз по лестнице, толкнул от себя дверь и выскочил наружу. Пятеро бойцов в камуфляже ожидали его приказаний. Один из них на шаг выступил вперед и слегка приподнял дуло автомата.

– Снайпер! – коротко сообщил Конев. – Юго-западное направление! Прочешите окрестности… Проверьте каждое здание, каждую крышу, каждый заброшенный чердак…