Коралловый браслет - Анна Малышева

Она воодушевилась этой догадкой, но решила ни о чем не расспрашивать брата, тем более тот намеревался заглянуть к ней и после работы. Это уже было огромной победой. «А там, кто знает? Может, останется с ночевкой?»

Они смерили опустевшую раму, Андрей записал размеры требуемого стекла и заторопился:

– Как раз успею на рынок… В обед позвоню!

– Даже кофе не выпьешь? – изумилась Маша, глядя, как тот шнурует ботинки. – Я бы мигом!

– Меньше крутись на кухне, а то мигом будет простуда, – буркнул тот, возясь с запутавшимся шнурком. – А лучше, иди на весь день к своей этой, Анжеле. Она пригреет!

– Анжела едет к родителям. – Маша не удержалась от улыбки, вспомнив вчерашний инцидент с кипятком, казавшийся теперь скорее смешным, чем опасным. – Представляешь, выпросила у меня мамин браслет, покрасоваться перед ними. Я не смогла отказать.

Андрей внезапно выругался и дернул шнурок так резко, что порвал его. Выпрямившись, он уставился на сестру с гневным недоумением во взгляде. Маша уязвлено пожала плечами:

– Не смотри так, это же на пару часов!

– Ты отдала браслет этой халде? – отчего-то шепотом спросил Андрей. – Мамин браслет?

Теперь девушка обиделась всерьез.

– Анжела не халда, она добрый и порядочный человек! – твердо заявила она, бестрепетно встречая обличающий взгляд брата. – И не надо меня учить, как обращаться с маминым подарком! Если я так поступила, значит, знала, как бы на это посмотрела мама!

– Мама ее не выносила! – Обретя утраченный от волнения голос, парень заговорил на нотах, близких к визгу. – Она терпеть не могла, когда эта крашеная лахудра тут отиралась! Ясно, теперь путь свободен, она и вылезла на разведку! Погоди, еще выпивать вместе начнете!

– Кого не выносила мама, я тебе вчера сказала. – Маша из последних сил пыталась не сорваться на крик. Больше всего ей хотелось устроить скандал, что-нибудь разбить – другое окно, к примеру. Ее бесило сознание собственного бессилия, она понимала, что прежних отношений с братом уже не вернуть. – А после того, как ты решил не отменять свадьбу, у тебя нет права читать мне нотации.

– Что ты прицепилась к нашей свадьбе! – Андрей с искаженным лицом нажимал дверную ручку, не замечая того, что защелка замка задвинута. – Никого это не оскорбляет, кроме тебя! Ты врешь, мама желала мне счастья! Она бы не обиделась! А ты, ты просто…

– Скажи, что я завидую. – Маша отстранила брата и отперла замок. Приоткрыв дверь, она взглянула на Андрея с напряженной, вымученной улыбкой. – Ты ведь так думаешь? Потому что моя свадьба не состоялась, да? Думаешь, хочу отомстить, испортить тебе праздник? Ведь тогда я не вышла замуж из-за тебя!

– Так и знал, что ты меня когда-нибудь этим попрекнешь! – бросил тот, вылетая на лестничную площадку. – Нечего прикрываться благородными мотивами, вы все равно никогда бы не поженились!

– Почему это?! – высунулась вслед за ним Маша. Обычно она осуждала тех, кто предпочитает решать свои проблемы на людях, но сейчас ей было все равно, хоть сбегись на их крики весь дом. – Что ты можешь об этом знать?!

– Ты зануда, ханжа и эгоистка! – обернулся Андрей, уже на ступеньках. – И ты не умеешь делать добро просто так и любить просто так не умеешь! Про себя считаешь, что все тебе должны-обязаны, как в ресторане, каждому счет выписан!

– Значит, зануда, ханжа и эгоистка? – срывающимся голосом повторила Маша. – Уж что-нибудь одно, для начала… Чтобы я хоть привыкла! Видимо, ты по-другому со мной уже разговаривать не будешь.

Не ответив, Андрей хлопнул дверью подъезда и скрылся. Только сейчас девушка заметила, что у их перепалки в самом деле были свидетели. «Странно, что всего двое!» – подумала Маша, кивая соседкам, замершим на площадке между первым и вторым этажами. Те ответили вежливыми кивками и пристальными взглядами. Девушка сочла нужным пояснить:

– У нас с Андреем нервы сдают… вы понимаете…

– Да, конечно, – согласилась с нею женщина, жившая в квартире прямо над ней. – А уж вам так вообще досталось! Ведь одни эти больницы чего стоят, только свяжись… Бездонная дыра!

– Если бы еще лечили, – подхватила соседка с третьего этажа, державшая за руку маленькую внучку. – Тогда бы и денег не жалко, честное слово! А то одни расходы. Ты, Маша, держись! А с Андрея, как со всех мужиков, спрос небольшой, – добавила она, доверительно понижая голос. – Они все сейчас психопаты!

– Свадьбу теперь, конечно, отложат? – полюбопытствовала первая женщина.

– Конечно… Наверное… – забормотала Маша, прикрывая дверь и проклиная себя за то, что пошла на поводу у брата и ввязалась в ссору. – Нам не до этого…

«Идиотка, устроила сцену в подъезде, радуйся теперь! – Захлопнув дверь, девушка еще раз выругала себя за несдержанность. – Тетя Таня с третьего всем раззвонит, что мы с Андреем поцапались на третий день после похорон. А что будет, когда все узнают, что свадьба состоится в назначенный срок!» Теперь она не сомневалась, что так и будет. Вспышка гнева у Андрея могла означать только это, да и поток обвинений лишь прикрывал его неуверенность в собственной правоте. «О чем бы мы с ним ни говорили, разговор все равно свернет на эту проклятую свадьбу. Каждый из нас помнит про пятнадцатое октября, как преступник про день казни… Я знаю, ему все это не в радость, но знаю и то, что Зою он будет защищать до последнего… Самое лучшее для нас сейчас – совсем не общаться, но как раз это-то и невозможно!»

Она принесла из маминой спальни электрическую батарею и установила ее на кухне, под самым окном. После этого стало возможным сварить кофе, не кутаясь в верхнюю одежду. Через десять минут кухня нагрелась так, что Маше стало почти жарко. Она присела с чашкой кофе к столу, придвинув к себе кипу иллюстрированных журналов, одну из десятков, валяющихся тут и там, по всем углам маленькой квартиры. Сколько девушка себя помнила, она не выбросила ни одного журнала, о чем бы он ни был – о моде, о спорте или об интерьерах. Маша не любила избавляться даже от старых телепрограмм и, защищая от матери и брата пыльные неподъемные пачки, настаивала, что там попадаются очень интересные фотографии. Это было странное и не всегда удобное хобби, которое, впрочем, часто помогало Маше в ее работе. Создавая кукол, она нередко черпала вдохновение именно в старых журналах, воплощая встреченные там лица в глине, фарфоре или ткани. Маша считала, что именно этот подход и принес успех ее произведениям, выделив их среди моря других авторских кукол. Она никогда не вдохновлялась абстрактной фантазией или сказочным персонажем, у ее кукол были реальные прототипы среди живых или недавно живших людей, и даже если зрители не догадывались об этом, то бессознательно ощущали, что перед ними некие портреты.

Рассматривая картинки, девушка невольно отвлеклась от мрачных мыслей, ей стало легче, она даже заулыбалась, снова встретив фотографию, которая не давала ей покоя уже вторую неделю. Теннисистка стояла на корте, готовясь к подаче, сжимая в одной руке ракетку, в другой мячик. Загорелое лицо насуплено, ярко-голубые глаза смотрят недоверчиво и напряженно. Спортсменка стояла в абсолютно статичной позе, обдумывая удар, но ее тело было похоже на скрученную пружину, готовую разжаться в любой момент, чтобы обрушиться на противника.