Мои маленькие тайны - Виктория Александер

Ричарда тоже нет в живых. Впрочем, он никогда не был женат и вряд ли мог стать советчиком по вопросам брака. Другой брат — Хью — недавно овдовел, и говорить с ним о браке было бы проявлением бесчувственности. Младший брат Эдриена — Себастьян — наоборот, совсем недавно женился, причем с такой поспешностью, что тоже не мог быть хорошим советчиком.

Эдриен вырос в окружении женщин. Мать, три сестры, множество кузин… Это должно было научить его знать и понимать женщин. Не научило.

Нет, он знает свою жену. И сам ведет себя глупо. Что бы ее ни тревожило, рано или поздно она обо всем расскажет. Он стиснул зубы. Хватит, он уже потерял достаточно времени, сидя здесь. А вдруг Эви его заметит? Как он объяснит ей эту нелепую слежку? Она будет оскорблена, обижена. Она придет в ярость и будет иметь для этого все основания! Нет, хватит!

В чем бы ни заключалась проблема — хотя, возможно, и нет никакой проблемы, а зимнюю хандру развеет хорошая погода и весеннее солнце, — она разрешится сама по себе. И лишь собственная скука подтолкнула его к совершенно ненужным действиям. Надо заниматься реальными проблемами, а не выдуманными. У него достаточно дел, и если он немедленно не прекратит делать глупости, то опоздает на важную встречу. Он сказал кучеру адрес и поудобнее устроился на сиденье. Даже если надоедливый внутренний голос будет продолжать нудить, он не станет обращать внимания. Его жизнь за последнее время слишком круто изменилась — он унаследовал титул, женился. Очевидно, инстинкты пострадали от столь резких перемен.

Он редко ошибается. Видимо, сейчас как раз такой случай.

Как это, однако, досадно!

Эвелин нервно теребила пальцами медальон в форме книжки и усердно делала вид, что ее интересует скульптура древнего Парфенона. Нет, скульптуры действительно были великолепными. Она никогда не уставала восхищаться творениями художников, сумевших много веков назад вдохнуть жизнь в холодный мрамор. Разные люди занимали разные позиции относительно того, где должны выставляться эти шедевры, но их волшебную красоту не отрицал никто. Как правило, Эвелин забывала о времени, рассматривая произведения древних скульпторов, созданные с воистину непревзойденным мастерством. Но сегодня она их почти не замечала. Селеста ждала ее в экипаже. Подруги решили, что в таком деле осторожность лишней не бывает, поэтому Эвелин пошла на встречу одна, а Селеста оставалась у входа в музей. При необходимости она могла привести на помощь Дэвиса — кучера Эвелин.

Уже два года Эви не играла в подобные игры и больше всего на свете хотела бы забыть о них раз и навсегда. Но сегодня утром принесли записку от Макса. К ней был приложен медальон, который теперь красовался на ней. По медальону ее должен узнать курьер и передать дальнейшие инструкции. Полный абсурд! Макс мог просто прислать ей инструкции напрямую. Но он никогда не искал легких путей. Да и вообще, департамент так не работал. Эвелин всегда казались ненужными сложности, связанные со встречами и передачей информации, но философия была следующей: чем больше наслоений закрывает контакт, тем он безопаснее для участников. Часто это означало, что правая рука не знала, чем занимается левая. Вероятно, такова сущность любой подпольной организации, руководимой мужчинами. Если бы у руля подобной конторы — или правительства — стояла женщина, все было бы не в пример проще и эффективнее.

Эвелин уставилась на фриз с изображением процессии граждан Афин, но краем глаза наблюдала за другими посетителями музея, раздумывая, кто из них пришел на встречу с ней. Было приятно осознавать, что она не утратила способности к ведению тайного наблюдения. Эта способность не единожды сослужила ей хорошую службу на всевозможных светских мероприятиях — пригодилась и теперь. Главное, чтобы на встречу с ней прибыл не молодой хлыщ, который сразу начнет расточать комплименты. Эви не собиралась обманывать доверие мужа и была согласна общаться только с джентльменом, по возрасту годящимся ей в дедушки.

Она всячески старалась никак не проявлять нетерпения. Теперь, когда она уже все равно была втянута в это дело, ей хотелось поскорее покончить с ним. Она вернет пропавшую папку и забудет о департаменте навсегда. Правда, вероятнее всего, это окажется не так просто, как хотелось бы. Вот и сегодня ей снова пришлось солгать. Точнее, она не лгала, просто не сказала всей правды, но от понимания этого легче почему-то не становилось. Когда Эдриен спросил, чем она намерена заниматься, она перечислила все дела, не упомянув о визите в музей. Мелкая недомолвка? Да. Но неприятно похожая на ложь.

— Прошу прощения. — Мужской голос за спиной прозвучал так неожиданно, что Эви едва не вскрикнула от испуга. Она резко обернулась. Рядом стоял пожилой джентльмен с книгой в руке. — Молодой человек у двери сказал, что вы обронили это.

Она взглянула на книгу.

— Он как раз уходил и попросил меня отдать это вам.

Обложка книги была в точности такой же, как на медальоне. Умно, ничего не скажешь. Но слишком сложно.

— Да, это моя книга. Я даже не заметила, что обронила ее. — Эвелин взяла книгу и очаровательно улыбнулась. — Боюсь, я была слишком поглощена созерцанием скульптур.

Пожилой джентльмен улыбнулся в ответ.

— Великое искусство всегда так влияет, особенно на впечатлительных людей.

— Да, я с вами согласна. Примите мою искреннюю признательность. Мне бы не хотелось потерять эту книгу. Она мне дорога. Кстати, а человек, который ее вам передал, как он выглядел?

— Молодой… — Старик задумался. — Светлые волосы. Надо же, больше я ничего не запомнил. Ничем не примечательная внешность.

— Конечно, иначе и быть не могло, — тихо пробормотала Эвелин.

Мне показалось, что он спешил, — добавил джентльмен, — так что вряд ли вы его догоните.

— Тогда я еще раз выражу свою признательность вам, — сказала Эвелин и одарила старика самой блестящей улыбкой из своего богатого арсенала.

— Что вы, не стоит благодарности, мне было приятно. — Он улыбнулся. — Сейчас у меня редко появляется возможность оказать услугу очаровательной незнакомке. Но в годы моей юности… — Его глаза стали мечтательными. — Хорошего вам дня, мисс. — Он поклонился и отошел.

Эвелин поборола желание немедленно заглянуть в книгу и положила ее в сумочку. Совершенно незачем демонстрировать свое нетерпение. Никогда не знаешь, кто может за тобой наблюдать. У игры, в которую она играла много лет, свои правила, и, как выяснилось, они еще не забылись. Эви заставила себя неторопливо обойти зал, останавливаясь то у одного фриза, то у другого. Как обычно, она задержалась на несколько минут у изображения трех Судеб. Их величавость никогда не позволяла ей пройти мимо. Да и красоту их никто бы не посмел подвергнуть сомнению. Или, что вероятнее, в них ее привлекала какая-то тайна… Впрочем, теперь ее занимала другая тайна, более современная. И Эвелин, еще раз бросив взгляд на Судеб, быстрыми шагами вышла из музея.

— Ну и как? — спросила Селеста, как только Эвелин устроилась в экипаже.

— Мне передали это, — ответила она и достала из сумочки книгу.