Судьба - дама настырная - Ива Ривер

Следователь пытливо посмотрел на Виктора и почесал «репу». На его розовощёком лице на мгновение явственно отпечаталось: «Выгораживает… Коллега называется!»

— Ладно, — неожиданно миролюбиво согласился он, полностью оправдав своё имя. — Готов выслушать рассказ вашей красавицы. — Он вновь обратил взор ко мне, достал из протянутой кем-то папки лист бумаги и приготовился внимать.

Повествование моё было недолгим и, думаю, в основном совпадало с рассказом Виктора. Я ещё раз подтвердила, что с убитой незнакома, выстрела не слышала, и подписала протокол.

— Ну что там? Смерть когда наступила? — окликнул Кондратенко эксперта.

— Полагаю, где-то в районе полуночи, не позднее половины второго, — отозвался тот, взглянув на наручные часы.

Понятно… как раз народ фейерверку радовался… Сомнительно, что найдётся хоть один человек, слышавший этот фатальный выстрел. Грохотало после двенадцати как при хорошей бомбёжке.

Документов при убитой не оказалось, впрочем, при ней не было и сумочки. Можно было бы предположить, что женщина была убита и ограблена преступником, если бы не обилие драгоценностей, которыми дама отсвечивала, как новогодняя ёлка. Побрякушки немалой стоимости были не тронуты.

С одной стороны, всё это наводило на мысль, что покойная была-таки гостьей на свадьбе, и сумка лежит где-то в доме, с другой — удивляло, что женщину я совсем не помню.

Внешность у неё была яркая, запоминающаяся, хотя даже симпатичной убитую можно было назвать с большой натяжкой. Мясистый нос, тонкие губы, выщипанные в ниточку брови и тёмные, буро-фиолетовые волосы, длинным «каре» обрамлявшие короткую пухлую шею. Возраст с ходу определить было сложно. Могло быть и хорошо за пятьдесят, и сорок лет, а то и меньше. Во всяком случае, одета была женщина «по молодежному»: упитанная фигура втиснута в слишком узкие для пышных форм зеленоватые брючата и ярко-оранжевый, расшитый камнями «Сваровски», топ. Мне было жутко стыдно за свои крамольные мысли, но что есть, то есть: обликом дама напоминала шальную помесь перезрелого апельсина с подгнившим баклажаном. Даже при моей паталогической неспособности с первого раза запомнить новую личность, такую экзотику я бы вряд ли пропустила.

Меж тем следственная группа рассредоточилась по территории и шарила в траве. Учитывая размеры площадей, поиск продолжался долго, но зато увенчался успехом. Нашёлся саквояж, а в нём — паспорт на имя Карецкой Софьи Альбертовны, пятидесяти трёх лет от роду. С фотографии смотрела убиенная.

***

Детектив Кондратенко помахал перед моим, почти спящим лицом найденным документом и спросил, по-прежнему искажая мою фамилию:

— Ну что, «королева», не припоминаете?

— Нет, — уверенно ответила я, «проснувшись». — Имя это тоже никогда не слышала.

— Жаль… — опечалился «следопыт». — Коля, Гаврилов, — крикнул он кому-то из оперативников, — пулей к новобрачным. Список гостей забери, уже, надо думать, давно составили. И предупреди там, пусть всех поднимают, сейчас опознавать начнём. Нечего спать, когда нормальные люди работают!

Гаврилов оказался проворным и обернулся быстро.

— Так-так, посмотрим… — приступил к изучению доставленного перечня Добромир Петрович. — Нечто в этом роде я и предполагал. Дама в списках не значится, — оповестил он сотрудников, закончив чтение. — Понятненько… Никто не приглашал, знать не знаем, забрела случайно… Вроде тут не частное владенье, а городской парк культуры и отдыха! Кем убита, неизвестно. Ну что ж… давай, Коля, гони народ сюда, пусть тоже на тело полюбуются. А вы, Маргарита Николаевна, пока можете быть свободны. Под подписку о невыезде, разумеется, — «осчастливил» меня дядька и через минуту отпустил.

Я уныло поплелась знакомой дорогой. Ноги, почти сутки протопавшие на каблуках, невыносимо ныли, глаза слипались, а на душе было скверно. Чёрт, мало того, что всё это до жути неприятно, так теперь ещё опять неизвестно когда к родителям попаду…

Мои мама, папа и дочка давно переехали жить за границу и со дня на день ждали меня в гости — я обещала приехать сразу после Сашкиной свадьбы. И вот, пожалуйста, внезапно стала невыездной. Попробуй ещё им это объясни, не вызвав подозрений!

— Рита, подождите, — догнал меня Виктор и зашагал рядом. — Да не расстраивайтесь вы! Всё обойдётся. Сергей говорит, Добромир этот хоть и с придурью малость, но человек порядочный и невиновного в тюрьму не отправит.

— Ну да, — согласилась я, — смешной мужичонка… Сразу видно — борец за справедливость и работу свою любит. Только знаете, он считает, что невиновных граждан в принципе не существует. Вымерли давным-давно, как несчастные динозавры. Так что я особо не обольщаюсь. Если других подозреваемых не найдётся, вряд ли он от меня так просто отцепится.

— Ерунда. Вы же свидетельница невесты и постоянно были у всех на виду.

— Уверены? — усмехнулась я, останавливаясь. — А вот вы, к примеру, меня во время салюта видели?

— Нет, не видел, — немного поразмыслив, признал Виктор. — Но я как-то по сторонам и не смотрел.

— И никто не смотрел. Уж поверьте. Все, как и вы, на небо глазели, вместо того, чтобы подмечать, кто рядом толчётся. Так что вряд ли кто-то сможет с уверенностью сказать, что в момент убийства меня видел.

— Подождите… А откуда вы знаете, что убийство произошло именно во время салюта? — подозрительно спросил Виктор.

— Догадалась! — с сарказмом воскликнула я и продолжила путь. — Дураку ясно, если бы выстрел кто-то услышал, уже бы тревогу поднял. А раз никто ничего не слышал, значит, услышать невозможно было. Оно, конечно, и в другое время из-за громкой музыки непросто было бы выстрел распознать, но всё же какой-то народ постоянно по округе бродил и мог что-то неладное заподозрить. И только на салют все одновременно на берегу собрались. Когда эксперт про полночь сказал, я и не удивилась даже — как раз самое подходящее время.

— Ну да, — согласился Виктор и искоса взглянул на меня, наверное, не особенно веря, что «классическая блондинка» способна даже к минимальным умозаключениям.

Резвый Гаврилов нас обогнал, и когда мы входили в дом, уже выводил из него и не ложившийся спать, и только что разбуженный люд.

— Ну что? Кто она? — кинулись ко мне друзья и тётя с дядей, почти в унисон задавая вопросы.

— Без понятия, — пожала я плечами. — Лично я убитую не знаю. Сходите, посмотрите… может, узнает кто. А мы пойдём, кофе выпьем, а то я сейчас, как боевая лошадь, на ходу усну.

«Хорошо Магистру», — с завистью подумала я, наливая кофе себе и Виктору. Кота сморило вскоре после десерта, и сейчас мне до умопомрачения хотелось очутиться в кровати рядом с его тёпленьким пушистеньким тельцем.

— Знаете, Виктор, я, наверное, спать пойду, — сказала я, опустошив чашку и опасаясь, что вот-вот усну и в нарушение всех приличий свалюсь под стол.

— Не дождётесь результатов опознания? — спросил он.