Знатная плутовка - Ширли Басби

– Как ты думаешь, Ален, капитан догадывается, что я девушка?

– Избави Бог! Если так, то я не дам за твою жизнь ломаного гроша, – ответил Ален с неожиданной горячностью.

Ален Баллард был для Николь загадкой. Год назад он дезертировал из Британского Королевского флота и поступил в команду «Ла Белле Гарче». Она частенько задумывалась, что же толкнуло его на такой шаг. Ей было известно о нем немного, но его аккуратная одежда и изящные манеры явно свидетельствовали о том, что происхождения он более благородного, чем любой из членов команды. Кроме того, Ален вел себя с таким достоинством, что она предположила: раньше он был офицером. Недаром Сэйбер назначил его своим помощником. Николь с самого начала потянулась к Алену. Он чем-то напоминал ей Жиля, и скоро между ними завязалась крепкая морская дружба.

Свободное время они обычно проводили вместе, и не приходится удивляться, что очень скоро Ален обнаружил: Николь – вовсе не юноша. Произошло это в один из дней, похожий на сегодняшний, когда он случайно наткнулся на Николь, гревшуюся обнаженной на солнечном берегу маленькой лагуны. Сначала он не поверил своим глазам. Николь стала умолять не выдавать ее. Алену это пришлось не по душе, а выслушав всю ее историю, он совсем расстроился. Он обещал, что постарается помочь ей вернуться в Англию, но Николь резко отвергла его предложение. Она убедительно развенчала все приводимые им доводы, с радостью отметив про себя, что к единственному доводу, которому она не смогла бы противостоять, он не прибег – не стал угрожать, что доложит капитану. Потом она, нередко задумывалась, чем было продиктовано такое его поведение, но в конце концов решила не ломать над этим голову.

Правда, порой ей казалось, что и сам Ален не совсем тот, за кого себя выдает. Он проявлял повышенный интерес ко всем делам капитана и особенно к его бумагам – спискам захваченных трофеев. Николь думала, что это продиктовано заинтересованностью в своей доле доходов, пока однажды не застала Алена, который тайком просматривал личные бумаги капитана. Почувствовав, что он уличен, Ален был готов убить невольного свидетеля, но, к счастью, сразу узнал Николь и взял себя в руки. Неловкую ситуацию он разрешил простейшим способом: взял с нее слово не болтать взамен на обещание самому хранить ее тайну.

Такая взаимная зависимость неожиданно сплотила их еще теснее. Тем более что восторженная привязанность к капитану, которую Николь поначалу испытывала, ныне сменилась более прохладным отношением. Теперь она особенно ценила редкие часы свободы, выпадавшие ей на стоянках.

Николь поежилась, ей очень хотелось скинуть неудобную одежду из грубой ткани. Но Ален относился к этому неодобрительно, поэтому, когда они вместе бывали на пляже, Николь носила облегченный вариант своей обычной одежды – укороченные рубаху и штаны. Для возвращения на корабль у нее были припасены штаны обычной длины, чтобы ни у одного мужчины при виде ее стройных ножек не возникло бы никаких сомнений, что перед ним девушка. Сам Ален позволил себе снять рубаху, но даже не подумал отстегнуть от пояса кортик, с которым, кажется, никогда не расставался.

У Николь вдруг возникла новая идея.

– А не прыгнуть ли нам со скалы? – спросила она, резво вскакивая на ноги.

Эта лагуна нравилась Алену, но Николь больше любила другие места, а здесь чувствовала себя немного неуютно: пейзаж казался ей слишком мрачным. Возможно, такое впечатление создавали две черные базальтовые скалы, вознесшиеся по обе стороны лагуны, как простертые руки. К тому же дно в этих местах было глубже, чем обычно, и вода от этого была не лазоревой, а темно-голубой. Но на вершине одной скалы находилось маленькое выступающее над морем плато – прекрасная точка для прыжков в воду.

Лениво приоткрыв глаза, Ален пробормотал:

– Давай, Ник. Я тебя догоню.

И Николь в одиночку принялась карабкаться на скалу. Достигнув вершины, она минуту постояла тут, любуясь безбрежной морской далью. Потом поглядела вниз на прозрачную голубую воду. Глубина здесь была около пятидесяти футов, что в отсутствие подводных рифов делало это место идеальным для прыжка. Николь увидела, что Ален карабкается вслед за ней. Она призывно помахала ему рукой, потом прыгнула. Сперва она погрузилась на большую глубину, потом, активно работая ногами, вынырнула на поверхность. Прохладная вода приятно бодрила после солнцепека, и в течение нескольких минут Николь беззаботно плавала кругами, поджидая, когда Ален появится на вершине.

Она не чувствовала надвигавшейся опасности, просто плавала в свое удовольствие. Наконец появился Ален, и она приветствовала его, вспенив фонтан брызг:

– Присоединяйся. Здесь превосходно!

Ален находился на высоте пятнадцати – двадцати футов. С улыбкой он любовался зрелищем, какое она собой являла. Но вдруг его лицо изменилось, и он сдавленным от ужаса и тревоги голосом вскрикнул:

– Ник! Там, в глубине!

Она перестала вздымать брызги, замерла и взглянула вниз. Там на глубине футов в пятнадцать двигалась кругами тень, которая является в кошмарах каждому моряку, – акула.

От ужаса Николь пронзил озноб. Неловко барахтаясь, она принялась грести в сторону спасительного берега, от которого ее отделяла добрая сотня ярдов. Попасть туда было ее единственной надеждой, потому что на скалы, вздымавшиеся совсем рядом по бокам, взобраться из воды было невозможно. Николь вознесла молитву в надежде, что акулой движет простое любопытство. Когда первый приступ страха прошел, она поплыла быстро и уверенно. Но акула преследовала ее не из любопытства. Медленно приближаясь к поверхности, чудовище описывало в глубине неумолимо сжимавшиеся круги. Николь поняла, что еще минута – и ужасная пасть сомкнется на ее теле.

Акула, словно в нерешительности, замерла, заняв при этом положение между Николь и берегом и вольно или невольно отрезав тем самым единственный путь к спасению. Николь перестала грести и с ужасом глядела на акулу, которая принялась плавать взад-вперед футах в двенадцати перед нею.

Николь в отчаянии обернулась к Алену. Он замер на вершине скалы, бледный как полотно, и, не отрываясь, глядел на чудовище, которое теперь отделяло от девушки не более десяти футов.

Стараясь придать своему голосу уверенность, он крикнул:

– Плыви, Ник! Ради Бога, не вздумай барахтаться. Это ее только раздразнит. Плыви!

Подавив страх, Николь последовала его совету. Но акула была уже прямо под ней и медленно двинулась вверх, разинув пасть и обнажив ряды острых, как бритва, зубов. Николь поняла: сейчас она погибнет!

Вдруг она услышала всплеск от стремительно вошедшего в воду тела Алена. Вспугнутая акула прервала свою смертельную атаку и метнулась в сторону. Увидев показавшуюся над водой голову Алена, Николь крикнула:

– Что ты наделал! Теперь мы оба в опасности.

– Выходит, так, – криво усмехнулся он. – Мне, наверное, надо было стоять и любоваться, как тебя перекусят пополам. Замолкни, Ник, и плыви.