Соблазн в жемчугах - Мэдлин Хантер

— Как это печально. Мнение миссис Джойс так для меня важно, — съязвил Хоксуэлл.

— Твой сарказм неуместен. Это снова проявляется твой скверный характер.

— Саммерхейз, меня не слишком беспокоит мнение дамы, которая два года предоставляла убежище незнакомой женщине да еще грозилась убить меня. Я вообще считаю миссис Джойс подозрительной личностью. Но постараюсь не хмуриться. Буду улыбаться как идиот, пока наши с тобой жены замышляют, как бы привязать ко мне веревочки, как у марионетки, за которые они смогут дергать.

— Это нечестно. Одрианна ничего не замышляет.

— Ты и вправду влюблен, не так ли? Вижу, что в качестве союзника ты бесполезен. Вражеский стан будет использовать тебя в своих интересах. А я буду действовать исключительно в своих.

Саммерхейзу это не понравилось.

— Я говорю как друг, а не как лазутчик из какого-либо вражеского стана, даже если ты слишком раздражен сложившимися обстоятельствами, чтобы понять это. В свое время ты соблазнил немало женщин, Хоксуэлл. Было бы неплохо, если бы ты соблазнил еще одну.

Хоксуэллу не нужен был очередной совет относительно «сложившихся обстоятельств». Вчера вечером, когда Верити покраснела под его взглядом, а он чувствовал, как напрягается его тело, стоит ему лишь понаблюдать за ней, он уже наметил линию своего поведения.

Он и без Саммерхейза знал, что соблазнение было самым легким, быстрым, счастливым и надежным решением проблемы.

— Какое прекрасное поместье, Одрианна. — Верити выглянула в окно на появившийся вдалеке на небольшом холме помещичий дом. — В воздухе чувствуется запах моря.

— Побережье совсем недалеко отсюда. Если хочешь, мы устроим пикник.

Одрианна завязала ленты шляпки, приготовившись к приезду. За окном кареты были слышны шум колес и цокот копыт двух лошадей.

Вчера за обедом Хоксуэлл большей частью молчал, но наблюдал за Верити с задумчивым видом, отчего она начала нервничать. Его внимание приводило ее в замешательство и могло бы вызвать сомнения, сдержит ли он свои обещания относительно первой брачной ночи, если бы она не была уверена в том, что он человек чести.

— Поместье принадлежит брату моего мужа, — сказала Одрианна. — Если врачам удастся вылечить его от паралича и он вернется из Богемии, то сможет снова насладиться деревенской жизнью. Но если он останется инвалидом, ему лучше жить в городе, где по крайней мере можно чаще видеться с людьми.

Верити сомневалась, что маркиз Уиттонбери когда-либо вернется в Англию, не говоря уже о том, что будет жить здесь один. Одрианна тоже считала, что это маловероятно. Его отъезд сопровождался скандалом, который был бы, возможно, более громким, если бы маркиз так страшно не пострадал в этой войне. Но Одрианна всегда надеялась на лучшее и была бы рада возвращению своего деверя, с которым у нее сложились дружеские, доверительные отношения.

Карета остановилась в обширном дворе, огороженном с обеих сторон флигелями. Слуга помог Одрианне выйти. Верити последовала за ней как раз в тот момент, когда мужчины спешились.

После дождя стало жарко и душно, и все были рады оказаться в холле особняка. Огромные размеры, инкрустированный мраморный пол и почти полное отсутствие мебели делали его особенно прохладным. Не успели они войти, как им были предложены легкие закуски.

— Возле Саутенд-он-Си стоит яхта, — сказал лорд Себастьян. — Если погода позволит, мы можем совершить морскую прогулку.

Мужчины начали обсуждать побережье, яхту и то, каким бы им еще заняться спортом. Верити пила маленькими глотками пунш и старалась оставаться в тени.

Этому она научилась после того, как Бертрам стал ее опекуном и поселился в доме, в котором до этого жили только они с отцом. Ей вдруг стало ясно, что если она уйдет в себя и люди перестанут ее замечать, в свою очередь, и она сможет не замечать их.

Эта привычка оказалась полезной и во время ее двухлетнего пребывания в доме Дафны. Поскольку от нее не требовалось быть в определенном месте в определенное время, она могла, если это было необходимо, оставаться незаметной. Например, когда с визитом приезжал лорд Себастьян.

Но, избегая лорда, Верити приходилось избегать и Одрианну, ставшую его женой. Она не была на их свадьбе и никогда не видела новый дом Одрианны в Лондоне. Сейчас она устроилась в мягком кресле в огромном холле с высокими потолками и полом, выложенным мрамором четырех разных цветов.

Одрианну все это великолепие, казалось, не поражало. Лорд Себастьян и лорд Хоксуэлл тоже расположились на мягких диванах, словно ничего другого и не ожидали. Одна Верити еще никогда не видела такой роскоши, хотя и была богатой наследницей.

Какой-то невидимый и неслышимый сигнал привлек внимание Одрианны, и она встала.

— Домоправительница покажет вам ваши комнаты. Позади дома есть небольшой пруд, и я предлагаю встретиться там в пять часов и устроить пикник на свежем воздухе.

Лорд Себастьян посчитал это прекрасной идеей и похвалил жену за сообразительность. Экономка между тем увела Верити и Хоксуэлла.

На третьем этаже домоправительница перепоручила Хоксуэлла камердинеру, ожидавшему в дверях большой комнаты, и отвела Верити в такую же комнату почти рядом. Верити не удержалась и оглянулась. То же самое сделал Хоксуэлл и сразу же скрылся за дверью своей комнаты.

— Я надеюсь, апартаменты вам понравятся, леди Хоксуэлл, — сказала домоправительница, открывая дверь в огромную комнату, выполненную в модных зеленых тонах. — Утром здесь солнечно, а днем — прохладно. Пожалуйста, дайте мне знать, если комната вам не понравится.

Ее впервые назвали леди Хоксуэлл. Она чуть было не обернулась, чтобы увидеть важную особу, к которой обратилась домоправительница.

Верити подошла к открытому окну. Комната выходила на восток. Запах моря чувствовался здесь еще сильнее. Напротив окон росло огромное старое дерево, а слева была видна часть цветника. За кустами справа она увидела голубую гладь пруда, о котором говорила Одрианна.

— Комната мне очень нравится, — сказала она, поскольку ей показалось, что домоправительница ждет ее одобрения.

После ухода домоправительницы в комнату вошли Одрианна и служанка, которая должна была стать горничной Верити. Обе женщины никак не отреагировали на то, что у Верити так мало багажа.

Одрианна указала на две пачки писем на кровати.

— Это, должно быть, те письма, о которых ты рассказала мне в карете. Те, что адресованы Лиззи Смит в ответ на ее обращение к архиепископу и адвокату при церкви с просьбой об аннулировании брака. А что это за вырезки из газет?

— Я сохранила заметки, касавшиеся событий, происходивших в графствах, соседних с моим домом. — Верити открыла ящик комода и сунула туда письма и вырезки. — Думаю, мне надо их спрятать. Комната Хоксуэлла совсем рядом с моей, и он может неожиданно войти.

— Мне не удалось поселить его в другом крыле, Верити. Он, возможно, догадывается, что ты поделилась со мной своими секретами, пока мы ехали сюда, но лучше, если это будет не таким очевидным.