Стань моей - Дарина Ку

— Ну нет, Машка, рассказывай уже как есть, если речь зашла за это, — мотает мама головой и садится напротив за столом. Садимся и мы с папой. Трудно вздыхаю, потому что даже не знаю с чего начать рассказ и как его закончить, по факту и я оказалась не святой.

Замечаю, как родители заглядывают с интересом в глаза и от этого становится не по себе. Возможно вообще не нужно было заваливаться сюда как снег на голову и вываливать все свои проблемы, но теперь пути назад нет.

— Он мне изменял, — говорю прямо, опустив глаза от стыда. Да, мне действительно стыдно. Хотя и не должно быть, ведь это меня предавали, а не я, и всё же… почему-то чувствую вину. — целый год, возможно и больше.

Родители молчат, похоже им тоже нечего сказать. А, что вообще в таких ситуациях должны говорить родители? «Дочка, он козёл, ты найдешь лучше»? Слишком банально. Да и не верится в такое, потому что это уже старый метод для успокоения.

— Хочешь, я поеду и мы поговорим по-мужски? — спокойно спрашивает папа, но я вижу его злость и сжатые кулаки.

— Нет, папа, — мотаю головой и дарю родителям лёгкую улыбку. — я уже и так всё решила. Оказывается, для него это нормально и наши отношения были слишком длинными, чтобы хранить верность.

— Будешь подавать на развод, Маруся? — вздыхает мама и обнимает меня по-матерински.

— Буду, — киваю уверенно. — не вижу смысла продолжать такой брак.

— Правильно, доченька, на лжи и изменах счастливого брака не построишь.

— Да, но… есть ещё одно «но», — тяжело выдыхаю. — вы скоро станете дедушкой и бабушкой. И, да, ребёнка я оставлю.

— А тебе никто и не сказал о том, чтобы избавиться от него, — со слезами на глазах, улыбается женщина. — не волнуйся, как-то будет, а мы с отцом поддержим и поможем.

— Знаете, — всхлипываю от счастья, что хотя бы здесь меня поддержали родные. — а я боялась ехать к вам со своими проблемами, ибо слишком провинилась перед вами. Пожалуй, я плохая дочь. Так долго не приезжала на родину и вообще…

— Машунь, мы все равно любим тебя, и которые ошибки ты не сделала бы, ты до сих пор остаёшься нашей дочкой. Ты же самое родное и дорогое, что мы с папой имеем.

— Вы тоже моё самое дорогое, мам, пап. — всхлипываю и обнимаю родителей, крепко прижимая к себе. Мне так стыдно, что всегда шла за Ромой и не имела своего мнения. Что ради него, фактически забыла о родных, почему-то принято, что женщина всегда должна идти за мужем. Только это ложь, абсурд, так не должно быть. Вернее, должно, но точно не во всем. А я пошла, и где я теперь? У тех, кому действительно нужна, а Рома… Рома, он в прошлом.

До самого вечера мы проводим время вместе за разговорами. Я так соскучилась, что буквально собралась целая куча всевозможных тем, несмотря на то, что между нами с Ромой всё кончено и нужно лишь решить с разводом.

За весь день устаю так, как не уставала никогда, потому принимаю ванну и ложусь в постель, рассматривая комнату. Даже странно оказаться снова здесь, после стольких лет взрослой жизни. Здесь до сих пор светло-голубые стены с цветами на обоях. Большая хрустальная люстра, которая досталась ещё в наследство от прабабушки и минимум мебели. А стены практически все залеплены фотографиями из детства. Улыбка сама ложится на лицо, когда оказываюсь здесь. В родительском доме слишком хорошо, чтобы пребывание здесь могло казаться правдой. Жаль только, что была такой дурой и не приезжала чаще. Ведь… они всегда ждали. Они даже комнату мою не тронули, а оставили её такой, какой и была. Я плохая дочь, но обязательно исправлю всё.

Засыпаю я быстро, потому что дома кажется и стены лечат. Хотя и лечить не от чего. До сих пор обидно за то, как поступил мой муж, но… но после встречи с Романом в том отеле всё изменилось. Как-то слишком даже стремительно, потому что он удивительным образом забирал всю мою боль и дарил счастье.

Возможно если бы мы с Романом пошли на несколько свиданий, у нас даже что-то и получилось бы в плане отношений, но… мой ребёнок точно не нужен такому, как он.

Утром просыпаюсь не от будильника, а от того, что ужасно тошнит. Часы показывают только пять утра, а я уже проклинаю этот день. Так надеялась, что попаду в тот небольшой процент женщин, которых не мучают токсикозы, но всегда всё так.

— Мария, ты проснулась? — мама уже моет посуду на кухне. Никогда не понимала жизни в селе, здесь будто свои правила и законы.

— Да-а, — хотела присесть рядом, но почувствовала ужасную тошноту, поэтому побежала в туалет.

Слава Богу, обходится тем, что приходится лишь умыться холодной водой и немного посидеть. После этого, вышла обратно к маме на кухню. Спать уже совсем не хотелось, потому что слишком эта тошнота перебила всю малину. Поэтому вернулась и села за стол.

— Чая, Маш? — коротко спрашивает с нежностью во взгляде.

— Нет, пока не хочется, — мотаю головой. — хочешь, я помогу тебе?

— Сиди отдыхай, дочка. Вижу, что токсикоз даёт о себе знать, поэтому лучше просто сиди.

— Мама, но я не больна, — закатываю глаза.

— Да, но себя нужно беречь во время беременности, иначе никто не убережёт.

— Почему же? — задумчиво поднимаю глаза и складываю руки под подбородком. — а как же любимый человек? У тебя, например был папа.

— Твой папа был всегда особенным, — загадочно улыбается и оставляет грязную посуду. Всё же ставит чайник на огонь и садится рядом. — таких мужчин очень мало. Жаль, что твой Рома… такой подлый парень.

— Рома… Рома… — протягиваю. — знаешь, мама, не все Ромы такие. — вспоминаю о вчерашнем незнакомце и легко улыбаюсь. Так хорошо рядом с ним было, там, вчера вечером.

— Ты это о чём, Маруся? — поднимает брови. Немного напрягается и касается моей руки. — Маша, это он тебе изменил? — осторожно спрашивает.

— Он, мама, не волнуйся, — смеюсь от её догадок. — ты же знаешь, что я бы не пошла на такое.

— Тогда… тогда, почему ты такая, Маша? — хмурится женщина.

— Какая?

— Загадочная и какая-то… будто влюблена, как будто у тебя не случилось ничего, а твой муж не изменил тебе.

— Я не знаю, — пожимаю плечами. — боюсь рассказывать, чтобы ты не осуждала…

— Маруся, рассказывай, — гладит моё плечо. — я пока чай разолью.

Задумываюсь на несколько секунд, а потом решаю, что, видимо мама имеет право знать хотя бы часть моей жизни. Я и так фактически не общалась с родителями, потому вздыхаю и опускаю глаза, подсовывая к себе чашку с чаем, что налила женщина.

— Знаешь, я любила его… Рому, — начинаю осторожно. — по крайней мере, я так думала, но вчера… Вчера, когда увидела его с той лаборанткой, мне было так больно и противно, что я собрала свои вещи и ушла в отель. А там… мама, — улыбаюсь. — там я попала в схватку с Романом.