Лев Яшин. Вратарь моей мечты - Валерий Жмак

На поле и впрямь разгорелась нешуточная борьба: атаки следовали одна за другой – то на одни ворота, то на другие. Защитники постоянно перемещались у своих штрафных, в центре дирижировали полузащитники, на острие выжидали форварды…

Динамовцы потеряли мяч, и спартаковцы ринулись вперед, организуя отчаянную контратаку. Нападающий Никита Симонян нанес сильный удар метров с двадцати пяти. Хомич оказался на месте и отбил мяч, но тот запрыгал по штрафной площади. К нему тотчас устремились нападающий спартаковцев и два динамовских защитника.

Первым к мячу успел Симонян, нанеся из-под ноги защитника прицельный удар в угол ворот.

И снова Хомич дотянулся, отведя угрозу.

У ворот началась настоящая свалка…

В результате Хомич все же завладел мячом, но остался лежать на газоне – получив сильный удар по ноге. Корчась от боли, он не мог подняться.

Протяжный свисток судьи прервал встречу.

Трибуны неистовствовали, а разгоряченные ходом матча игроки подбежали к травмированному вратарю. Двое помогали ему встать и практически на своих плечах отнесли к кромке поля, где осторожно опустили на траву. Возле лежащего голкипера тут же возник врач с чемоданчиком. А рядом склонился озабоченный тренер «основы» Дубинин.

– Как ты, Хома?

– Нога, – сдавленно простонал тот.

– Играть сможешь?..

Вопрос повис в воздухе. Судя по виду, и так было понятно, что о продолжении им игры не может быть и речи.

– Яшин! – крикнул Дубинин в сторону запасных.

Пока игра была остановлена и решался вопрос с заменой, врач ощупывал поврежденную голень. Хомич лишь морщился и тихо стонал…

* * *

Яшин сидел в первом ряду запасных игроков рядом с Кузнецовым и Кесаревым. Все они с тревогой наблюдали за тем, как вдоль бровки поля мимо скамейки запасных пробежали два помощника врача с носилками, как на них бережно укладывали Хомича.

Лева был настолько поглощен происходящим, что не слышал окликов Дубинина.

– Яшин, ты оглох, что ли?! – толкнул его в бок Кесарев. – Тренер зовет! Давай-давай, быстро!

Только после этого Лева обратил внимание на сердито машущего Дубинина, требующего, чтобы он поскорее выходил на поле.

Будто во сне он поднялся, снял тренировочный свитер, надел на голову кепку и, подхватив со скамейки перчатки, побежал на поле.

Встав в «рамку», он постучал подошвами бутс по левой штанге, затем подошел к правой…

– В команде «Динамо» произошла замена, – разнесся по чаше стадиона голос диктора, перекрывшего шум трибун. – Место Алексея Хомича в воротах занял Лев Яшин.

С трибун послышался недовольный свист, от которого молодому вратарю стало не по себе. Он и так ощущал, как от сильного волнения по телу пробегает неприятная дрожь, а тут еще не совсем благожелательная реакция многотысячной толпы…

Тем не менее до сигнала судьи о продолжении матча оставалось не так много времени, и Яшин спешил размять мышцы: делал взмахи руками, хлопал надетыми на руки перчатками, подпрыгивал… Затем окинул взглядом рамку ворот.

И вздохнул. Створ показался огромным, а перекладина и вовсе взмыла в небо. Попробуй не пропусти в такие ворота…

Хомича унесли на носилках в подтрибунные помещения. Раздался свисток, судья бросил Яшину мяч, чтобы тот ввел его в игру ударом от ворот.

Едва справившись с волнением, тот разбежался и выполнил удар.

Игра возобновилась…

* * *

По пандусу первого ряда трибун размашистой походкой вышагивал генерал Министерства внутренних дел. Впереди, словно ледокол, ему расчищал дорогу юркий и наглый адъютант в звании капитана.

– Освободите проход! Дайте дорогу! – рявкал он на зазевавшихся зрителей.

Те спешили подобрать ноги и молчаливо провожали взглядами тучного генерала.

Добравшись до скамейки запасных, тот на ходу здоровался со знакомыми игроками и вальяжно отмахивался на их желание стоя поприветствовать именитого гостя.

– Сидите… Сидите… Смотрите игру!..

Заметив второго тренера «основы», он направился к нему.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – поздоровался Станкевич.

– Привет. Кто забил?

– Бесков! Хлестким ударом в «девятку».

– Молодец, Костя, – довольно отозвался гость, усаживаясь на лавку. – А где Хомич? Почему не вижу его в воротах?

– Травмирован.

– Что случилось?

– Чуть ногу не оторвали.

– Мясники… С-с-у…

– Так точно – грязно играют.

– А кто вместо него в воротах?

– Яшин. Третий вратарь, – по-военному доложил тренер.

– Может, на гостевую трибуну пойдем, товарищ генерал? – суетился рядом адъютант. – Там повыше – смотреть поудобнее.

– Да подожди ты! – цыкнул тот.

И, прищурившись от вечернего солнца, принялся с интересом наблюдать за неуклюжим дылдой, защищавшим динамовские ворота…

* * *

Яшин вел себя в площади вратарской странно. Он то маятником мотался взад-вперед, то подходил к одной штанге, то к другой…

Многие понимали, что молодой вратарь излишне волнуется, однако выглядело это крайне комично. Его волнение и нервное поведение было заметно даже из комментаторской будки, находившейся довольно далеко от футбольного поля – на верхотуре центральной трибуны.

Внутри небольшой будки за столом перед микрофоном все так же сидел Вадим Синявский; Николай Озеров переместился ближе к нему и устроился рядом – по другую сторону от микрофона.

– Итак, в команде «Динамо» произошла вынужденная замена: вместо выбывшего из игры Алексея Хомича на поле вышел Лев Яшин, – поставленным голосом объявил для радиослушателей Синявский.

Воспользовавшись короткой паузой – на поле еще не прозвучал свисток для продолжении игры, – диктор отвинтил крышку термоса и налил в два стакана кофе.

– Угощайтесь, Николай Николаевич, – предложил он, прикрыв микрофон ладонью. – Этот кофе особенный – он сварен по моему особенному рецепту.

Озеров приподнял стакан и сделал глоток горячего напитка. На лице появилось удивление – кофе ему явно понравился.

* * *

Прошло около десяти минут возобновившейся игры, а Яшин никак не мог унять сильного волнения. Нервозность с волнением были настолько велики, что порой граничили с паникой. Взгляд бестолково метался по зеленой плоскости стадиона, не фиксируясь ни на партнерах, ни на мяче, ни на игроках-соперниках.

Партнеры из числа защитников замечали неладное с молодым вратарем: трясущиеся руки, лишние движения по штрафной, испуганный взгляд. Но помочь ему ничем не могли.