Хрома. Книга о цвете - Дерек Джармен

Рыжие волосы ассоциируются со злом. Рыжих считали потомками дьявола. Вильям Рыжий, li rei rus, убитый в Нью-Форесте в четверг, 2 августа 1100 года, король, принесший себя в жертву и оставивший по себе черную память тирана, изображен на картинах рыжим. Невыразимо развращенный. Его красный, цвет крови, сам дьявол и вспышки адского пламени. Рыжий квир-король. Последний в длинной цепочке рыжих, принесших себя в жертву! Дэвид, тоже рыжеватый, нервно посмеивается, когда печатает это на компьютере. Сегодня вечером в Дангенессе полнолуние!

В Средние века считалось, что желчность (злоба) была пылкой и красной:

Обозленные красные провозгласили революцию. Красные фригийские колпаки подброшены высоко в воздух. Алые шейные платки Гарибальди. «Liberté! Fraternité! Egalité!» Viva la libertà! Кровь, гильотина и старухи, вяжущие алые чулки. Общественный красный.

Ливерпуль. Начало 1980-х. Я участвую в марше. В. (РЕДгрейв[24]) говорит: «Дерек, возьми красный флаг». Нас около пятидесяти. Призрачный галеон революционного прошлого. Мы маршируем через пустынный и покинутый город, под звуки ветра, бьющегося в флагах, светлый галеон в открытом море надежды. Солнце окрашивает нас в красный. Обломки последнего кораллового рифа оптимизма. Кто-то говорит мне: «По правде говоря, красный – великолепен. В основе красного – сама жизнь».

А пока мы маршируем, английские джентльмены с красными шеями преследуют красный, потеют в субботний день в погоне за рыжей лисицей. Но наши глаза сфокусированы на гробнице Ленина. Гробнице Революции. Совершенство ее пропорций, воплощенных в красном граните, не уступит Парфенону. Высоко над ней развевается над Кремлем красный флаг, даже в те дни, когда нет ни малейшего дуновения ветерка; специальный механизм, спрятанный во флагштоке, заставляет флаг развеваться. Кто-то еще говорит: «Спартанская армия была одета в красную шерсть и красные кожаные башмаки. У нас старинный марш».

Красные башмачки Джуди Гарленд, которыми она щелкает друг о друга, исполняют ее желание в стране Оз, и они приносят ей УДАЧУ, потому что возвращают домой, в Канзас. Но танец Мойры Ширер в красных башмачках в фильме Майкла Пауэла приводит ее к смерти.

В 77 году до н. э., во время кремации Феликса, Красного возничего, его сторонники бросались в погребальный костер. Белые сказали, что он выжил из ума. Но нужно было видеть Феликса!

Не был ли мозг Дориана Грея запачкан алым пятном безумия?

Я опускаю письмо в красном итальянском конверте, адресованное тебе, дорогой читатель, в маленький красный почтовый ящик в конце сада и наблюдаю за тем, как почтальон в своем красном фургоне забирает его в четыре часа дня. Итальянские конверты для деловой почты всегда красные. Это значит – СРОЧНО. Наши коричневые конверты крадутся незаметно.

Когда я писал эту книгу, у меня оставалось очень мало времени. Если я забыл о чем-то, что очень важно для вас, – запишите это на полях. Я пишу на всех моих книгах, как только мне приходит в голову какая-то мысль. Я должен был писать быстро, потому что мой правый глаз погас в этом августе из-за «цвет, о! мегаловируса…» – и быстро устремился в темноту. После света всегда наступает тьма. Я написал «Красный» под больничной капельницей и посвятил его своим докторам и сестрам в Барте. Большая часть его была написана в четыре утра, нацарапана почти совершенно неразборчиво в темноте, я писал, пока меня не одолевал блаженный сон. Я знаю, что мои цвета не совпадают с вашими. Два цвета никогда не будут одинаковыми, даже если они выдавлены из одного тюбика. Контекст меняет то, как мы их воспринимаем. Обычно я использовал одно слово, чтобы описать цвет, так что красный всегда остается красным с отклонениями в киноварь или кармин.

В этой книге нет никаких цветных фотографий, потому что это была бы тщетная попытка заточить цвета в тюрьму. Как я могу быть уверен, что принтер воспроизведет нужный мне оттенок? Пусть лучше цвета расплываются и разбегаются в вашем сознании.

Дерек.

P.S. Быть красным значит иметь этот цвет, а не выглядеть красным. Конечно, предмет может казаться красным какое-то время, как Парфенон в умирающих лучах солнца.

Кто джентльменом был сначала, когда Адам пахал, а Ева пряла? [25]

Долгий сон Аристотеля окутал Средневековье. Цвета ушли в крестовый поход и вернулись со странными геральдическими именами на море реющих флагов: Sable (чернь), Purpure (пурпур), Tanne (красно-буро-оранжевый), Sanguine (темно-кровяной), Gules (червлень), Azure (лазурь), Vert (зелень).

На тысячу лет Аристотель стал Мастером Схоластики, и с течением времени его философия закостенела в систему. Догма, положившая конец размышлениям – вплоть до 1590-х годов преподаватели Кембриджа могли быть оштрафованы на пять шиллингов за любую мысль, противоречащую его трактатам. Средневековье прошло в тени Аристотеля. Покров тишины.

После падения Римской империи иконоборцы начали войну против идолов. Цвет стал источником нечистоты. Между земным и небесным миром разверзлась бездна. Собака гналась за своим хвостом, пытаясь его откусить.