Куриный бульон для души. Прощение исцеляет. 101 теплая история о том, как оставить прошлое и начать двигаться вперед - Эми Ньюмарк

С тех пор как я выпустилась из школы, прошло сорок лет, но воспоминания о последних годах обучения долго не отпускали меня. В голове особенно сильно застрял образ лестницы, по которой я каждое утро поднималась, прежде чем попасть в классы. Кому-то, возможно, покажется странным, что несколько ступенек школьного крыльца так меня заботили. Но большую часть жизни память о том, как я преодолевала их, наполняла мое сердце горькой обидой.

Я окончила школу Смайли-Билдинг в Дюранго, в штате Колорадо. Там я доучивалась в старших классах и пробегала по этой лестнице по нескольку раз за день. На широком бетонном крыльце – прямо на ступеньках – обычно сидели наши мальчишки и, провожая взглядами девчонок, выходивших из дверей школы или входивших в них, довольно бесцеремонно (а порой и зло) обсуждали каждую, оценивая ее привлекательность по шкале от одного до десяти. Попадать под их словесный обстрел и слышать глумливые шутки было ужасно неприятно. Честно скажу – даже спустя годы я помнила некоторые язвительные эпитеты. Пока я училась, мама говорила: «Не обращай внимания! Просто проходи мимо». И я, конечно же, так и делала – пробегала мимо задир с каменным лицом, стараясь пропускать мимо ушей гадости, брошенные мне вслед. Но все равно злые реплики застревали в моем сердце. И ранили меня. Обиды копились все последние классы школы. Смириться со словечками типа: «Вот же уродина!», «Что это на ней надето сегодня?»; «Ну и корова!»; «Кто на такую прыщавую позарится?» – было нелегко. Мне не удавалось выбросить их из головы – я носила в себе эти «оценки» много лет. Жила с воспоминаниями о школьной лестнице долгие годы. Эхо смеющихся голосов некоторых одноклассников звучало в моей голове, даже когда я уехала из нашего города, покинула штат, перебралась на другое побережье, получила высшее образование, построила успешную карьеру в области коммуникаций, написала несколько книг, начала преподавать, счастливо вышла замуж и вырастила двух прекрасных сыновей. Школа с ненавистной лестницей и теми мальчишками была далеко позади, а я – даже десятилетия спустя – глядя на себя в зеркало, припоминала злые шутки по поводу своей внешности.

На сороковой год после выпускного мне пришло приглашение на встречу бывших одноклассников. С одной стороны, я очень хотела поехать на это торжество и всех повидать. Но с другой – с ужасом представляла лестницу и то, как придется снова по ней подниматься и проживать неприятные эмоции, которые испытывала во время учебы.

– Что с тобой? – спросил муж. – Почему не хочешь ехать? Мне казалось, ты с удовольствием училась.

(«Учиться-то мне нравилось, – хотела ответить я. – Но подниматься по лестнице снова – веселье не из приятных».)

И все же желание приехать на празднование годовщины и показать бывшим одноклассникам, какой я стала, каких успехов достигла, не отпускало меня. В первую очередь я, конечно же, представляла себе мальчишек. Я хотела, чтобы все они воочию увидели, как ошибались на мой счет! Я хотела, чтобы они узнали, что у меня есть муж и сыновья, я живу в счастливом браке, многого добилась, пользуюсь уважением коллег и привлекаю взгляды мужчин.

Мысленно я репетировала гневную речь, обдумывая, что скажу бывшим недоброжелателям (если они снова примутся принижать мою значимость и выносить суждения насчет того, как я выгляжу) – и общий смысл моего монолога сводился к тому, что я довольна и своей внешностью, и тем, как сложилась жизнь.

В сентябре мы с мужем прилетели в Денвер, встретились с моей сестрой и поехали в город, где прошли наши школьные годы. Я накрасилась, сделала прическу, надела любимую блузку – в общем, подготовилась к вечеринке по самому высшему разряду.

Может, не зря говорят, что память – это первое, что нас подводит? Все мои страхи об этой встрече оказались надуманными. Меня приняли приветливо. Мы шутили и выпивали как добрые друзья. Комплименты сыпались на меня со всех сторон – и это льстило мне. «Ты фантастически выглядишь!», «Ты совсем не изменилась!». Я вглядывалась в фотографии на бейджах собравшихся, пытаясь вспоминать кто есть кто, – и почти никого не узнавала! Как могло случиться, что я забыла большинство имен тех, с кем когда-то училась?! Неужели я просто вычеркнула из памяти весь школьный период жизни? Или это была какая-то не та встреча выпускников? Хотя нет – некоторые бывшие одноклассницы помнили мою маму, которая руководила отрядом девочек-скаутов. Другие высказывали добрые слова о моем отце, профессоре местного колледжа. Какая-то дама (которую я совершенно не помнила!) призналась, что до сих пор благодарна мне за то, что когда-то я приняла ее в круг своих приятельниц, невзирая на то, что многие ее отвергали.

Мне не пришлось произносить мою пламенную речь, не единожды мысленно отрепетированную накануне встречи выпускников. Она просто не понадобилась! Мы непринужденно и мило болтали о том о сем: о детях, работе, мужьях. Я рассказала о двух своих взрослых сыновьях, живущих в Сиэтле, о том, что, вероятнее всего, скоро их примут на работу в «Боинг». Все было тепло и дружелюбно. Хотя я чувствовала себя так, будто была в компании незнакомцев, за исключением пары-тройки более-менее близких подруг.

На следующий день мы с сестрой прогулялись к старому зданию школы. Современный учебный корпус перенесли на новое место, но строение, в котором училась я, все еще сохранилось. Я его сразу узнала. На широком крыльце не было ни души, лестница пустовала.

– Зайдем внутрь? – предложила я сестре.

Поднимаясь по знакомым ступеням к дверям, я чувствовала волнение. Прошло сорок лет! Как же давно это было! Но вот что удивительно: эхо мальчишечьих злых голосов словно растворилось в свете жаркого утреннего солнца.

Внутри школы все изменилось. Я не узнавала прежних коридоров и классов. Мы миновали кафе «Смайлик», студию йоги, аудиторию, в которой обучались игре на фортепиано. Я бродила по этажам, заглядывала в кабинеты, где раньше велись разные предметы, и поражалась переменам. Здание было отдано местному Центру искусств, его помещения теперь арендовали художники, фотографы и скульпторы под свои мастерские, здесь преподавали всевозможные творческие дисциплины. Там, где я некогда испытывала страдания, сейчас можно было насладиться прекрасными картинами, позаниматься танцами или пилатесом, принять сеанс массажа, купить картины или керамику.

И глядя на то, как изменилось это пространство, я вдруг поняла, что не было никакого смысла столько лет таить обиды на людей, многих из которых я даже не смогла узнать. Бесконечно возвращаясь к неприятным воспоминаниям прошлого, я причиняла боль лишь самой себе. И мне пришло осознание, что я должна простить своих обидчиков.

В тот же вечер главный организатор встречи выпускников, зачитывая письма от тех, кто не смог приехать, прочитал письмо от одного нашего одноклассника. Тот писал: «Оглядываясь назад, я вспоминаю, что нередко обижал вас своими злыми шутками и издевательствами. Я вел себя как настоящий придурок. Мне очень стыдно! И если кто-то запомнил меня таким – простите меня. Я сожалею, что вел себя так».

Слушая это послание, я почему-то представила мальчишек со школьной лестницы и подумала, что все они могли бы сказать то же самое, как и автор этого письма. И в глубине моего сердца родилось прощение: «Я прощаю тебя, – произнесла я мысленно. – Прощаю вас всех. И пусть прошлое – остается в прошлом».