Дорога которой не будет конца - Сергей Гришко

жалюсь, убегаю в бред и пуповину режу, скоро будет сдан последний бастион, в нем томится душа.

Мир великолепен и прекрасен, одухотворенные прекраснодушные кретины и рабы, играют в шутов и шутами. Быть человеком забытый урок, кривляется сука суча ногами и ты за нее. Наплевать, испражниться здесь и сейчас, ведь ты против всего, забытые тени предков курите бамбук в стороне, не исправляйте искаженные смыслы. Против вас и за нас, безымянные люди, анонимные лица.

Свята жратва и рай наполнен едой до краев. Сожги все к чертям и останься голодным, или эй, революция, слушай страшный хруст костей, который машина новой системы производит при своей работе. Весь день льет кровь, и дождь забыт, гремят просыпанные кости. Алая весна наполнена грозою.

Весна город в крови, прибраны лишние люди, кругом свежесть и чистота. Скоро придут теплые ветра и прогремят грозы, деревья будут благоухать, источая ароматы столь утонченные и неприлично естественные, что прощай изморозь. Вечерами долгими, примется сердце биться в груди, мучить человека, странно все это. Кровь не высохла, не остыли тела, а жизнь продолжается.

Пьяные улицы, собаки выгуливают отрешенных людей, лай, шум. Миром правят собаки, хозяева не в счет. Сложно совладать со свободой, ее по определению нет. Ты можешь быть абсолютным рабом, и власть твоя будет безмерной над миром правителей, которые лишь идут у тебя на поводу, но ты верный друг, ты понимаешь все с полуслова, на любом языке и обожаешь выполнять команды. Ты странный властелин вселенной.

Время идет, весна жирует, ангажемент, бесконечный театр богемного существования, публика рукоплещет, взлелеянный просвещенный зритель зрит вглубь фигур, цветов, деталей, возрожденья слова. Коньяк и эшафот, немая пьеса. Люд в церквях молится да креститься, чудеса продолжают свершаться, и по-прежнему не видны.

Плоды революции, бездорожье в никуда, пивной ларек в воздухе пахнет войной. Обилие рисованных героев готовых спасти мир. Закономерный буерост в голове жаждет выхода к солнцу. Подземные лаборатории полны чудес глобального истребления. Сокровища безумия, агонизирующий в пламени ненависти и страха разум, потоки сказочных историй в кокаине. Убой скота, цвета меркнут, кровь высыхает.

Завтрашний день. Лишний человек, выведенный в социуме для устранения себе подобных. Пришел в студию, шоу начинается. Скоро, это запустят в телевизионную сетку и жизнь станет протекать осмысленно. Аналитики практически близки к определению данного типа. Кризис заканчивается способом нового мышления, который приведет к результатам, жизнь не останавливается.

Весна порождает любовь, та в свою очередь ведет к влечению, и рождаются новые солдаты, которые обязаны силой взять победу за хвост. Лишние люди, увы, не живые. Своими именами, пополнят списки павших и пропавших без вести.

Старик и война молодым, какая несправедливость, что смерть так близка. Походные жены, кальсоны, портянки, бинты. Свет по часам, комендантский час, когда боязно ощутить чью-то близость и страшно завершить начатое дело.

Закрытые глаза, подушка и настороженный слух, будет ли канонада, или просто наступит заветная тишина. Весна и желание жить по законам мирного времени, неужели проливающий кровь не видит, что есть обыкновенные люди, которые мечтают о мире.

Сон, сейчас еще тихо, но сон зловещий о войне. Влажная подушка, сброшенный кошмар, ты проснулся отупевшим и пошел выкурить сигарету, завтра поутру начнется мясорубка. Холодно и женщина рядом не сосуд доброты и тепла, уставшее тело способное передвигаться в пространстве и тянуть к свету, если ты ранен, это все. Близок рассвет, в углу тень, за которой дверной проем, там, в прихожей все приготовлено, чтоб быстро выйти и все забыть.

Вернуться бы обратно хоть на денек, к воскресному ленивому сну и гомону на лестничной площадке, крикам во дворе, у тебя целый день впереди, ты волен делать все что заблагорассудится. Свят этот день, прожить бы в нем дольше.

Можешь ходить босым по квартире и почесывать задницу, имеешь право выпить с утра и к обеду рухнуть на пол абсолютно пьяным бревном, некому стороннему сделать тебе замечание о не правильно проведенном досуге. Какое кому дело человек ты, или свинья? Ведь у тебя еще нет жены, отпрысков, собаки главное есть время впереди на все это и большее, почему же в данный момент не быть пьяным?

После подымишься и освоишь в один присест пару новых для тебя языков, затем напишешь глубокомысленный труд о жизни, подаришь красивой девушке цветы и после счастье, не из корыстных побуждений, а просто из великого и светлого чувства любви. Все хорошо, весна, мир пробуждается, люди кругом, хорошие люди понимаешь?

Только начало дня и ты полон планов, ты молод. Что будет дальше, а важно ли это?

Время идет и трон не пустеет, слова резонируют и кто-то вновь проливает кровь. Порожденное мародером семя, быдло, да святится имя твое! Так зачинается день, так закаляется сталь, стойкость рождается из окаменелой шаткости. Крепнет то, чему нет места в природе, хотя спорно все и подлежит сомнению.

Закаленные люди, чугунные головы, камень кулаков, глупость это мелкое счастье, набить брюхо и трепать языком попусту, продолжая жевать. Быдло без имени, но в присутствии везде, от темноты длинных коридоров к раю и в очереди за хлебом и миром снова они. Хамоватые не брезгливые, верткие, липкие всегда в суете, пахнут мокрой шерстью песьей, тьфу, трижды тьфу. Я покидаю эту очередь, становлюсь в строй и короткой дорогою, ухожу на войну.

Здравствуй смерть, утроба бесконечной войны наполняется кровью и трупами, безрассудное истребление всех и вся, люди обращаются в зверей диковинных, перчатки и душистое мыло, верный пес грызет, смакуя детскую кость. Инакомыслящие, не благополучные, иные, лишние и те, кого просто много, все идут на убой. Бомбить беззаботно тех, кто оказался внизу, стрелять легко, когда перед тобой толпа, какого черта, они лезут под пули!

Солдатам страшно гибнуть за определенные денежные вознаграждения, теперь никто не отдает родине жизнь, только во имя свободы и демократии, идиот творит кумира, но получается всего лишь идиот. Ругаешься и кулаком грозишь, после выпьешь водки, чтоб искренне сожалеть.

Так уж происходит, что не изменить ничего, скрипит колесо истории. Неужели слышу реквием по человечеству? Или же просто новостной понос? Сестры и братья, почему мы так сильно поломались и износились духовно? Почему человек превратился в особь и существо?

Я смотрю и постигаю глубину безнадежности будущих ужасов, спасение устарелая формула суицида. Закаты – ренессансы, одиночество – просвещение, сигарета тлеет, тень стены растет. Борьба чтоб бурлило кругом, и аукцион визжит – Пропито!