Икарийские игры - Александр Львович Ампелонов

— И это все? — разочарованно протянул Васюта. — Что, твой Икар слепой? Не видел, куда летит?

— Не понимаешь поэзии — помолчи, — отрезала Наташа.

— А почему он сразу утонул? — не унимался Васюта. — Что, он плавать не умел?

— Если бы и умел, кто тебя в море подберет, — грустно сказал кто-то из ребят…

— Что ты понимаешь? Один моряк на плаву пять суток без всякого круга держался…

Мальчишки, перебивая друг друга, принялись обсуждать, были у Икара шансы на спасение или нет и почему он в самом деле был так неосторожен… Андрей молча листал учебник, строки, бежавшие перед глазами, сливались, за ними вставало обжигающее солнце, разлившееся над лазурным глубоким морем, гибкое тело атлета, скользящее на крыльях между небом и водой. Разве кто-нибудь из ребят мог понять Икара? Кто из них знал, что такое полет, и какое это наслаждение — чувствовать, как твое тело, неподвластное земным силам, парит в воздухе, возносясь все выше, стоит только захотеть — и взлетишь выше самых высоких гор. Если столько и радости и восторга дарит прыгуну обыкновенный батут, то что должен был чувствовать Икар?!

— А зачем тебя в номер взяли? — спросила Наташа Руслана, когда бесполезные, так ничего и не объяснившие споры умолкли. — Подбрасывать кого-нибудь?

— Ты что? «Нижними» только взрослые бывают, — объяснил Руслан. — У них же ноги железные…

— А кто тогда тебя бросать будет? — удивился Андрей. — Там лишних же нет… Двое ребят и двое взрослых…

— Я вместо Володи. Он скоро в армию уходит, и потом, он уже тяжелый, с ним сложных трюков не сделаешь.

— В армию? — переспросил Андрей, но тут же, боясь выдать, раскрыть себя, замолк.

«Вдруг и второму парню скоро потребуется замена? Ростом-то он ничуть не ниже Володи, а значит, рано или поздно тоже уйдет в армию?» — эта мелькнувшая надежда не давала покоя Андрею весь день… Ему хотелось поделиться ею с Русланом, но такой вопрос можно было задать только наедине, к тому же как бы случайно в разговоре, а подкатиться к Руслану было вовсе не просто. На каждой переменке, едва звенел звонок, в класс набивались посторонние: на Руслана прибегали посмотреть малыши, заглядывали и верзилы-старшеклассники. Почти все просили бесплатно провести в цирк или хотя бы достать без очереди билеты…

— Как ты их всех проведешь? — спросил Андрей, когда началась физика.

— Не знаю, — Руслан вздохнул. Он списывал алгебру с тетрадки, которую взял у Наташи: вчера за уроки он, видно, и не садился…

Андрей установил кронштейн, нарисовал в тетради таблицу для показателей, с беспокойством глянул на Руслана. Тот выглядел сегодня неважнецки: волосы растрепаны, на пиджаке две пуговицы вместо трех. Да и списывал он слишком откровенно, нисколечко не таясь, так что за километр можно было определить — человек занимается посторонним делом.

— Смотри! Ты же неправильно списываешь, — заглянув к нему в тетрадку, огорчился Андрей. — Тут надо «бэ» в квадрате, а ты пишешь «цэ».

Руслан исправил ошибку, но в следующей строчке снова наврал.

— Ты что, слепой? — рассердился Андрей и поправил ошибку своей рукой.

— Я просто устал, — вздохнув, признался Руслан. — Одна репетиция — как две тренировки.

— Акимов и Ткачук, чем вы там занимаетесь? — подняв глаза от журнала, строго спросила физичка.

— Вероника Степановна! У нас гиря ржавая, можно, я другую возьму? — Андрей побежал к учительскому столу и заменил гирю, чтобы показать, что работа идет полным ходом. Он ужасно боялся, что учительница подойдет сама и обнаружит, что у Руслана в тетрадке никакой лабораторной нет.

Андрей сделал за двоих лабораторную, даже нарисовал в тетрадке Руслана график и только когда уже прозвенел звонок, решил спросить, хотя и не то, что собирался:

— А репетицию посмотреть можно?

— Тебе можно, только смотри — больше никому. — Руслан поднес палец к губам. — В три часа у служебного входа, если только пустят…

— А ты скажи, что я вместе с тобой репетирую…

Из школы они возвращались вместе, как в лучшую пору дружбы. Руслан после победы на первенстве, после того, как попал в цирк, стал совсем другим. Раньше он дурачился, шалил на каждом шагу, когда не было рядом родителей или учителей, а теперь все больше молчал…

Андрей нарочно выбрал длинный путь мимо кинотеатра, где, несмотря на ранний еще час, стояла очередь за билетами на вечерние сеансы. И дорогой несколько раз пытался подвести разговор поближе к вопросу, который занимал его с самого утра, но случай никак не подворачивался, а спрашивать в лоб: уйдет, скоро ли уйдет Леня в армию? — не хотелось. Да и пожелает ли Руслан видеть его в номере рядом с собой, ведь он ни разу не заикнулся, что одному в цирке скучно, что было бы здорово на репетиции, так же как на тренировку, ходить вдвоем…

Вокруг цирка было тихо и безлюдно, кассы еще не открылись, у служебного входа, где вчера перед представлением тесной елочкой стояли автомашины, теперь пили воду из луж воробьи. И вахтер был другой — женщина. Она пропустила мальчишек без единого вопроса, наоборот, улыбнулась, и Андрей понял, что Руслана уже знают здесь в лицо.

В цирке в этот дневной час дышалось легко и привольно, пропало то напряжение, что вчера перед спектаклем угадывалось во всем: в суете, в энергичной походке артистов, в их осунувшихся, собранных лицах, в зычных командах инспектора манежа, на которого так боялся налететь вчера Руслан.

Не встретив ни души, они миновали главный коридор. Тренировочный манеж был тоже пуст, а дальше, насколько могли видеть глаза, убегал бесконечный, как в метро, тоннель.

Руслан остановился возле белой стандартной двери. От всех остальных дверей в коридоре она отличалась только тем, что вместо таблички с фамилией артистов к ней была прилеплена открытка, на которой были нарисованы акробаты.

— Это наша гардеробная. Ты подожди здесь.

— А Слава там? — с надеждой спросил Андрей.

Руслан подергал ручку — дверь оказалась запертой.

— Наших еще нет, пошли слонов посмотрим.

Они спустились по длинному наклонному коридору. Слева и справа вдоль стен лежал реквизит: огромные красные и синие деревянные шары, ажурные металлические тумбы, по которым слоны ходили на манеже. Там во время представления тумбы казались низкими, а вблизи были похожи на столики в летнем кафе. Слоны стояли в небольшом зале на деревянном помосте и качали головами: вправо — влево, вправо — влево. Все как один — в такт. Рядом с ограждением в ведрах ждал слонов обед: кочаны капусты в количестве, которого обычному овощному магазину хватило бы на целый день… и обыкновенные белые батоны по тринадцать копеек. Слонов было пятеро. Трое, солидные, безразличные, привыкшие к размеренной цирковой жизни,