Отравленная страсть - Сергей Бакшеев

– Теперь попробуй затормози точно напротив вон того столба. Так. Хорошо! Учись останавливаться там, где наметила. Попробуй еще раз.

Машина снова встала. Ирина повернула раскрасневшееся лицо. Глаза возбужденно блестели.

– У меня получается? Я привычно кивнул.

– Правда получается?

Видимо, иногда кивка недостаточно.

– Ты просто умница! Через несколько дней сможешь водить машину самостоятельно. У меня в первый раз получалось гораздо хуже.

– У тебя, наверное, был не такой хороший учитель, – тихо произнесла она и скользнула взглядом по моей фигуре.

Черт! По-моему, я покраснел. Я не понимал, как себя вести, когда девушка говорит комплименты. И еще я не знал, куда деть руки. Они как-то сразу стали мешать. А глаза вновь уткнулись в белую кожу ее ног.

– Ты этим летом не загорала? – сами собой пробормотали мои губы, озвучив мелькнувшую в голове догадку.

– Июнь был дождливый. – Она поправила платье, но не до конца. Колени оставались видны. – А сейчас вода в реке уже теплая. Знаешь что? Завтра я возьму купальник, и поедем на пляж. Ты тоже плавки возьми. Согласен?

– А сегодня? – Я приоткрыл окошко. День обещал быть жарким.

– Сегодня надо ехать в университет. Мы уже опаздываем. Садись теперь ты за руль. А вечером я куплю правила дорожного движения. Совсем не разбираюсь в знаках.

Пока пересаживались, мой взгляд упал на заднее сиденье. Невольно вспомнился труп. Пальцы похолодели, я поежился, словно опять коснулся окоченевшего тела. А потом всю дорогу я косился на скамейки при остановках. Каждая напоминала вчерашнюю. Где-то в этом районе мы ночью оставили труп.

И вдруг я его увидел!

Он лежал на скамейке, а рядом безмятежно топтались пассажиры в ожидании автобуса! Никто не обращал внимания на неподвижное тело. Два противоречивых желания: проскочить быстрее это место и остановиться – одновременно терзали меня. Ничего не решив, я медленно ехал мимо остановки.

И в этот момент труп зашевелился! Небритое лицо повернулось к дороге, воспаленный взгляд таращился на окружающих. Не он! Обычный алкаш.

– Смотри! – крикнула Ирина.

Нога вдавила педаль тормоза, машина дернулась и заглохла. Перед капотом торчала побледневшая старушка. Я оторопел. Наверное, именно в такие моменты появляются седые волосы. Старушка пришла в себя, отчаянно размахивала кулачком, из приоткрытого окна доносилась ее ругань. В этом деле ей тут же помогли пассажиры на остановке.

Я сдал назад и объехал старушку. Голова постоянно кланялась в извинениях.

– Я ведь ее даже не задел, – оправдывался я перед Глебовой.

– А если бы сбил, то насмерть? – спокойно поинтересовалась Ирина.

Я удивленно посмотрел на нее:

– Скорость была небольшая. Хотя ноги старушке наверняка мог сломать.

– А на капоте или этом… бампере след останется?

– Если бы задел только углом, нет. А бампер у «Волги» крепкий. Да ты не волнуйся, я буду теперь осторожнее, – поспешил успокоить я.

Но Ирина как-то съежилась в кресле и погрузилась в раздумья. Как быстро у нее меняется настроение. Вот и вчера после странного телефонного звонка так же было. Я не выдержал и задал вопрос:

– Слушай, а вчера по телефону тебе что сказали?

– Вчера? – Она нахмурилась, сбросила туфли и поджала ноги. Руки обхватили плечи. Ира стала похожа на беззащитного котенка, пытающегося укрыться в кресле. После долгой паузы ее губы прошептали: – Произнесли только три слова. «Рано радуешься, красавица». И положили трубку.

Я удивился.

– А голос ты узнала?

– Голос был с кавказским акцентом. Но какой-то странный… Нет, я никого не узнала.

– Ты думаешь, это насчет «Волги»?

– Вчера я радовалась двум вещам. Автомобилю и… И тому, что ты был рядом.

Голубые глаза девушки беззастенчиво смотрели на меня. И зачем я только спросил? Все эти женские откровения… Что она имеет в виду? Ну нет, хватит лезть в чужую душу.

– Соседи увидели новенькую «Волгу», вот и завидуют! – излишне бодро выкрикнул я, стараясь стряхнуть смущение. – Народ-то у нас какой? Сама знаешь.

Дальше ехали молча и быстро. Я не знал, о чем говорить, и торопился расстаться.

Но в университетском вычислительном центре Ирина Глебова первым делом потащила меня в свой кабинет.

– Я обязательно должна напоить тебя чаем, – решительно заявила она. – Ты же совсем не завтракал!

Пока шумит электрический чайник, я напряженно смотрю на телефонный аппарат. В голове назойливо крутится номер Евгении. Я должен позвонить и рассказать, как мы избавились от трупа. Ведь она волнуется. Я должен был сделать это еще ночью. Но постеснялся ее будить. Она и так полночи не спала.

А сейчас мне мешает Глебова. Не могу же я при ней говорить про труп.

– Даже печенья не осталось! – Ирина вжикнула очередным ящиком в столе. – Я сбегаю в буфет. Он уже должен открыться.

За ней захлопнулась высокая дверь. Как это кстати! Моя рука вцепляется в телефонную трубку. Гудки. Длинные гудки. Она не подходит. Может, ошибся номером? Палец вновь накручивает диск. Потом еще и еще раз. Тишина. Женечка, где же ты?

Ирина вернулась, порхает вокруг меня. Чашки, сахар, бутерброды. Чай очень горячий. Я обжигаю нёбо. Язык чувствует, как отслаивается кожа.

Бесцеремонно открывается дверь. Я слышу строгий голос Ольги Карповой:

– Заколов! Ты планируешь к нам присоединиться? Надо алгоритм переработать, у нас зацикливание идет. Мы уже больше часа с Евтушенко занимаемся.

Я оборачиваюсь. Ее взгляд назойливо буравит Ирину. Таким взглядом можно скважины на мерзлоте пробивать. Глебова делается строгой, садится за рабочий стол.

– Заколов помогает мне систематизировать материалы, – говорит она, склоняясь над бумагами. И небрежно в сторону Карповой: – Когда мы закончим, он подойдет.

– Тихон, у тебя всегда есть интересные идеи. Приходи быстрее, мы закопались, – теперь Ольга говорит мягко и просительно.

Я неизменно клюю на этот тон, тем более когда девушка ненавязчиво хвалит. Вот и сейчас сразу поднимаюсь.

– Подождите! Вы мне еще нужны, – делает властный жест рукой Глебова.

Я сажусь. Девушки обмениваются колкими взглядами. Дуэль без оружия и слов. Первой не выдерживает Карпова. Хлопает дверь. Звук громче, чем нужно.

Ирина пшикает в кулачок, сдерживая смех.

– Чего это она? Такие глазищи…

Я тоже улыбаюсь. Мы как два школьника, застигнутые врасплох учителем.

– Ты обязательно все съешь. Пока не съешь, не отпущу! Тон у Ирины такой, что я вспоминаю свою маму. Как одинаково женщины понимают заботу о мужчинах.