Диагноз: любовь - Рушель Блаво

Позже Наташа узнала от знакомых, что Женя уехал в Дахаб работать в школе кайтсерфинга, и искренне порадовалась за него: молодой человек нашел если не дело всей своей жизни, то хотя бы радость. А это очень важно. Когда Наташа научилась сама радоваться жизни и не стыдиться этого, она осознала одну из самых важных вещей: жить надо для себя, а не для кого-то; не ради одобрения, а для того, чтобы потом ни о чем не жалеть. Наташа научилась радоваться мелочам: получать удовольствие от вкусного кофе, приятной встречи, хорошей погоды. Наконец Наташа поняла, для чего нужны подруги, поняла, что посиделки в кафе с подружкой без всякой цели могут доставить не меньшее удовольствие, чем восхищенные взгляды незнакомых мужчин. Интересные незнакомцы и возможные романы с ними вообще как-то обесценились в жизненной системе Наташи. Больше ее волновало ее личное мироощущение, собственные чувства и эмоции. Наташа немного жалела только о том, что так поздно это поняла.

* * *

Наталья вернулась на психотерапию через три месяца. За это время она успела расстаться со своим молодым человеком и начать строить новые отношения. Признаться, ранее в своей практике я не сталкивался с подобным: отношения завязались между двумя моими пациентками, Натальей и ее новой подругой Татьяной, той самой женщиной, с которой Наталья познакомилась, выбирая блузку.

Сегодня психотерапевтов много. Ради интереса я иногда заглядываю на сайты незнакомых мне специалистов. Иногда мне интересно уловить основные тенденции, в каких-то случаях просто любопытно, как люди продвигают себя на рынке услуг. Для меня самого терапия — не единственный и не главный источник дохода, а потому как психотерапевт я себя не рекламирую. Кому надо — тот и так знает. И несмотря на то, что обо мне нет упоминаний в прессе и у меня нет своего сайта, посвященного психологической тематике, звонят мне регулярно. Чаще всего это знакомые тех, кому я помог раньше.

Меня всегда интересовал вопрос, много ли людей приходят к конкретному специалисту, посмотрев его страницу или сайт в Интернете. Ведь все сайты похожи друг на друга и совершенно не дают представления о человеке. Только один раз мне довелось встретить живой журнал женщины-психотерапевта, ведущей арт-терапевтические группы, который впечатлил меня. Помню, после прочтения всего выложенного мне захотелось познакомиться с коллегой и выразить ей свое уважение.

Однако вернусь к вопросу о сайтах психотерапевтов. Часто на них встречается перечень проблем, с которыми этот специалист работает или не работает. Например, почему-то часто встречается приписка «не работаю с зависимостями». Для меня логика такого заявления совершенно непонятна. За зависимостью (будь то наркотическая, алкогольная, любовная, пищевая или любая другая) могут стоять те же причины, что и за социальной неадаптированностью, невротичностью и психастенией. Ради интереса я однажды вызвал на разговор одного из таких специалистов, который отказывался работать с зависимостями. В ответ на мой вопрос он недоуменно пожал плечами и пояснил мне следующее:

— Работать с зависимыми людьми — сложно и неблагодарно, потому что чаще всего они приходят не сами, их приводит кто-то из родственников. И в итоге пациент пытается избавиться от этой повинности и ничего не хочет предпринимать для собственного излечения. Казалось бы, и ладно, пускай платит деньги и не делает ничего. Но ведь родственники потом начинают предъявлять претензии: мол, почему не бросает пить, раз вы обещали помочь?

Тогда я воздержался от резкого комментария, хотя мне и хотелось сказать несколько слов этому «профессионалу». Как вообще можно говорить о принудительной психотерапии?! Сам процесс подразумевает вовлеченность пациента, его желание работать над разрешением проблемы. А если человек, страдающий алкоголизмом, ничего не хочет менять — то психотерапия ему не поможет. Его родственникам следует обратиться к наркологу, к психиатру, может быть, еще к какому-то специалисту. В зависимости от состояния, человека могут признать недееспособным, оформить над ним опекунство или сдать на лечение либо в интернат. С детьми принудительная психотерапия также не сработает.

Если человек сам приходит ко мне, признав свое бессилие перед зависимостью, и ищет у меня поддержки — конечно, я буду работать с ним. Либо порекомендую ему хорошего специалиста другого профиля, если не буду уверен в своей компетентности.

Разумеется, бывает и такое, что мне звонят женщины с просьбой записать на прием их сына, мужа, брата или сожителя. В таких случаях я сначала интересуюсь, что мешает самому человеку позвонить и попросить о консультации. Чаще всего я слышу в ответ, что человек не очень заинтересован и просто дал разрешение записать себя. В таких случаях я объясняю: чтобы попасть ко мне на прием, пациенту необходимо самостоятельно позвонить мне и дать телефонное интервью, после которого будет — или не будет назначена встреча. А потом чаще всего приглашаю саму звонившую к себе на консультацию. Потому что помимо зависимостей есть еще одна довольная опасная вещь — созависимость.

Именно с этой проблемой пришла ко мне Татьяна. Она позвонила вечером и смущенным голосом, уточнив, не занят ли я, попросила записать на консультацию Дашу, ее дочь. Сначала я расспросил Татьяну о том, что происходит с Дашей. Оказалось, девушка за последний год совсем перестала общаться с людьми, бросила учебу, так и не устроилась на работу, хотя и собиралась, и теперь целыми днями просиживает у компьютера, читает какие-то статьи, смотрит фильмы, пишет кому-то, неизвестно чем занимается. В последнее время агрессивно реагирует буквально на все, любую попытку заговорить воспринимает как вторжение на личную территорию и немедленно атакует. Иногда говорит, что лучше бы все умерли и наконец оставили ее в покое.

Я задал еще несколько уточняющих вопросов. Каков фон настроения Даши в целом? Как изменилась ее внешность за это время? Не было ли каких-то стрессов, которые могли привести к депрессии?

Татьяна честно отвечала на все вопросы и задавала мне свои: каков будет мой прогноз, что я могу порекомендовать и готов ли я вообще взяться за эту проблему.

В конце диалога мне стало понятно, что в помощи нуждается не Даша, а Татьяна. И я предложил ей для начала прийти на консультацию самой: такие вопросы не решаются по телефону.

* * *

Татьяна пришла ко мне в назначенное время. Она выглядела достаточно хорошо, однако я обратил внимание, что под тщательным макияжем скрывается усталое лицо с темными кругами под глазами. Аккуратно накрашенные губы держали дежурную улыбку, однако их уголки то и дело опускались вниз; на переносице время от времени образовывалась и снова разглаживалась складка. Все эти признаки говорили об одном: Татьяна хотела произвести впечатление спокойной и успешной, однако внутри себя она страдала.

Я привычно начал интервью с нейтральных вопросов, и женщина отвечала на них довольно подробно, однако ее лицо не выражало никаких эмоций. Женщина словно читала по бумажке текст из учебника ядерной физики, будучи гуманитарием: все слова знакомы, но ничто не близко.

Татьяна была замужем, но ее муж уже пять лет жил со своей матерью, потому что та нуждалась в постоянном уходе. Нет, травмирующей эта ситуация ни для кого не была. Николай часто приходит в гости к Татьяне и Даше, почти каждый день они созваниваются. Просто нет возможности и желания съехаться. Потому что, во-первых, мать Николая живет в пяти минутах ходьбы от его работы. Ну а во-вторых, у супругов совершенно разный ритм жизни. Николай молчаливый и спокойный, любит провести вечер в тишине за книгой. А Татьяне жизнь не в радость, если не удается поговорить. Можно с домашними, можно по телефону — но непременно долго и со вкусом. Николая шум раздражает, он с радостью сидел бы один и слушал тиканье часов, а Татьяна тишины не выносит, ей нужен постоянный звуковой фон: либо телевизор, либо радио.