Роковое обещание - Анжела Марсонс

Стоун согласно кивнула.

– А теперь насчет тела, сэр, – начала она, возвращаясь к той мысли, которая появилась у нее в отделе.

– А сегодня чертовски прохладно, командир, – заметил Брайант, выезжая с парковки полицейского участка.

– Я же нормально с ним говорила, правда? – переспросила Ким.

– «Облаяла его» – это будет точнее.

– Я попросила его заняться отпечатком ботинка.

– Вообще-то, командир, это мало походило на просьбу, но с технической точки зрения, полагаю, ты права.

Ну что ж, «технической точки зрения» пока будет достаточно. По крайней мере до того, как она сможет смириться с его появлением. Ким вовсе не нравилось то, как она говорила с Пенном, но почему-то ей казалось, что абсолютно незнакомый человек на его месте был бы лучшим решением. Может быть, если она начнет думать о нем как о временном решении проблемы, то ей будет легче переносить его присутствие…

– Слушай, не бери в голову. Это все, что я могу тебе сказать, – заявила Ким.

На ветровое стекло упала пара капель дождя.

Брайант открыл было рот, но вновь закрыл его.

Ким наблюдала за тем, как капли все чаще разбиваются о ветровое стекло, а пешеходы стали доставать куртки, чтобы прикрыть слишком рано оголенные руки.

Она знала многих людей, для которых весна была лучшим временем года. Тепло, свет, возрождение природы, новые начинания… Сама же Ким весну ненавидела. Зимой вокруг так чисто… Холодные дни с хрустящим морозцем четко определяли текущее время года. А весной все было каким-то неопределенным. Ни зима, ни лето.

– Ну, и что еще ты сказала Вуди?

– Я попросила его попытаться выяснить, не замешаны ли Пики в убийстве Корделла.

Брайант громко рассмеялся.

Во время их последнего расследования череды смертей, случившихся в Хиткресте, стало очевидно, что какой-то крупный полицейский чин имеет отношение к этому тайному обществу.

– Ну и что, теперь Вуди позвонит прямо в Ллойд-Хаус, спросит напрямую, кто из них Пика, и обвинит в убийстве?

– Не совсем так, – ответила Ким, потирая голень.

– А тогда как, черт побери, он это выяснит? – спросил ее сержант.

– Да он и не будет ничего выяснять, – терпеливо объяснила ему Ким. – Ему просто надо будет позвонить старшему суперу[15] Бриггсу и вскользь заметить, что мы изучаем и эту возможность.

– И?…

– И мы посмотрим, среагируют ли на это Пики.

– Ты что, хочешь поймать их на живца? – Брайант резко повернулся к ней.

– Можно сказать и так, – призналась Стоун. – Послушай, мы оба знаем, что если они в этом замешаны, то как-то прореагируют на то, что мы пытаемся связать их с убийством, а если нет, то оставят нас в покое.

– Когда ты говоришь «среагируют», что конкретно ты имеешь в виду?

Ким пожала плечами. Этого она не знала.

– Командир, а ты не рисуешь большую мишень на наших спинах?

– Возможно, – согласилась инспектор.

– Боже… – Брайант покачал головой.

Стоун улыбнулась и устроила ногу поудобнее.

– Послушай, тебе не было скучно без меня?

Босса не было всего десять минут, а Стейси уже потеряла счет всем тем моментам, когда Пенн успел вывести ее из себя.

Первой его ошибкой было то, что он вообще сел, второй – как небрежно он бросил свою сумку под стол, а последней каплей было то, что он посмел предложить ей самое странное на вид пирожное, какое ей приходилось видеть в жизни. Его Пенн извлек из своего контейнера, а потом еще и приготовил свежий кофе.

И вот теперь она вынуждена смотреть, как он сидит напротив нее в своих дурацких наушниках-переростках. Стейси с недоумением вспомнила, что никакая музыка в них не звучит. Это она выяснила еще в тот раз, когда сказала ему, что босс будет недовольна.

Он получил задание выяснить все об отпечатке ботинка, а сама она занялась записями с камер наружного наблюдения.

Пенн поправил наушники и начал что-то набирать на клавиатуре. На Стейси он больше не смотрел. Казалось, ему было абсолютно все равно, что для всех них он был нежеланным гостем. Или он этого просто не замечал.

– И что ты там пытаешься выяснить? – автоматически спросила констебль, прежде чем сообразила, что обращается к Пенну.

Тот, не прекращая печатать, пожал плечами.

– Да так, кое-что.

– Сплошные тайны, – с сарказмом заметила Стейси.

Пенн прекратил печатать и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я ведь мог бы спросить, почему ты каждые несколько минут смотришь на свою сумку и даже не замечаешь этого. Но я не спрошу.

Девушка нахмурилась. Он был прав – фото занимало все ее мысли, но она ведь не смотрела на него постоянно. Или смотрела? Теперь, когда он об этом заговорил, перед мысленным взором Стейси появилось лицо девочки, с осуждением смотрящее на нее.

Именно Стейси накануне, в Седжли, приняла заявку от озабоченных родителей, сообщивших о пропаже девочки-подростка. И именно она начала отсматривать данные с камер наружного наблюдения в том месте, где девочку видели в последний раз. И именно ей рассказали о том, что девочка уже дважды убегала из дома и благополучно возвращалась, когда Стейси удивилась отсутствию реакции или заинтересованности со стороны полиции. А еще она, накануне возвращения в свою команду, сама поинтересовалась, кто будет вести это дело. Сержант пожал плечами, и это заставило констебля засомневаться, что дело вообще откроют. Все решили, что Джессика Райан вернется, когда нагуляется.

В самый последний момент Стейси схватила копию ее фото и засунула в сумку…

– Да это так, ерунда, – коротко ответила она Пенну.

– Ну а я связался со всеми производителями обуви, прежде чем обращаться в НСКО. – Он пожал плечами. – Так что, если хочешь, я могу заняться записями…

– Сама справлюсь, спасибо, – резко ответила Стейси в надежде, что Пенн навечно погрязнет в Национальной справочной коллекции обуви. Он может долго бродить по строке поиска, прежде чем найдет нужную подошву, а заодно и прекратит донимать ее.

Чей-то негромкий голосок напомнил ей, какую роль сыграл Пенн в ее недавнем освобождении. Что именно он расшифровал записку, в которой не хватало половины буквы, после чего команда нашла ее в лапах группы презренных уродов-расистов. И тогда она была ему благодарна. Но это было до того, как он появился, чтобы занять место ее друга…